Заложница их страстей (СИ) - Гущина Яна

Через несколько минут я почувствовала, что скольжение стало более свободным: моё лоно окончательно приняло «гостя». Теперь я могла прислушаться к другим своим ощущения. Дыхание сбивалось, сердце колотилось от удушающей страсти. Чувствительная точка между ног подрагивала каждый раз, когда к ней прикасалась плоть Артура. Это доставляло немыслимое удовольствие. Я стонала и металась по постели, стараясь не слишком громко кричать.

Неожиданно мужская плоть покинула моё лоно, и я распахнула глаза, удивлённо уставившись на мужа. Ничего не говоря, он перехватил меня за талию и перевернул на живот. Я упёрлась локтями и коленями, и тут же Артур вошёл в моё лоно сзади.

Я вскрикнула от неожиданности. К тому же изменился угол наклона наших тел, и теперь член снова с трудом стал растягивать мою сладострастную дырочку. Я поскуливала от удовольствия и изгибалась, оттопыривая попу, пока Артур размеренными толчками таранил мою сочную плоть. Его руки лежали у меня на талии, и с каждым движением бёдер он резко подтягивал меня к себе, отчего проникновения становились всё глубже.

В изнеможении я металась по постели, разгорячённая до такой степени, что готова была рычать, как раненная львица. Большего удовольствия я не испытывала никогда прежде. Казалось, что я умираю от накатившего блаженства, но тут случилось то, от чего я чуть не потеряла сознание: внутри меня разорвался огненный ком страсти, заставив заорать на весь замок. Это было так приятно, что я непроизвольно задёргалась всем телом. Сладостные спазмы продолжали терзать моё тело, когда до моего сознания с трудом дотянулся протяжный выдох Артура, и я почувствовала, как он с силой вжался бёдрами, изливая в меня нектар любви. Наши тела сотрясались от сильнейшего оргазма. Мои эмоции зашкалили, и от переизбытка чувств я неожиданно для себя заплакала. Чтобы не позориться и не смущать Артура, поспешно уткнулась лицом в постель. Хорошо, что Артур ни о чём не догадался, так как сам еле переводил дух.

Постояв какое-то время в выбранной ранее позе, мы завалились на бок. К этому моменту я пришла в себя и уже пыталась восстановить дыхание. Казалось, что только сегодня я поняла, что такое радость секса. Всё, что было со мной прежде, казалось блёклой пародией на интимную близость.

Почувствовала, как Артур вышел из меня и перевернулся на спину. Тут же развернул меня к себе лицом.

- С тобой всё в порядке? – заботливо спросил он. Я кивнула, а он, помявшись, признался, - Мне надо было быть немного аккуратнее, чтобы ты смогла привыкнуть к размерам моего тела, но, увы, не сдержался. Уж больно ты сладкая, да и мечтал я о сексе с тобой слишком долго: с того самого момента, когда решил показать, насколько ты беспомощна перед напором мужчины. Хотел казаться грубым и жестоким. Повалил на спину, разорвал на тебе платье. Вот тогда-то вид твоего обнажённого тела и свёл меня с ума. Я настолько возбудился, что если бы Роберт не смотрел на нас, я бы изнасиловал тебя.

- Хорошо, что этого не случилось, - с укоризной заметила я. – Не уверена, что после этого смогла бы полюбить тебя и согласиться выйти за тебя замуж.

Неожиданно глаза Артура сверкнули недобрым огнём.

- Но Роберт изнасиловал тебя, лишив девственности, но ты не возненавидела его, а наоборот.

Он поспешно замолчал, поняв, что сказал лишнее. Я же судорожно вздохнула, стыдясь своего прошлого.

- Ты теперь меня всё время будешь упрекать этим? – постаралась, чтобы мой голос прозвучал как можно строже.

