Дневники - Лев Толстой

3 генваря. Предположено было писать утром "Роман русского помещика", что и исполнил, хотя мало. Вечером - "Записки фейерверкера", что и исполнил, хотя принялся поздно, потому что после обеда валялся и перечитывал письма Татьяны Александровны.

[...] После Бородина священники по одному убеждению долга сами принимали на себя обязанность хоронить тела, лежавшие без погребения до отступления Наполеона и распространявшие заразу. Такие и военные подвиги оставались не только без награды, но и неизвестными, так как совершавшие их избегали говорить о них, боясь наказания за противозаконные поступки, в которые они их вовлекали. Например, священник, дравшийся с французами, не думал о награде, а только боялся наказания.

Не назначать себе правила, не испытав его. [...]

4 генваря. Предположено было утром писать "Роман русского помещика", вечером "Записки фейерверкера", пойти на охоту, ежели хороша погода, и спросить денег. Все утро писал "Роман русского помещика", но так мало и неудовлетворительно, что продолжал с сумерек до ужина, но только сделал вымарки. После же обеда читал "Инвалиды". Разговор с Воейковым не дается мне. [...]

5 генваря. Утром писать "Роман русского помещика". Не только утро, но и после обеда усердно бился над четвертой главой и только при огне написал ее, хотя и не остался совершенно доволен.

[...] Часто в сочинении задерживает желание вклеить хорошую или хорошо выраженную мысль; поэтому, как только мысль с трудом вклеивается, вписывать ее в дневник, не останавливаясь на желании поместить ее именно там-то. Мысль сама найдет себе место. [...]

6 генваря. Утром "Роман русского помещика". Выписывал утром из старой тетради пятую главу "Иван Чурис", но под предлогом холода ленился. Гулять до обеда. Только что вышел, позвали обедать; после обеда гулял, пил кофе и играл с мальчишками. Писать "Записки фейерверкера". Раскрыл тетрадь, но ничего не написал, а до ужина болтал с Чекатовским о солдатиках. За ужином завязался метафизический разговор. После ужина весело болтал с Епишкой.

Бесстрастие, то есть всегда одинаковый, хладнокровный взгляд, составляет мудрость стариков.

Солдат Жданов дает бедным рекрутам деньги и рубашки. Теперешний фейерверкер Рубин, бывши рекрутом и получив от него помощь и наставления, сказал ему: когда же я вам отдам, дяденька? - Что ж, коли не умру, отдашь, а умру, все равно останется, отвечал он ему.

Я встретил безногого угрюмого солдата и спросил, отчего у него нет креста. Кресты дают тому, кто лошадей хорошо чистит, сказал он, отворачиваясь. И кто кашу сладко варит, подхватили, смеясь, мальчишки, шедшие за ним.

Спевак, строевой ефрейтор, получил от Рубина на сохранение 9 р. сер. Он пошел гулять и вынул их с своими деньгами. Ночью у него украли их; и, несмотря на то, что Рубин не упрекал его, он не переставая плакал, убивался от своего несчастия. Рекрутик Захаров просил Рубина успокоить его, предлагая свой единственный целковый. Взвод сделал складчину и выплатил долг. [...]

7 января. Предположил утром быть на охоте. Встал довольно рано, но написал письмо, прежде чем пойти на охоту. Пороша была дурная, поэтому не убил ничего и вернулся к обеду. Громан приехал и едет в Тифлис. Он добрый и честный малый. После обеда писать "Записки фейерверкера". После ухода офицеров заснул и спал до чаю. Пришел Чекатовский и снова помешал мне. После ужина сидел у Жукевича и теперь, ничего не сделав в целый день, ложусь.

Русский - или вообще простой - человек в минуту опасности любит показывать, что чувствует, или действительно чувствует больше страха потерять порученные ему или собственные вещи, чем жизнь.

[...] Епишка с Гичиком на вечерней заре отправлялись в буруны и ехали до петухов. Чтобы узнать, где есть аулы и табуны, Епишка выл по-волчьи. Когда собаки откликались, они подъезжали к аулу, ловили лошадей и гнали их к дому. Но часто блудили - а до зари не вернуться домой, беда! - тогда Епишка слезал с коня и пускал его вперед, сказав, что он убьет его, ежели он обманет. Конь выводил к станицам. Тогда, привязав сначала коней в тернах, Гичик переправлял Епишку, и этот последний гнал коней в горы, продавал за 1/10 цены, прятал бумажки в заправы и возвращался. [...]

8 генваря. Утром "Роман русского помещика". Писанье не шло как-то. Нужно следовать правилу исключать, не прибавляя. Обедали рано. Гулять. Гулял после обеда.

Вечером писать "Записки фейерверкера". Писал довольно много, но принялся поздно, от холоду. Часа два в сумерках лежал на печке. Быть одному. Никто и не приходил. Страшный холод второй день много мешает мне.

Нужно писать начерно, не обдумывая места и правильности выражения мыслей. Второй раз переписывать, исключая вее лишнее и давая настоящее место каждой мысли. Третий раз переписывать, обрабатывая правильность выражения.

Избегай осуждения и пересказов.

Солдаты носят суконные нагрудники.

Избегай каждого движения или выражения, могущего оскорбить другого. [...]

9 генваря. Выписывать правила. Исполнил только вечером, и то не в книгу, а в тетрадку. Вообще я не решился насчет правил. Хотя знаю, что они полезны, не знаю, как воспользоваться ими. Кажется, что я их разделю на испытанные и неиспытанные. Пересмотреть написанное. Тоже исполнил, только поздно вечером и почти ничего не переправил. Гулять. Гулял до обеда. Спросить у Алексеева о представлении. Исполнил, когда он был у меня.

Холод страшный, и притом у меня насморк, что вместе побудило меня провести весь день без мыслей и без дела. Писать "Записки фейерверкера", ежели успею. Не успел вечером, хотя был в духе.

Отступления: 1) Встал поздно. 2) Разгорячился, прибил Алешку. 3) Ленился. 4) Был беспорядочен. 5) Был грустен. [...]

[11 января.] 10 и 11 генваря. 10-го утром - "Роман русского помещика". Встал очень поздно и от холода ничего не мог делать. Притом же Жукевич, Епишка и ногайцы мешали мне. Гулять и переписать письмо Пелагее Ильинишне. Вышел гулять, но от холода тотчас же вернулся. Письмо кое-как переписал. Вписать мысли и правила. Не сделал. Вечером "Записки фейерверкера". От холода после обеда ушел к Жукевичу и безалаберно провел весь вечер и ночь.

1) Валялся. 2) Падал духом. 3) Злился - ударил кошку и 4) вообще забыл о правилах. 5) Гадал. [...]

11 [января]. Утром пришел домой, но Жукевич и разные посетители не позволили ничем заняться. После обеда пришли Оголин, Жукевич, кунаки из Старого Юрта и до сумерек не давали мне покою. Во время чая пришел Чекатовский. Я жаловался ему на свои несчастия и только 1/4 страницы успел написать "Записок фейерверкера". Узнал, что Кноринг убит.

1) Осуждал, 2) ленился, 3) не имел решительности и 4) вообще упал духом. 5) Гадал. [...]

12 генваря. Утром гулять и "Роман русского помещика". Встал очень поздно. Пригрелся - почти угорел против печки, а насморк увеличился. Притом же пришел Оголин, и я ничего не писал. Гулять. Исполнил. После обеда. Мысли и правила. Придя домой, лег на кровать и заснул. Проснувшись, открыл тетрадь и обдумал, но не написал основную мысль. Вечером "Записки фейерверкера". Тоже раскрыл тетрадь, но вместо дела мечтал о Турецкой войне и Калафате. За ужином узнал, что переведен в 12 бригаду, и решился заехать домой. [...]

13 генваря. Утром писать "Отрочество". Утром встал поздно, ходил в канцелярию, к Жукевичу и Кирке. Написал только письмо Сулимовскому. Вечером "Записки фейерверкера". Вечер провел то с офицерами, то с юнкерами. Только немного переписал "Песни лебедя" и пересмотрел старое. Узнать о шубе. Исполнил. Спросить денег. Не исполнил. После ужина написал дерзкое письмо редактору.

1) Ленился, 2) был нерешителен, 3) солгал, что был знаком с Сухотиным. [...]

14 генваря. Утром и вечером писать "Отрочество". Хотя встал не рано и не слишком усердно, но принялся за дело, когда пришли офицеры, и я имел слабость не только не удалить их, но и выпить с ними лишнее. [...] До ужина написал листа два. Да после ужина - один. [...]

16 генваря. [...] Меня поразила нынче поэтической красотой зимняя погода. На небе поднявшийся туман, сквозь который только белеется солнышко. На дороге начинающий оттаивать навоз, и в воздухе влажная сырость. [...]

[17 января.] События. Смерть Кноринга и мои перевод. Занятия. Пересмотрел "Отрочество". Четыре мысли к правилам и одна к рассказам. Главные отступления: лень, нерешительность, беспорядочность и тоска. Расходов 12-10. Вообще недоволен итогами всей недели.

Пересмотрел.

19 января [Щедринская] (вторник). Докончить "Отрочество" и уехать. Исполнил. Встал рано и до самого отъезда писал или хлопотал. Отслужил молебен - из тщеславия. Алексеев очень мило простился со мной. Он и Жукевич прослезились. Доехал до Щедринской. Перечел "Отрочество" и решил не смотреть его до приезда домой, а дорогой писать кавказские "Записки фейерверкера".