Шайка светских дам - Людмила Варенова

Сочувствующие соседи поспешили присоединиться к митингу. Алла тихо чертыхнулась, заботливо упрятала иглу в пластмассовый футляр и поспешила ретироваться. Злобе ее не было границ. Такой маскарад пропал зря! Ну, ничего, ничего. Не сегодня, так завтра она доберется до этой сладкой семейки. Ха!

Ветер завывал с чудовищной тоской и силой. Острая снежная крупа секла ей лицо так, что, казалось, оно ободрано до крови. Фонари не в силах были разогнать мрак и метель. Было далеко и до остановки, и до стоянки такси. Она замерзла, и ей очень хотелось в туалет. Алла отлично знала этот необустроенный микрорайон дешёвых башен, ведь здесь она прожила с мужем столько лет. Недолго думая, она свернула в сторону многоэтажки, носившей дурную славу местного бомжатника, и решительно шагнула в вонючую черноту настежь распахнутого подъезда. Ей послышалось чьё-то осторожное дыхание, но она лишь хищно усмехнулась и уверенно нащупала кнопку лифта. В шахте натужно загудело — лифт работал. И в этот момент кто-то ухватил ее за шиворот и со страшной силой ударил головой о стену. — Тихо, сука! — шепотом рявкнул преследователь и втолкнул ее в открывшийся зев ободранного до последней степени лифта. В клетушке нестерпимо воняло мочой, стены покрывала жирная копоть от сожженных пластмассовых кнопок, а мутная лампочка пряталась от вандалов за куском фанеры, и свет едва пробивался сквозь проделанные в фанере рваные дыры. Преследователь растерянно моргал глазами, не понимая в этом неверном свете, кто перед ним. По звуку шагов и запаху духов он думал, что напал на женщину, но теперь по одежде перед ним был явно мужик. Нападающий, небритый вонючий детина, силился заглянуть ей под кепку, но Алла упорно прятала лицо. Тогда он, выпустив ее руки, сорвал с нее шапку и радостно заржал, увидев белые локоны.

Смех застрял у него в глотке, когда она подняла бледное костистое лицо с горящими глазами. Несмотря на почти полную деградацию мозговой деятельности, инстинктом он понял — страшнее не было ничего в его никчемной жизни. Ужас парализовал огромное рыхлое тело перед этой леденящей душу усмешечкой маньяка, достигшего своей цели. Во взгляде женщины не было ничего человеческого, только нестерпимая жажда убийства. Так они и стояли, глядя друг другу в лицо. Время отстукивало бесконечные секунды. Потом Алла широко улыбнулась и вонзила иглу. Орудие смерти легко прошло сквозь толстую зимнюю одежду. И парень начал умирать, как только острие коснулось его кожи.

Лифт дошёл до самого верха и остановился. Дверь распахнулась в черноту. Мертвая тишина стояла в доме. Даже с улицы не доносилось ни звука. Алла шагнула на площадку. Лифт помедлил и, не дождавшись приказа, покорно закрылся за ее спиной. В кромешной тьме Алла невозмутимо справила свою нужду. Она чувствовала себя полной хозяйкой этой ночи и этого пространства. Никто не посмеет нарушить её уединение. Она нажала кнопку, лифт послушно перед ней снова распахнул жалкие створки. Убитый грабитель так и стоял в углу, покорно глядя на убийцу мёртвыми глазами. Она отыскала среди сгоревших кнопок ту, которая когда-то носила цифру один. Перед тем как внизу покинуть лифт, она ухватила мёртвое тело за рукав и уронила его на пол. И труп жалко скорчился в тесном пространстве. Двери лифта сомкнулись у нее за спиной, из кромешной тьмы подъезда она спокойно вышла в кромешный ад метели.

— А Бублыкин-то из второго подъезда нынче насмерть запился! — констатировали соседи, обнаружив поутру несчастного Бублыкина мертвым в лифте — кто с сочувствием, а кто и с облегчением.

На этом все кончилось.

Но с этого дня Алла Волынова стала другим человеком. Это оказалось так просто — всадить иглу в ненавистную человеческую тушу и почувствовать неимоверное облегчение.

Вот и всё! А как было трудно-то! Казалось, следствие зашло в тупик раз и навсегда. Эпизоды с нестандартными ограблениями больше не повторялись. Химик, по-видимому, достиг своей цели и больше никак себя не проявлял. «Завязал». Это было то, чего он, старый сыскарь, больше всего боялся. Что Химик завяжет и уйдет на дно навсегда. И вдруг — такая роскошная удача! Как же долго они не могли её опознать, кто она, где проживает, как её искать? Она оставалась просто мымрой с невыразительным личиком. Конечно, она сильно изменилась, эта бабёнка. Как-никак между этими двумя фотографиями двадцать лет прошло. Но у него-то глаз наметанный. Это точно она. Старая мымра, вычисленная с помощью новейшей компьютерной программы на видеопленках в казино, в супермаркете, в ювелирном магазине, и эта девица, разыскиваемая через Интернет детективным агентством, — это ведь одно и то же лицо! Ирэна Цветковская, бывшая акробатка! Вот теперь ему стали понятны кое-какие эпизоды, требовавшие от воришки немалой ловкости и смелости. Конечно, только бывшая акробатка могла проскользнуть в маленькую щёлочку, как было в супермаркете, или пройтись по карнизу на головокружительной высоте, как было в деле с ограблением в роскошной гостинице.

