Продавец ’кондитерки’ (СИ) - Юшкин Вячеслав

Рота просто пришла в этот городок и взяла склады. Сопротивления практически не было. Бонусом взяли две обозные роты. Опять-таки из-за внезапного нападения никто не оказал сопротивления. Больше сил потратили на погрузку трофеев. Погрузили и сразу пошли обратно и пошли опять прямо кратчайшим путем. Когда французы опомнились и послали погоню уже было поздно. Мы успели уйти к основным силам. Такая удача бывает один раз и больше судьбу проверять не стоит. Но от расформирования и исключения из армейских списков мы спаслись. Да и батальон повеселел — новое обмундирование и получение мушкетов придало уверенности людям. Большую часть трофеев у меня забрали на хранение на склад. Это хранение просто слова никто мне ничего не вернет. но таковы правила.

Из десяти рот по штату в наличии у меня три роты полного состава. Полная численность батальона — это тысяча человек как раз десять рот по сто рядовых. размазывать на десять рот имеющихся триста человек мне показалось неправильно, и я сделал полу кадрированную часть. Три роты полного состава и семь рот, где только командир роты и есть.

Вот в таком составе и пошли мы в бой. Начиналась одна из тех битв которые прославили британскую армию и её командующего сэра Артура Уэсли.

Первый день битвы мы стояли в резерве во второй линии. Позицию нам назначили между испанской армией и британской. Веры испанцам не было никакой. Они не собирались сражаться. Все разговоры у них были о том, что британцы не лучше французов и это не их война. Вот такие храбрые вояки.

!2-й резервный батальон должен был в случае бегства испанской армии загнуть фланг и оборонять фланг британской армии от возможного захода в тыл французской кавалерии. Задача не для нашей численности, но предупредить о прорыве мы могли.

Так и встали в глубине во втором эшелоне на стыке флангов испанской и британской армии.

Строй батальона был слишком коротким и выглядел ненастоящим игрушечным. Но обмундирование рядовых было в порядке офицеров было даже больше чем нужно и мы всей толпой гарцевали за строем батальона. Было одно «но» — только очень болезненное «но» над батальоном не было знамени. Батальон потерял оба знамени в том разгроме и поэтому и лишился имени, и стал резервным.

Оборону мы заняли на небольшой высотке и пока было время. Пока мы не участвовали в сражении рядом с нашей позицией сооружали земляное укрепление. На стойкость испанцев надежды не было. Они сбегут после первого залпа и нам потом удерживать атаки французской кавалерии во фланг и тыл британской армии. При подавляющем превосходстве французской артиллерии стоять на виду и открыто просто глупо. Мы героически и красиво умрем, но поставленную задачу не выполним. Мне же хотелось и поставленную задачу выполнить и батальон сохранить и звание свое перевести из временного в постоянное. В мирной жизни это сильно могло помочь.

На сооружение этого укрепления я нанял тех самых испанцев которые крутились вокруг нашего лагеря. И теперь стоял и смотрел как они вкапывают бревна и трамбуют землю между деревянными стенами из бревен. Надеюсь, какое-то время все это выдержит артиллерийский обстрел. Укрепления должны были состоять из трех редутов. Один центральный немного позади и два фланговых вынесены вперед в каждое укрепление будут поставлены роты. По одной роте в каждое укрепление.

Так же вкапывались рогатки против кавалерии. У меня было время и деньги нанять людей. Саперов все равно не хватало и теперь я менял деньги на время жизни в бою. Чем дольше мы будем держать оборону, тем дольше проживем. Бегать от кавалерии — это значит всё равно умереть, но уставшим.

Весь день и копали. Был риск что нас перекинут на другой участок. Такой риск был но численность батальона была слишком маленькой и маневры с нашим участием были маловероятны.

Так весь первый день и копали. Сражение гремело вдалеке и испанцы пока не бежали. Но и атак на испанскую армию не было. Ужин и обед принесли на позицию. Пока в наличии было только три роты я поломал британскую военную традицию, по которой каждый рядовой может приготовить самостоятельно себе обед из выданных продуктов. Продукты я приобретал за свой счет и паек все получали одинаковый. В дальнейшем могли быть проблемы с рядовыми так как традиция действительно нарушалась но сейчас все молчали и ели одинаковую еду.

Ночь прошла спокойно, но утро было тревожным. Тревожные чувства оправдались. Только рассвело французская артиллерия начала обстреливать позиции британской и испанской армии. Превосходство в количестве пушек французам это позволяло сделать. Пока шел артиллерийский обстрел испанцы колебались в строю, но пока не бежали и вот атака пехотными колоннами. Французы атакуют в сомкнутом строю плотными батальонными колоннами под барабанный гром и крики «Да здравствует Император» на неподготовленных солдат действует убойно. Кажется, что эта колонна неуязвима и сметет всё на своем пути.

Испанцы не стреляют и колонны всё ближе и ближе. Вот залп испанского строя и пехотные ряды окутались облаками сгоревшего пороха. Эти облака на некоторое время скрыли строй испанской пехоты. И тут случилось ожидаемое событие из порохового дыма показались бегущие испанские пехотинцы. Эти воины испугались собственного ружейного залпа. Испанская армия побежала вся. Фланг был прорван и теперь мы стояли в первой линии.

Пока французские войска захватывали испанский лагерь и добивали тех испанцев которые не успели убежать мы наблюдали за этими событиями стоя спокойно на своих позициях.

Я твердо решил— батальон весь ляжет здесь, но никто не отступит, включая и меня. Будем стоять насмерть это мой единственный шанс пробиться наверх, и я этот шанс не упущу. Из рядовых батальона набрали оркестр и я поставил оркестр за спиной батальона и музыканты играли марши и песни развлекая рядовых.

На каждом редуте был создан запас гранат очень уж они мне нравились. Рогатки против кавалерии были вкопаны со всех сторон укреплений и теперь даже прорвавшись к нам в тыл кавалерия всё равно не могла добраться до защитников редутов.

Бегущие испанцы и вид захваченного испанского лагеря несколько повлиял на стойкость британских частей. Самые неустойчивые стали пригибаясь бежать в тыл, но по дороге натыкались на пикеты, которые я поставил и из этих колеблющихся солдат было сформировано несколько шеренг благо у меня хватало офицеров в резерве. Эти шеренги прикрывали нас с фронта и создавали глубину обороны.

Только к обеду французы собрали свои батальонные колонны и опять мы наблюдали захватывающую картину ровные шеренги в колонне и отбивая шаг под барабанную дробь на нас идут неуязвимые французские батальон.

Они не знали, что когда они подойдут к зоне уверенного поражения ружейным огнем то получат сюрприз — в траве были замаскирован заграждения. Небольшие колышки с натянутыми веревками если не видишь, то споткнёшься и строй пошатнется. Пошатнется строй и колонна рассыпется — что нам и нужно. Без плотного строя французы не особо умели воевать.

Так и получилось. Картина завораживала — ровные плотные французские батальонные колонны под барабанную дробь и возгласы «Да здравствует Император». Воодушевленные лица французов только что разгромивших испанцев и обративших испанцев в паническое бегство. Мы же ждали колонны и подпускали поближе врага. Сзади строя веселая музыка и веселые голоса офицеров. По моему приказу травили веселые байки и, собственно, так разбавляли нервное настроение рядовых. иногда складывалось впечатление, что мы на пикнике.

На нас шло четыре колонны это французский полк нас три роты. Соотношение сил не в нашу пользу, но противник зря так радуется его ждет немало сюрпризов.

В полосу препятствий на «спотыкач» влетело сразу всё французское войско все четыре колонны и тут ударили наши мушкеты огонь был кинжальным в упор. Стреляли максимально быстро на таком расстоянии даже особо целиться не нужно практически каждая пуля находила свою жертву. Надо отдать должное французам — медленно, но они пошли вперед и пришли под гранаты. Гранатные разрывы накрыли колонны и собрали богатый урожай жертв. Это стало последней каплей, и французы бежали на исходные позиции. громкие крики нашего батальона неслись вслед бегущим. батальон поверил в себя и теперь будет сражаться до последнего человека.