Связанные (СИ) - Ярвинен Олли

Кристина хотела было ответить, но почти сразу передумала и только с любопытством уставилась на незнакомца. Он тем временем продолжал:

— Или вы из тех, кто полагает, что узнав чьё-то имя, получит власть над называемым? Совершенно очаровательная концепция, распространённая во многих мирах. И совершенно ложная, спешу заметить. Всё происходит как раз наоборот: дав чему-то имя, вы становитесь его рабой. Назовите меня духом, призраком, джином — и вы неизбежно станете заложницей своих представлений об этих существах. Я полагаю, дело в вашем языке: он слишком тороплив, а потому предпочитает пользоваться готовыми именами, вместо того, чтобы для каждого случая составлять новое. В вашем мире встречаются и более совершенные языки, но, к моему удивлению, они почему-то не слишком распространены.

— Но имя нужно, чтобы отличить одного человека от другого… — начала было Кристина.

— Верно. И если бы таких, как я, было больше, мы бы придумали друг другу подходящие имена. До тех пор я бы предпочёл обходиться без этого бремени. — Он вдруг чуть виновато развёл руками. — Кажется, я совсем вас запутал. Называйте меня так, как вам больше нравится. Или просто обращайтесь так, как сейчас: «ты».

В ответ Кристина лишь быстро закивала, про себя всё же окрестив незнакомца «Духом», тем более он сам предложил этот вариант. В то же самое время, мысленно девушка ругала себя последними словами, уверенная, что со стороны она выглядит как кролик, который никак не может оторвать взгляд от удава. Но ничего поделать с собой она не могла: перед ней стояла главная тайна старого особняка, та самая, которую Кристина пыталась разгадать с самого детства.

— Итак, — Дух легко поднялся и небрежно заложил длинные руки за спину. — Позвольте узнать, что привело вас в мой дом?

Девушка замялась: честный ответ казался ей глупым и детским. Но обаяние её собеседника оказалось сильнее стеснительности, и она сама не заметила, как выложила ему всю свою историю: дурацкий спор с родителями, что она сможет найти работу, несостоявшееся собеседование, неожиданный дождь — на этом месте Кристина подозрительно посмотрела на Духа, но тот только улыбнулся и отрицательно покачал головой: на меня, мол, даже не смотрите. Не забыла она и о том, как именно вошла в старый особняк и что делала внутри — хотя эта часть заинтересовала его меньше всего: очевидно, он и сам прекрасно об этом знал.

— Стало быть, речь шла о вашей чести, — задумчиво проговорил Дух, стоило Кристине умолкнуть. — И мои подопечные вас задержали.

— Ну… — протянула она в ответ, — на самом деле, ничего такого. Я же ещё не проиграла.

Она опустилась на чуть подтаявший и оттого заметно потяжелевший снег и принялась скатывать небольшой снежок — ей давно уже надоело стоять без дела. Глаза Духа зажглись неподдельным любопытством, и, не прекращая говорить, он чуть заметно подобрался поближе.

— И всё же, учитывая, что вы пострадали по моей вине, позвольте возместить ущерб. — Услышав это, Кристина непонимающе подняла голову. Таинственный Дух, между тем, продолжал: — Я хотел бы предложить вам работу.

Только что слепленный снежок вывалился из рук. Кристина недоверчиво посмотрела на своего собеседника. В голове же роились самые безумные предположения о том, что же за работу может предложить настолько странное существо.

— Я хотел бы, чтобы вы продолжали следить за домом и моими подопечными. Разумеется, я готов честно оплачивать этот нелёгкий труд: назовите любую сумму, которая вас не оскорбит, и я выплачу её точно в срок.

— Но… они же… ну… призраки? — Кристина не знала, как правильно сформулировать вопрос. В голове же всё кричало: «Не могу же я ухаживать за домом с привидениями⁈».

— Верно. Становится очевидно, что Перекрёсток сводит их с ума, и потому они не годятся для этой работы. А вот вы уже доказали, что можете подолгу выдерживать его воздействие. Кроме того, я не забыл, что вы пришли в мой дом не ради собственной выгоды, а в поисках знаний. Тогда я увидел у вас сердце исследователя; не изменилось это и сейчас. Я готов удовлетворить ваше любопытство. Если же вы захотите уйти, и навсегда забыть об этом месте — я исполню и это желание.