— Да, это она, — полковник милиции потер в восторге пухловатые ладони. — Неприметная уборщица, а в прошлом — ловкая циркачка! Что и требовалось доказать! Ай да я!

На столе перед ним лежали несколько фотографий Ирины, распечатанных на компьютере. Бывший цирковой партнер очень хотел найти Ирину. Это он дал детективному агенту редкое фото юной Ирэны Цветковской — фото без грима. Агент, ничтоже сумняшеся, решил облегчить себе работу. Чего проще: поместить фото в Интернет? Глядишь, и найдется иголочка в стоге сена.

Через пару часов был установлен адрес и круг общения подозреваемой. Он оказался невелик — всего-то три фамилии. Зато какие! Светская львица, бизнес-вумен и… бывшая жена малоизвестного художника, а по образованию — биохимик! Вот тебе и опаньки! Банда оказалась составлена по всем законам классики детективного жанра: прекрасная наводчица, мозговой центр, спец по оружию и незаметный, но преловкий исполнитель. Осталось только собрать доказательства.

Пожилой полковник милиции на радостях тяпнул рюмочку коньяку:

— Вот я тебя и нашёл, братец Химик. И оказался ты сестрицей… Женская банда! Прямо Чикаго какое-то.

— Кажется, он вычислил Химика! — тихо произнёс голос в трубке мобильного телефона одного весьма влиятельного бизнесмена с криминальным прошлым.

— Ну, так достань мне этого Химика первым! — рявкнул бизесмен.

— Сделаем, — послушно ответил голос.

22. Всего одна проблема

— Давно не было так славно, а, девоньки? — Тома нежилась на бежевом пушистом Симочкином диване.

— В общем-то, да, — рассеянно отозвалась Симочка, приютившаяся тут же в уголке и думающая о чем-то своем.

Тамара ободряюще похлопала ее по руке, та отдернула руку.

— Аллочка? А у тебя как дела? — Тома ожидала, что Алла в очередной раз примется настаивать на немедленном мщении художнику Волынову. На этот раз ей было что предложить обиженной жене.

Но Алла лишь кротко пожала плечами и сказала, что у нее тоже все отлично.

Ирочка лишь умиротворенно улыбнулась.

— Значит, отменяем Ледянникова? — Тома была уверена, что подруги безоговорочно согласятся. Прослушки она не боялась. Оказалось, что маленький прибор, способный отыскать любые «жучки», купить было совсем не сложно. Она проверила — в квартире Симы «жучков» не оказалось. И даже бдительный Герыч сегодня за Симой почему-то не следовал по пятам. Сегодня светскую даму сопровождала всего одна машина с охраной, причем все охранники беспечно остались во дворе. Давно такого не было.

— Значит, отменяем, — равнодушно отозвалась Симочка. — И все они переженились и жили долго и счастливо…

— Ты о чём?

— Ну как? Мы с тобой нынче по замужам собрались, Алка с Иркой и так, считай, женаты.

— Че-е-его? Как женаты? Ты что несёшь?

— Ну, ты что, с Марса, девушка?! Что, не знала?

— Ал? Ир? Это правда?

— Да, — равнодушно сказала Алла.

— Нет, — так же равнодушно произнесла Ирочка.

— Да что с вами со всеми? Девки, ау! Вы где у меня сейчас, а? Что с вами?

— А с нами, Томочка, полная хана. То есть всеобщее счастье и благополучие, — самое страшное было то, что Сима не язвила. Она по-прежнему была равнодушна.

Благодушие с Тамары сняло как рукой. Она мгновенно стала опять чуткой и внимательной Томой, атаманшей и мозговым центром.

— Симка, что у тебя с Померанским?

— Сплю, — коротко и равнодушно отрапортовала Сима.

— Достал до печёнок? Слушай, я знаю, как тебе от него избавиться.

— Не хочу.

— Что не хочешь?

— Не хочу избавляться.

— Симка? Что с тобой? Ты сегодня бледная такая, ты не больна?

— Нет.

— Симулянчик, миленький! Что случилось? — Тома крепко обняла подругу.

— Том! Это не я лесбиянка, — отстранилась Сима всё с тем же равнодушным видом.