Свидетели самоизоляции - Юрий Беккер

губки и отправиться на пассажирское место. Шлепок получился игривым, а тот факт, что Саша переоделась в короткое платье, едва доходящее до середины бедер, в разы усилил впечатление. В общем, представление мы устроили на твердую пятерку.

А когда выехали со двора, я спокойно произнес:

– Понравилось.

И Саша замолчала.

От неожиданности.

Минут пять мы ехали в полной тишине, я даже радио включать не стал, после чего девушка сказала:

– Спасибо.

– Не за что.

Она выдержала еще одну паузу, на этот раз – короткую, и спросила:

– Какую фотографию ты обещал моим родственникам?

– У меня есть только одна твоя фотография… в смысле – подходящая, – подумал и добавил: – В смысле, я знаю, где ее найти.

– Если ты о репродукции для «Изоизоляции», то она расползлась по всему Интернету.

– Фотография получилась отменной.

– Почему ты это сказал?

А вот этого вопроса я не понял: ей интересно или ей важно? Но вариант ответа у меня был один:

– Фотография получилось отменной. Без всякого подтекста. Ты красива, а Покемон великолепно тебя сфотографировал.

– Я не красивая.

– Ты достаточно взрослая, чтобы оставить комплексы в прошлом.

– Не нужно мне врать.

– Если мне не веришь – можешь оставить свое мнение при себе. Но твое мнение не изменит того факта, что ты очень красива.

Некоторое время Саша молчала, затем вернулась к «Изоизоляции»:

– Ты меня осуждаешь за репродукцию?

– Какое я имею право тебя осуждать?

– Многие люди осуждают только потому, что хотят осудить.

– Я похож на такого человека?

– Нет.

– Вот ты и узнала ответ.

– То есть тебе все равно? – Кажется, в голосе девушки проскользнула обида.

– Мне понравилась фотография.

– Мы говорим не о фотографии, а о том, что она была выставлена на всеобщее обозрение.

– Если мы говорим только об этом, то мне все равно.

– Потому что мы едва знакомы? – уточнила Саша.

– Потому что мы незнакомы, – поправил я девушку.

– А если бы такое фото сделала Катя?

– У нас есть фото и погорячее.

Я надеялся смутить или сбить девчонку с толку, но не получилось.

– Сейчас мы говорим о репродукции для «Изоизоляции».

– Если она захочет сфотографироваться, я не буду против.

– Правда?

– Мне нравится, как выглядит Катерина, ей есть что показать.

– И тебя не смущает, что на нее будет пялиться вся сеть?

– Пусть завидуют.

– Почему же она не сфотографировалась?

– Выбирает картину.

Саша вновь помолчала, покусывая губы, а затем сообщила:

– Фотография стала моей квартплатой. Гена хотел подтолкнуть соседей к созданию эротических репродукций, и я ему помогла. Ничего больше.

– Покемон сильно продешевил, – ляпнул я. Тут же пожалел, но Саша оставила дурацкое замечание без внимания.

– Гена лучше, чем кажется и чем пытается казаться. В действительности он добрый и всегда готов прийти на помощь, поэтому я к нему и поехала: остальные мои друзья потребовали бы больше. – Девушка помолчала. – Гена меня выручил. И думаю, если бы я отказалась фотографироваться, он бы все равно разрешил у него пожить. Он очень мягкий.

– Казаться жестче, чем есть, – естественная реакция на этот хренов мир.

– Потянуло на философию?

– Ты первая начала.

– Я всего лишь похвалила твоего друга.

«Друга?»

Я поймал себя на мысли, что никогда не думал о Покемоне как о друге. Он всегда был «мелким», который время от времени появлялся, вертелся поблизости и которого мы с Андрюхой пару раз вытаскивали из дерьма. «Друг? Возможно, потому что Покемон, как ни крути, уже вырос. Интересно…»

– Но ты прав: мир любит жестких и сильных, – продолжила девушка. – Я пока не такая: пришлось удалить аккаунт в Фейсбуке, осталась только в Инстаграм.

– Задолбали идиоты?

– Последнее предложение: сто тысяч за переспать.

– Что ты ответила?

– Я ведь сказала: удалила свой Фейсбук. – Саша вновь посмотрела мне в глаза. – У тебя есть аккаунт в Инстаграм?

– Нет.

– Зарегистрируйся и френди меня, я пришлю ссылку.

Таков уж современный мир: в гости зовут не домой, а в аккаунт.

– Хорошо, – пообещал я. – Но фотография все равно отменная.

Фестиваль эротической самодеятельности

Справедливости ради нужно отметить, что Покемон подбирался к желаемому уровню эротизма в нашем филиале «Изоизоляции» без спешки и суеты. А такой подход, как мы знаем из истории, в большинстве случаев обеспечивает нужный результат.

Первой «ласточкой» стала относительно целомудренная репродукция «Портрета мадам Икс» Джона Сарджента, которая вызвала приблизительно такую же бурю эмоций, как в 1884 году в Париже. Не то чтобы Ксения Рогова сильно походила на Виржинию Готро, во всяком случае, нос у нее много меньше, чем у жены французского банкира, а грудь интереснее. Но не это главное. Главное, что все детали были воспроизведены с маниакальной тщательностью: и столик, и прическа, и главное для Покемона – черное платье в пол, оставляющее открытыми шею, плечи и едва скрывающее грудь. Не очень большую, но достаточную, чтобы возбудить мужскую половину ТСЖ, а в женской поселить дух соперничества. Дух поселился, и через день в нашей виртуальной галерее появилась репродукция малоизвестного портрета Якаба Маростони «Гречанка», на которую решилась одинокая Мария Владиславовна Затонская, типичный «синий чулок», раскрывшийся – во всех смыслах слова – с неожиданной стороны. Как выразился в приватной беседе Покемон: «Поверьте, судари, я сам не ожидал…» ТСЖ забурлило, посещение и обсуждение репродукций выросло в разы, и тогда Покемон взорвал бомбу под названием «Венера перед зеркалом» Диего Веласкеса. Главную и единственную роль в которой исполнила Саша, поскольку от появления в кадре второго персонажа – несовершеннолетнего ангелочка – по понятным причинам пришлось отказаться. Во всем остальном картина была воспроизведена досконально. Нет, не совсем досконально: на мой вкус, репродукция оказалась много лучше оригинала.

Как бы там ни было, сенсация состоялась, и «Две Башни» окончательно избавились от самоизоляционной скуки, а самые активные жители поделились на три партии.

Первую ожидаемо возглавил Сверчков, публично покаявшийся в своем участии в «этом отвратительном фарсе». Партия призывала вспомнить о милых нашему сердцу моральных ценностях и перестать заниматься публичной цифровой порнографией.

Вторую группировку составили мужики, слегка ошизевшие от постоянного пребывания в лоне любимой семьи и кое-как ухитряющиеся жить половой жизнью. Они принялись убежденно отстаивать право художников творить, выказывали Покемону поддержку и требовали новых репродукций.

Ругань между активистами подняла внутренний трафик «Двух Башен» на невиданную высоту. Говорят, даже «Газпром» подумывал предложить ТСЖ рекламный контракт. Покемон пребывал в перманентном экстазе и даже перестал покуривать травку.

Вру, конечно.

Третью партию, самую скрытную и незаметную, составляли женщины, решившиеся бросить Саше вызов. Причем все они официально состояли в первой группе и причислялись мною к третьей постепенно, по мере появления фотографий. Собственно, ради них Покемон и затеял свой паноптикум.

Зачинательницей выступила Комарская, впрочем, ни я, ни Покемон