Кристина закусила губу и попыталась было обдумать предложение, как едва не хлопнула себя по лбу. Ей предлагают, возможно, самое интересное приключение в жизни, секреты, тайны, которые никто не знает — о чём вообще тут можно думать? Если она откажется, то до конца дней будет считать себя законченной дурой — даже если забудет всё, что видела и слышала.

— Согласна, — тихо выдохнула она.

— Великолепно. — Дух торжественно поклонился и вдруг посмотрел на девушку с хитрым прищуром. — Осталась лишь одна небольшая формальность: древняя формула, которая скрепит наш договор.

У Кристины всё похолодело внутри — какой ещё договор? Но тут ей в плечо врезался маленький снежок. Удар был очень слабым, почти неощутимым, но плотный комок отскочил и тут же взорвался, запорошив лицо снежной пылью.

— Эй! — возмущённо крикнула она, фыркая и оттираясь от снега. Но глаза уже горели азартом, и Кристина, наклоняясь за снарядом, пригрозила: — Ну я тебе сейчас устрою!

Глава 6

Из огня да в полымя

Сон как рукой сняло. Эйдон удивлённо провёл ладонью по лицу, не в силах оторваться от самого необычного зрелища в своей жизни.

От слуги Сальвийского духа, той самой, которая сумела подчинить своей воле раха и заставить это странное и смертельно опасное существо плясать под свою дудку, можно было ожидать чего угодно. В бесконечных попытках просчитать всевозможные, порой совершенно невероятные варианты развития событий Эйдон провёл целый день; мысли об этом не оставляли его и ночью, заставляя напряжённо вглядываться в темноту. Она использует свою силу, чтобы создать суматоху, а затем сбежать? Вступит в переговоры, позволит гвардейцам исправить ошибку и загладить конфликт? Или просто спустит на них с Мартоном своего призрака, чтобы надёжно зачистить тылы, прежде чем двигаться дальше?

Теперь становилось очевидным, что ничего из этого не имело значения, и что время, проведённое в раздумьях, было потрачено впустую. Он должен был продумать все возможные варианты, это так. Но кто вообще мог ожидать, что у слуги Сальвийского духа попросту сдадут нервы? Что она разрыдается как ребёнок? Что подчинённый ей призрак вместо того, чтобы хотя бы попытаться вырваться на свободу и сожрать свою хозяйку — или на худой конец их с Мартоном — примется её успокаивать?

Эйдон так сильно скрипнул зубами, что ещё немного и он рисковал бы стереть их до корней — мир решительно сходил с ума, увлекая за собой в пучину безумия всё вокруг.

— Чтоб меня разорвало, — не выдержал капитан. — Да что у них там случилось?

Мартон, как по команде, пустился в объяснения. И чем дольше Эйдон его слушал, тем сильнее жалел, что Кунрад остался на Сальвийском холме. То, о чём эта девушка с такой страстью рассказывала своему призраку, могло пролить свет на планы её хозяина — но для Эйдона её странное наречие было не понятнее щебетания птиц. Другое дело Кунрад — старик отлично говорил сразу на трёх языках континента и сносно знал ещё несколько. Вот кто живо сумел бы с ней сговориться.

Погружённый в размышления, Эйдон не заметил, как рассказ Мартона подошёл к концу.

—…но хотя бы очнулась. Я уже думал, застрянем здесь до середины осени. — Обжигая пальцы, юноша снял с огня упитанную тушку лесной крысы и, вооружившись коротким ножом, срезал для капитана несколько кусков мяса пожирнее.

— Может, и застрянем, — тот неопределённо пожал плечам и выразительно кивнул в сторону светловолосого призрака. — И с живыми-то аристократами порой непросто договориться, что уж говорить о мёртвых.

Лицо Мартона скривилось, словно от зубной боли:

— Аристократка… стоило ли вообще расшаркиваться с этой…

Эйдон резко вскинул руку и грозно свернул глазами. Они возвращались к этому разговору уже не в первый раз и копившееся всё это время раздражение выплеснулось наружу: