Со служебного входа - Анатолий Захарович Рубинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Широкая женская кофта, пышная, очень пышная юбка и, пожалуй, слишком много косметики: десятки тюбиков с губной помадой и мягкие карандаши, которыми можно рисовать брови. Но такое большое число карандашей? За всю жизнь не срисовать их одному человеку с парой бровей…
Опытные люди, знающие повадки пассажиров, догадались обо всем и сказали с улыбкой удивленному милиционеру:
- Не беспокойся, Вася, мать скоро найдется. Не пройдет и двух часов - ребенок-то грудной…
И действительно, она нашлась. Матерью оказалась молодая цыганка - настолько яркая и красивая, что ей явно не нужна была никакая косметика. Особенно карандаш для бровей - собственные ее соболиные брови были высоки и густы, от природы тугие и размашистые.
Цыганка, однако, была настроена наступательно. Она явилась в милицию заплаканная и сердито заявила:
- У меня украли вещи! Прихожу, а шкаф открыт.
Она назвала вещи, которые украли: одеяло маленькое, детское белье. В милиции сразу догадались, что мать подкинутого ребенка нашлась, но не могли ей простить, что она из-за беззаботности своей заставила всех так волноваться, и потому не спешили признаваться. Однако захотели все-таки удостовериться, что не ошибаются:
- А что там было еще?
- Ну, косметика… Помада, карандаши. - Женщина смотрела сквозь слезы испытующе.
- Много?
- Не очень много.
- А больше ничего не было? Может быть, там и ребенок был?
- Был! Девочка! Дочка моя!
Потом в камере хранения забытых и найденных вещей она яростно обнимала, целовала свою оставленную и найденную «вещь». Работницы вокзала ругали ее: как она могла оставить ребенка - а если бы он задохнулся?
Цыганка кивала головой, со всем соглашалась:
- Дура я, дура я…
Выяснилось, что ей надо было быстренько забежать в магазин «Косметика», в «Детский мир», а дочку беспокоить не хотелось - в дороге плохо спала, капризничала.
- Такая красивая - зачем тебе столько косметики? - спрашивали ее.
- Я еще немножко погадала, - призналась она. - Дочка мешает - плачет.
Все были убеждены, что это, конечно, мать найденной девочки, но правила есть правила: необходимо заполнить бланк стандартного заявления, заочно перечислить возможно точнее, что забыто и какие особенности имеют вещи. Тем более что кроме девочки были и «другие оставленные вещи». Пришлось написать, сколько было губной помады, сколько карандашей, надо было подписаться и предъявить паспорт - иначе нельзя. Хоть это и невероятно, но теоретически кто-нибудь мог воспользоваться происшествием и предъявить свои права: в самом деле, как доказать, что вещи принадлежат именно ей? Когда взяли новый паспорт матери, поразились еще раз: женщине лишь месяц назад исполнилось шестнадцать лет. Получив все свое добро, она не переставала плакать и повторять:
- Хорошо, что не знает муж! Что бы я сказала ему?
…В камере хранения на Курском вокзале каждый день какие-нибудь происшествия. Часто веселые, иногда грустные, в большинстве своем обыкновенные, но случаются и непредвиденные. Больше всего неожиданностей приносят именно автоматические камеры хранения вещей, в которых узлы и чемоданы можно поставить за 15 копеек на трое суток.
Эти металлические шкафы самообслуживания появились на железной дороге менее двадцати лет назад. Тогда их было мало. Сначала сотня-две, сейчас на Курском вокзале 5409 ячеек, им пришлось отдать половину нижнего зала.
Архитекторы, конечно, недовольны - помещение выглядит не столь торжественно, но что делать, если новинка пришлась пассажиру по душе. Предъявить претензии архитекторам тоже нельзя: разве могли они предвидеть появление такой удобной камеры хранения, в которой «работает» сам клиент? Впрочем, зал в скором времени освободится от этих трехэтажных металлических шкафов - для них построят специальное здание, учтут накопленный опыт, чтобы пассажиру было легче и удобнее пользоваться ячейками, а служащим вокзала - наблюдать за ними, убирать их.
При всей надежности шкафов, которые запирают владельцы, за ними все-таки нужно наблюдать. Главная беда - поразительная непредусмотрительность самого пассажира. Правда, в последнее время он кое-чему научился, и неприятностей стало меньше.
Много лет назад, когда только появились первые шкафы общего пользования, на вокзале мне встретился молодой и благородный человек, который отгадывал задуманные цифры.
Возле меня не было ни души, когда я ставил чемодан в металлический шкаф. Опустив пятиалтынный, быстро набрал заветный шифр и звонко хлопнул дверцей! Все! Заперто! Я очень гордился своим изобретением. Придуманный мной шифр был необычайно простым, на удивление легким. Его ни записывать, ни запоминать не надо. Он был со мной во всех поездках и вместе с автоматической камерой всюду берег мои дорожные пожитки.
Человек, однако, поразил меня. Пристально посмотрев мне в глаза, он вслух назвал мой прекрасный шифр!
Потом поражал и других.
Человек не был гением - ему открыли закон составления интимных шифров. В одну минуту он передал открытие мне. После этого я под присмотром учителя целый час наслаждался своим могуществом: ошеломлял незнакомых людей, открывая их секреты.
Дело в том, что лучше всех четырех цифр люди помнят год своего рождения. Оказалось, что три четверти пассажиров, оставляющих вещи в камерах-автоматах на вокзалах, делали тогда шифром именно эту дату.
Остальная четверть, полагая, что проводит за нос всех, пользовались четырьмя одинаковыми цифрами. У старших школьников, учащихся техникумов это, как правило, 5555 (не потому ли, что пятерки - вечная мечта?). Студенты дерзят судьбе, бросая ей вызов: сплошные двойки - 2222. Некоторые еще смелее: одни колы