- Нет, я не собираюсь тебя упрекать. К тому же ты знаешь, что это не имеет для меня значения, как и то, что ты беременна не от меня. Я люблю тебя и принимаю тебя такой, какая ты есть. Просто рассказал тебе, что испытал тогда, когда разорвал на тебе платье. С того момента моя жизнь превратилась в пытку. Я желал тебя так, что готов был насильно сделать своей наложницей. Это не запрещается законом, но я не хотел унижать тебя этим. Я слишком сильно полюбил тебя, чтобы позволить смешивать с грязью твоё имя. Ты даже не представляешь, что со мной творилось, когда я думал о том, что Роберт уже успел насладиться твоим телом. Я сходил с ума при этой мысли и старался отгородиться от тебя щитом безразличия и дерзости. Что бы ты ни говорила, что бы ни делала, я всячески издевался над тобой, чтобы заставить тебя избегать меня. Иначе я не ручался за себя. Ночи, проводимые в пещере, когда ты лежала между нами с братом, были для меня страшнее пытки. Я знал, что когда ты засыпаешь, Роберт даёт волю рукам. Он действовал настолько осторожно, что ты не просыпалась. Сто раз я хотел убить его за то, что он делает, но каждый раз останавливался, чтобы не стать братоубийцей из-за ревности. Впрочем, если бы ты дала знать, что тебе неприятен мой брат, я бы нашёл способ усмирить его, но я видел, что ты влюбляешься в него всё больше и больше, а он влюбляется в тебя. Воистину, это было сложно перенести. Казалось, что только смерть сможет вытравить из моей груди любовь к тебе. У меня не было ни единого шанса на ответные чувства. Впрочем, я мог бы соблазнить тебя и обладать тобой так же, как делал Роберт, но я боялся, что тебя осудят и, изваляв в меду и перьях, выдворят из замка. Чтобы не допустить этого, я должен был официально жениться на любой другой леди, достойной считаться моей женой, и после объявить тебя своей наложницей. Такое допустимо и жёны смиряются с прихотью своих мужей. Правда, я бы сделал несчастной и тебя и Мелиссу. Зато был бы счастлив сам. Но мне не хотелось поступать так. И как только я узнал, что Роберт решил пойти по этому пути: жениться и объявить тебя наложницей, я обезумел. Но потом выяснилось, что приезжает дядюшка и собирается жениться. Это сводило намерения Роберта к нулю, но при этом было во сто крат страшнее планов моего брата. Надо было спасать тебя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Признаться, мне понравился выбранный тобой способ моего спасения, - заметила я, еле сдерживаясь, чтобы не прослезиться от признаний мужа.

Это была настолько мощная эмоциональная исповедь, от которой меня трясло изнутри. Мужчина, который прежде казался мне чёрствым сухарём и жестоким тираном, оказался нежным и чувственным. Дерзя мне, он старался отдалиться, чтобы не стать причиной моих бед.

Впрочем, теперь всё позади. Роберту не удалось объявить меня своей наложницей из-за того, что его дядюшка вознамерился жениться на мне, а дядюшку мы и вовсе оставили с носом, удрав прямо перед его приездом. Отныне и навсегда я – жена Артура и буду верна ему до самой смерти. Я была счастливейшей женщин из всех живущих и радовалась каждой минуте, проведённой рядом с мужем.

Глава 20

Мы провели в замке Кепсон ещё пару замечательных дней. Выходили из спальни лишь для того, чтобы поесть. Остальное время мы были заняты более интересными делами в постели. В изобретательности Артуру не было равных. Я и не думала, что секс может быть таким разнообразным и улётным. Каждый миг моей замужней жизни был наполнен счастьем и радостью. Порой даже становилось неловко при мысли, насколько я раскрепостилась, разделяя затеи мужа. Уж больно я стала смелой и нескромной в плане сексуальных развлечений.

На третий день после свадьбы Артур сказал, что мы уезжаем. Признаться, совсем не была готова к подобному.

- Зачем что-то менять, когда всё так прекрасно? – я была недовольна, буравя супруга укоряющим взглядом. Мне было тепло и хорошо в постели, вылезать не хотелось, а тут он завёл такой неприятный разговор.

- Не забывай, что мы беглые, и за нами тянется шлейф из людей, желающих поквитаться за всё, что мы натворили, - с этими словами он вылез из постели, вытащил меня, хоть я и сопротивлялась. Всучил мне простенькое платье и принялся одеваться сам, давай знать, что время развлечений, разговоров и шуток позади.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ну да, надо признать, что погостили, пора и честь знать, дабы не навлечь беду на дом наших друзей. Горько было осознавать, что за короткий срок мы успели завести врагов в лице многочисленной родни Артура, родни его невесты и в лице Правителя Восточных Земель. В общем-то, меня не волновал гнев родителей Артура и его невесты, но вот мысль о гневе Правителя наводила на меня ужас. Хорошо, если он поймёт и простит племянника. А если нет? Ответ на этот вопрос совсем не хотелось узнавать.