Волчица. Возрождение (СИ) - Баянъ Олеля

            – Умоляю вас! – Женщина билась в истерике, но люди лишь улюлюкали и требовали казни. – Отрежьте мне крылья! Не трогайте его! – В отчаянии магура перекрикивала даже бездушную толпу.

            – Пойдемте, Вета, – мой попутчик, мыслитель, тронул меня за плечо, приглашая продолжить наш путь. – Не стоит вашему ещё не родившемуся малышу испытывать этот ужас.

            – Меня зовут Светорада, – не тронувшись с места, я ответила ему, сбросив с плеча его руку. – Знаешь, в былые времена, мы могли бы использовать Нити Силы, которыми опутан весь наш мир. И не было бы никого равного нам по силе, – сама не знаю, почему я стала ему рассказывать это, но меня было уже не остановить. Слова сами лились из меня. – Мы не можем их использовать, потому что мир слишком слаб. Части выживших миров держаться только благодаря нашему миру, порванному на Нити, которыми мы скрепили Единый мир. Если мы будем использовать Нити, то наш новый дом просто распадётся, и все мы умрём. Ради них мои предки проливали свою кровь, – мой рот искривился в презрительной улыбке.

            – Нас могут заметить, – друг явно нервничал. – Я ещё не заметил никого из калик, но это ненадолго. Нам нужно идти!

            – Смотри на меня! – Закричала мать мальчика, и её сын поднял на неё свои глаза полные страха и отчаяния.

            – Мама! – пронесся над толпой голос невинного ребенка, словно острое лезвие скользнуло по сердцу. Из его чистых глаз ручьем бежали слезы. И как же после этого я могу уйти!?

            – Я люблю тебя, сынок! – Кричала магура, пытаясь приблизиться к нему, но ее удерживали на месте стражники, чтобы она не могла помешать казни. Ребёнка кинули на помост, и двое из палачей схватили мальчика. Один из них с силой расправил ему крылья, а палач занес над ним свой топор.

            – Смотри только на меня! – Женщина не отрывала своих мокрых глаз от своего сына, ставшего потехой неблагодарной публике. – Слышишь?! Я люблю тебя, сыночек!

            – Мама! – это не мальчик кричал, а его душа. Она рвалась, но жестокость людей обрекала её на муки.

            – Сынок! – Женщина уже сдалась, ее голос слабел. – Сыночек!

            Топор просвистел. Крик раненного ребёнка заглушил улюлюканье живых мертвецов. А мать наконец-то сумела высвободиться, её крылья порвали веревки, и она бросилась к своему ребёнку, истекающему кровью.

            Я положила руку на небольшой животик, где рос мой малыш. Не хочу, чтобы у моей дочери были крылья. Только так она сможет спастись. А толпа тем временем совсем обезумела. Люди стали закидывать камнями магуру и её ребенка. Кто-то кинул камень и попал магуре в висок, тем самым убив её. Я лишь заметила, как она медленно упала. Её крылья, до этого защищавшие сына, раскрылись, оставляя ребёнка беззащитным. Я сделал шаг вперед, но мыслитель остановил меня, схватив за руку.

            – Ты со мной? – Бросила я ему, не оборачиваясь.

            Под плащом раскрывались три пары мощных крыльев, порвавших ткань. Ответом стал звук доставаемого из ножен меча.

            Тьма затопила видение.

***

            Я открыла глаза. Больно дышать. Вокруг меня разливался золотистый мягкий и теплый свет. Перед моим взором возникла сначала фигура мужчины, затем женщины. По кругу ко мне приближались магуры. Почти у всех у них были крылья за спиной, за исключением Светорады, женщины, которая шла рядом с Волегом. Его я узнала, потому что в видениях на нем была именно эта одежда, в которой он предстал сейчас. Светорада спустя тысячелетия получила прозвище – Последняя Крылатая. Именно с её времён начали рождаться бескрылые дети.

            Тишину разрезал голос главнокомандующего:

            – Время пришло!

            – Расправь крыло! –  Подхватил стройный хор мужских и женских голосов.

           – Ты птицей пади, – призвал Волег.

            – И в небо взлети!

            – Вся рать за тобой! – Пропел он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

            – Иди смело в бой! – поддерживали остальные.

            – Народ защищай! – давал мой предок напутствие.

            – И смерть отгоняй!

            – Врага изгони! – с каждой строчкой Волег приближался ко мне, и золотистое сияние усиливалось, в то время как очертания людей исчезали в нём.

            – Кров сохрани!

            – Любовь сотвори! – наставлял он.

            – Род свой продли!

            – Имя прославь, – Волег выставил перед собой руки ладонями ко мне.

            – Дабы в небе сиять! – закончил хор предложение.

            – Расправь крыло! – он положил горячие ладони мне на грудь.

            Люди в кругу растворились, превратившись в энергию золотого цвета. Она вливалась в Волега, и через него входила в меня, наполняя тело небывалой лёгкостью. И меня пронзило мощным лучом света. Жизни, чувства, деяния предков проносились бешеным потоком в моём сознании, закручивая в водоворот, затягивавший всё глубже и глубже.

– Время пришло! – прозвучал последний призыв.

Меня выбросило наверх.

***

Веки раскрылись внезапно. Сон сняло как рукой.

Я лежала на боку в своей кровати. На мне было вчерашнее бальное платье, лишь корсет немного расслаблен. Рядом со мной спал одетый Бран. Он обнял и прижимал меня к себе. Его ресницы подрагивали во сне. Губы приоткрылись. Я вспомнила, каким красивым он мне показался при первой встрече. Сейчас три уродливых толстых шрама по диагонали справа налево пересекали некогда прекрасное лицо.

Может, герцог и не замечал, но некоторые дамы с сожалением посматривали на нашу пару на балу. Я видела в их глазах зависть. Они желали оказаться на моем месте – идти под руку с Браном. И дело не в красоте. Он силён духом. Неординарный ум, несгибаемая воля и упорство – вот что делало его притягательным для противоположного пола.

Там, в беседке, я почти сразу заметила герцога, но мне нужно было поговорить с Далионом. Я никак не ожидала увидеть его на балу. Встреча с женихом стала настоящим потрясением для меня. Словно и не было тех лет десятков лет, что мы не виделись. Маг остался таким же, каким и был, когда мы обручились. Может, только возмужал и опыта житейского да магических знаний набрался. В остальном не изменился. Он всё также носил брачный браслет, хотя мой давно уже исчез – когда я впервые убила.

Мне важно было заглянуть ему в глаза, в которых плескались воспоминания прошлого, где я была прежней. Да вот только я не являлась более той, которую он знал. Ни внутренне, ни внешне от Гары, как Далион называл меня, ничего не осталось. На её место пришла магура.

Но и магуре потребовалось время, чтобы родиться. Те полгода, что я провела без сознания, мои предки передавали мне их знания, опыт и мудрость. Память крови – вот как это называется. Были бы в Срединных мирах кровники, они сразу бы всё поняли и рассказали бы другим, чтобы не беспокоились за меня. К сожалению, их заперли в Нижних мирах. И открывать никто их не собирался.

Улыбка растянула мои губы. Дети рассказали мне, как они спасали мою жизнь, как заботились все эти месяцы обо мне, как этот страшный герцог заставлял их учиться. Улыбка стала ещё шире, и я подняла взгляд на Брана, спавшего рядом.

Все эти годы, с момента нашей первой встречи, он незримо присутствовал рядом. Интереснее всего выходили «прогулки», когда сталкивалась со Стратилатом. Мы изрядно потрепали друг другу нервы за тот период. По идее, Бран должен если не ненавидеть, то как минимум презирать. Но нет! Герцог делал всё возможное и невозможное, чтобы помочь мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Память услужливо напомнила вчерашние события. После того, как Далион ушёл, меня скрутила сильная судорога. Помог пережить её Бран. Как только приступ закончился, он поднял меня на руки и понёс во дворец.