Цепь - Леонид Сапожников

Минхан потянулся к графину, налил воды, выпил.

— Давайте суммировать, — сказал он, поставив стакан. — Естественно — по этой версии, с точки зрения реальной фантастики. Если допустить, что Клычев написал повесть на основе документального материала и “высветил” того, кто хотел бы остаться в тени; если допустить, что Раимджан Ходжаев передал рукопись Галицкой, а также дневник комиссара Орла, и та не отдала дневник “Иксу” чтобы иметь возможность его держать в руках, за что и поплатилась жизнью; если допустить, что Раимджан и Ковальчук были всего лишь рядовыми исполнителями, значит, надо искать ответ на вопросы: чем газетный отрывок и дневник комиссара Орла могли испугать “Икса” и кто такой “Икс”? И где он скрывается, хотя это уже более проблематично, как говорится, если иметь в виду, что последняя запись в дневнике сделана в двадцать восьмом году. Однако прежде чем ответить на все эти вопросы, мы должны получить исчерпывающий ответ на один вопрос — кто такой комиссар Орел? Мы должны узнать все подробности его жизни и смерти, если он умер. Не надо исключать того, что комиссар Орел жив…

21

…Мы ждали ответы на наши запросы. Розыск как бы затормозился. Но так могло показаться лишь человеку, не очень искушенному в наших делах, ибо каждый день шла незаметная, кропотливая работа по нашей операции, условно названной “Цепь” Множество людей было втянуто в нее — и те, кто участвовал в объявленном всесоюзном розыске сбежавшего из-под стражи Федора Ковальчука; и те, кто сейчас собирал информацию в Москве по нашим запросам о комиссаре Орле, чекисте Дзержинского, научном сотруднике академика Лазарева, командире отряда, принимавшем участие в разгроме басмаческих шаек в Средней Азии; и те, кто должен был прояснить для нас фигуры белогвардейских офицеров Маркелова и Маринкевича, а также инженера Жука, активно боровшихся с Советской властью в первые годы ее становления (а может быть, и не только в первые годы!..).

Полковник и Минхан согласились с моим мнением, что мы должны получить сведения по всем неизвестным нам лицам, так или иначе упоминавшимся в дневнике комиссара Орла.

Да, много людей оказались причастными к нашему розыску.

…Первый же поступивший ответ — из Центрального партийного архива — дал серьезнейшую информацию. Нам сообщали: “…“Комиссар Орел” партийный псевдоним члена РСДРП(б) с 1912 года Клычева Павла Егоровича, доктора физико-математических наук, профессора. Во время гражданской войны т. Клычев П.Е. был награжден орденом Красного Знамени. В 1940 году, будучи руководителем крупного научно-исследова­тель­ского института, награжден орденом Ленина за активное и выдающееся участие в создании оборонной техники…” Далее в справке говорилось, что Павел Егорович Клычев в том же 1940 году во время отдыха в Одессе погиб от рук врагов.

В конце ответа была фраза “…рекомендуем связаться с ленинградским пенсионером Куликом Зиновием Михайловичем, занимающимся составлением биографий первых русских советских ученых…” И прилагался адрес Кулика.

Поступали ответы и о Маркелове, Маринкевиче и инженере Жуке.

Оказалось, что Маркелов и Маринкевич входили в группу, которой руководил Маркелов,

В частности, группа совершила убийство профессора Клычева в 1940 году в Одессе, при этом его сыну Святославу — свидетелю нападения на отца — чудом удалось остаться в живых. Были арестованы трое участников покушения, в том числе Лавр Зигмунтович Маринкевич (впоследствии расстрелянный по приговору военного трибунала). Сам же Маркелов скрылся, несмотря на то, что были приняты меры к его розыску и задержанию Никто из арестованных участников группы не знал подлинной фамилии Маркелова, в то же самое время они утверждали, что Маркелов — это кличка преступника. Они сообщили приметы Маркелова: рост высокий, лицо длинное, глаза голубые, нос прямой, на правой щеке — небольшой шрам, вероятно, осколочного происхождения, заметно хромает на правую ногу.

Эти приметы полностью совпали с описанием, которое сделал сын покойного профессора Клычева — Клычев Святослав Павлович

Нам сообщили и о том, что следы Маркелова прослеживались и в годы войны, когда он действовал как агент гитлеровцев.

Нам переслали также копию рапорта курсанта Клычева Святослава Павловича на имя начальника особого отдела дивизии, ведшей оборонительные бои в районе Киева. Из этого рапорта следовало, что Клычев случайно в самом начале войны столкнулся на Крещатике с мужчиной, в котором узнал террориста, принимавшего участие в убийстве его, Клычева, отца.

