Пари, миледи? - Делия Росси

усталости. А еще арка силы казалась какой-то тусклой. Мать-Заступница, да что это с ним такое?

— Вы хорошо себя чувствуете?

Теперь я невольно шагнула вперед, сама не знаю, зачем. То ли для того, чтобы коснуться бывшего мужа, то ли просто для того, чтобы почувствовать его ближе.

— Неужели вас заботит мое здоровье? — С непонятной иронией спросил Стейн и добавил: — Успокойтесь. Со мной все в порядке. И ваш отъезд никак не сказался на моем самочувствии.

Он сложил руки за спиной и чуть наклонил голову.

— Ну разумеется. У вас ведь такая прекрасная сиделка, — не удержавшись, съязвила в ответ.

Боль, что разъедала меня все то время, что мы не виделись, нашла выход, и мне захотелось выплеснуть ее, высказать Стейну все, что бурлило внутри, но я привычно взяла себя в руки. Не хватало еще выглядеть жалкой размазней.

— Вас это задевает? — Спросил Стейн, и мне достался внимательный взгляд.

И почему-то показалось, что Рольф задержал дыхание, в ожидании ответа.

— Нисколько, — вскинув голову, уверенно сказала в ответ. — Подпишите бумаги, лорд Стейн. Мне пора возвращаться домой.

«И желательно как можно скорее. Пока я еще могу держать лицо» — возникла в голове здравая мысль, и тут же исчезла, поглощенная чернотой, целиком затопившей глаза лорда.

Он смотрел на меня — долго, пристально, так, словно хотел заглянуть в душу, а затем кивнул каким-то своим мыслям и спокойно, даже расслабленно, сказал:

— Боюсь, это невозможно, миледи.

Он небрежно указал мне на кресло и сам занял соседнее. Я присела на краешек и сжала в руках бумаги.

— Но я ведь выполнила все условия нашего договора. К тому же, он истекает через два дня, так что вы не можете…

Дыхание сбилось, и мне пришлось остановиться.

— Вы должны подписать, — взяв себя в руки, твердо сказала Стейну. — Слышите? Я очень тороплюсь.

— Вы так его любите? — Задумчиво спросил лорд и сложил пальцы замком, глядя на меня поверх них.

— О чем вы?

— Эшвуд. Он настолько вам дорог?

— Не говорите глупостей. Просто подпишите.

— Нет.

— Нет?

— Я не буду ничего подписывать. Вы моя жена, Софи. И ею вы и останетесь.

— Что?

Я растерянно смотрела на Стейна, на его решительно сжатые губы, на полыхающие черным огнем глаза, и не могла понять ни слова из того, о чем он говорил. Как это — не подпишет? Разве он не собирается жениться на Амалии?

— Развода не будет, — продолжил удивлять Стейн.

— Неужели? А что на это скажет ваша невеста?

— О чем вы?

Рольф непонимающе нахмурился, а я не смогла скрыть горькую иронию.

— Не нужно, милорд. Я прекрасно понимаю, какие чувства вы испытываете к леди Эшвуд. Я не слепая.

— Вы поразительно слепы, когда дело действительно касается чувств, Софи, — тихо произнес Стейн.

— Неужели? Но в кабинете я просто не могла их не заметить. Поцелуй и все, что ему сопутствовало, — пояснила, заметив недоуменный взгляд мужа.

— Рес! — Помрачнев, рыкнул Стейн. — Софи, это не то, о чем вы подумали. Мы не…

Он не договорил. Резко поднялся и сделал шаг ко мне.

— Ну, разумеется!

Я вскинула голову и посмотрела в расплавленную тьму его взгляда.

— Я помню утверждение, что поцелуй ничего особенного не значит, но все же ваши с Амалией отношения выглядят немного иначе, чем «ничего особенного». Впрочем, я не собираюсь обсуждать вашу личную жизнь. Она меня не касается. Просто подпишите бумаги, и я уеду.

— Нет, — твердо произнес Стейн, делая еще шаг и подходя почти вплотную.

— Нет?

Я не могла отступить. Не могла показать слабость. А сердце билось уже где-то в горле и болело так, что не давало вздохнуть.

— Ничего подписывать не буду, — нахмурившись, веско сказал Стейн. — Вы моя жена и точка. Кстати, из замка вы тоже никуда не уедете.

— Это еще почему?

— Да потому что отсюда нет выхода.

— Что за глупости? Вы не в себе? Что значит, нет выхода?

Я во все глаза смотрела на мужа, а тот знакомым жестом потер лоб и устало пояснил:

— Очередная аномалия. Сразу после вашего отъезда случился сильный выброс, который привел к изменениям в магическом поле Рендолла. Теперь никто не может выбраться с острова.

Стейн посмотрел на меня, а я вспомнила извозчиков, с ужасом сбегавших, как только я называла адрес, и все встало на свои места.

— Получается, войти в Рендолл можно, а выйти — нет?

— Да.

— Связи с внешним миром тоже нет?

— Нет.

— И вы ничего не можете сделать?

— Я пытаюсь, но пока безуспешно, — в голосе Рольфа прозвучала скрытая ярость, словно он злился на собственное бессилие.

Оглушенная новостью, я отступила назад.

— Но мне нужно домой!

Рес! Меня же дети ждут! Я не могу тут остаться!

— Мне срочно нужно домой, — сказала скорее себе, чем Стейну, но тот ответил:

— Успокойтесь, Софи. Я делаю все, чтобы решить эту проблему.

— Вы не понимаете! У меня там дети одни!

— Чьи дети?

— Мои!

— Софи, вы не перестаете меня удивлять, — после короткой паузы напряженно произнес Стейн и приказал: — Рассказывайте.

И я рассказала о малышах Калль. Все, вплоть до того, что они остались с няней и моим обещанием вернуться самое позднее завтра.

— Они мне поверили, понимаете? Они решат, что я их бросила. Или, что еще хуже, умерла, как умерли их родители.