Этот человек известен ему под фамилией Маркелова, так называл его сотрудник НКВД, который вел следствие в 1940 году.

В связи с внезапным налетом немецких самолетов Клычеву не удалось задержать Маркелова, но к прежним приметам он добавил еще одну: у преступника совершенно седые волосы.

Итак, “Седой” — Маркелов?.. Но какова его настоящая фамилия? И где он скрывается? Судя по всему, действительно где-то рядом… Если, конечно, “Седой” — это и есть Маркелов, Допустим это — и сразу становится понятным, почему погиб учитель Клычев — верной оказывалась версия Минхана. Маркелов случайно прочитал в “Маяке” Указ Президиума Верховного Совета республики о награждении Клычева Почетной грамотой. Указ его насторожил. И вот, почти сразу, — отрывок из повести Клычева и фотография Святослава Павловича Маркелов, вероятно, узнал сына убитого комиссара Орла. Но что могло заставить Маркелова действовать, что испугало? Разумеется, и сам факт существования где-то поблизости человека, знающего его. мог насторожить, а подтолкнуть к решительному шагу… отрывок из повести. Отрывок?.. В таком случае, что могло испугать в этом отрывке преступника? Клычев упоминал в нем какие-то фамилии, имена. Начальник станции — Бородин Иван Григорьевич… рабочий Михейкин… “Поручик Викентий”… Стоп!.. В дневнике комиссара Орла есть и отчество поручика — Викентий Модестович… Был еще инженер Жук, второй муж Веры Остальской, племянницы профессора Остальского. Правда, он упоминался не в газетной публикации, а в дневнике комиссара Орла.

Но все равно интересно знать, какова судьба этого Жука?

Ответ мы тоже вскоре получили: в 1945 году после занятия советскими войсками Берлина инженер Жук, незаконно покинувший Советский Союз в середине двадцатых годов и в течение многих лет проводивший активную антисоветскую деятельность, был арестован и судим.

В 1952 году он умер.

Все, кто принимал самое непосредственное участие в расследовании “Цепи”, на девяносто девять процентов склонялись к мысли, что теперь искать мы должны одного человека — “поручика Викентия”

И тогда найдем всех остальных ибо они — все остальные — и есть вероятнее всего, некто “поручик Викентий Модестович”.

А тогда найдется и Ковальчук, и станет понятной роль в этом деле покойной Ксении Эдуардовны Галицкой.

Но был, был этот проклятый один процент из ста, что все может оказаться совпадением. В это никто не верил и не хотел верить. Но мы по роду своей профессии обязаны играть в “веселую” игру: “веришь — не веришь”

…Вечером меня вызвал Полковник.

— Виктор Николаевич, завтра утром вы должны вылететь в Ленинград.

— К пенсионеру Кулику? — без большого энтузиазма в голосе уточнил я.

— Совершенно верно, Виктор Николаевич, — доброжелательно улыбнулся Полковник.

Конечно, я понимал, что он прекрасно видит, как вымотали меня эти командировки, иначе не было бы этого “Виктор Николаевич” и “вы”. Мне больше нравится, когда Полковник называет меня “Шигарев” и обращается на “ты”.

Ну что ж, в Ленинград, значит, в Ленинград…

22

…Голову Зиновия Михайловича Кулика венчает шевелюра курчавых медно-красных волос, на носу озорно и как-то понарошку блестят кругляшки очков в металлической оправе. И всякий раз, когда я задаю свой очередной вопрос, эти кругляшки вздрагивают у него на носу и начинают искриться. Наверное, из-за блеска живых карих глаз этого человека, которого никак не назовешь стариком, хотя он уже успел сообщить мне, что недавно ему “стукнуло что-то около семидесяти”.

Я уже подробнейшим образом расспросил его о профессоре Клычеве.

И теперь он мне рассказывает о Генрихе Петровиче Остальском Я узнаю, что у профессора Остальского был брат-неудачник Василий Петрович от которого ушла жена, Алина Симеоновна Ферапонтова.

Собственно, она не ушла, а самым настоящие образом сбежала с богатым купцом Гордеевым оставив на попечение мужа двухлетнюю дочь Beрочку.

Василий Петрович, не выдержав измены жены захворал, слег и вскоре умер. И профессор Остальский взял к себе племянницу, а так как он был холостяком, то и посвятил всю жизнь ей и науке…

Кулик время от времени подходит к полкам, вытаскивает го одну, то другую папку.