Однажды в лунную полночь - Кэрол Финч

— А то ты не понимаешь, о чем я. — Люсьен откусил кусок пирога. — С каких это пор ты ешь за одним столом с прислугой?

— С тех самых, как здесь появилась твоя жена, — пояснил Адриан. — Я передал ей ведение всех дел на плантации. Регулярные перерывы в работе — ее идея. Как видишь, ей сопутствует удача: что здесь было — и что стало! Стоит Микаэле слово сказать, как все мчатся выполнять ее пожелание.

Адриан вышел наружу и, вздохнув, довольно улыбнулся.

— Сомневаюсь, что твои матросы работают так же хорошо. Почему бы тебе не взять пару уроков у Микаэлы на предмет того, как обращаться с людьми?

— Пока мои матросы не жалуются, — ощетинился Люсьен.

— Тебе не жалуются. Это естественно. В своем-то кругу они ворчат, но при начальстве помалкивают из страха быть уволенными. Чтобы понять их настроение, надо подойти поближе, порасспрашивать, как это делает Микаэла. Никогда не пробовал? Так вот попытайся. — Адриан поудобнее уселся в кресле, любуясь открывающимся видом.

Люсьену весьма не понравилось, что дед всячески расхваливает Микаэлу, а вот на то, что это его первое за минувшие пять лет появление на плантации, даже как бы и внимания не обращает. Старик явно без ума от этой женщины. В его глазах она само совершенство.

— Ну и где же сейчас моя жена? — иронически осведомился Люсьен. — Отдыхает в субботу или слишком поглощена переделкой мира по собственным рецептам?

— Не надо святотатствовать, Люсьен. — Адриан неодобрительно посмотрел на внука. — Микаэла — настоящее сокровище, так почему бы просто не признать это?

Люсьен дожевал пирог, сделал большой глоток сока и спустился вниз по ступенькам.

— Пожалуй, все-таки рискну навестить ее королевское величество.

— Ну что ж, — ухмыльнулся ему вслед Адриан, — попробуй. К слову сказать, цветы, что ты присылал, замечательные. Честно говоря, я даже немного удивился: откуда бы, думаю, такие знаки внимания женщине, которую ты так поспешно покинул? Так почему ты все-таки это делал?

Люсьен молчал. Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Посылал и посылал. А может, не хотел, чтобы новобрачная забыла о нем, потому что, как выяснилось, с глаз долой — это еще не значит из сердца вон. Все оказалось гораздо труднее, чем он думал.

Вскрикнув от неожиданности, Люсьен Сафер попятился и, споткнувшись о бордюр, окружавший клумбу, плюхнулся на землю: несколько капель краски с кисти стоявшего на лестнице маляра попало ему прямо в лицо. И тут же Микаэла, не удержавшись, прыснула — уж очень смешно он выглядел. Потом она шагнула вперед с тряпкой в руке, чтобы стереть краску, попавшую на лицо Люсьену, однако ее муж, поднявшись на ноги, демонстративно отвернулся и сам стер краску с глаз и рта.

— Чья это работа? — спросил он, бросив грозный взгляд на слуг.

— Моя, — мгновенно вмешалась Микаэла, — просто случайно задела стремянку, а тут как раз ты подвернулся. — Решив, что этого объяснения вполне достаточно, она, протягивая Люсьену кисть, лучезарно улыбнулась: — Может, примешь участие?

— Чего я хочу, так это сказать тебе пару слов наедине. — Люсьен схватил Микаэлу за руку и увлек ее к ручью, но тут же один из слуг, Чейни, бросился им наперерез.

— Вы ведь не сделаете ей ничего дурного? — испуганно спросил он. — Тогда уж лучше накажите меня, ведь это моя вина.

— Успокойся, Чейни, даме ничто не грозит. Просто я больше недели не виделся с женой, так что, если ты, конечно, не против, теперь хотел бы остаться с ней наедине. — Он двинулся прочь, и Микаэла последовала за ним.

Люсьен ничуть не сомневался, что Чейни отлично понимает его: за последние шесть лет этот слуга зарекомендовал себя отменным работником, но слишком уж он был привлекательным мужчиной. Интересно, сколько еще слуг питает тайные надежды в отношении его жены?

— Мне придется извиниться за тебя перед Чейни, — бросила на ходу Микаэла, — ты ведешь себя как неотесанный мужлан. Это ведь всего лишь игра, чтобы работалось веселее. Что в том дурного?

— Чейни — наемный работник. Ты сделала из него нечто вроде рыцаря, но это еще не основание, чтобы я терпел подобное безобразие. Позволь тебе также напомнить, что ты здесь не служанка и Чейни лучше бы держаться от тебя подальше. А если ты и впредь будешь вести себя в его присутствии так же легкомысленно, он подумает, что ты с ним заигрываешь.

Не дослушав, Микаэла вырвала руку из руки Люсьена.

— Чейни в большей степени джентльмен, чем ты, несмотря на все твои титулы, — раздраженно заявила она. — К тому же он такой милый и забавный…

— Чейни прежде всего мужчина, и он в тебя влюблен. Если ты и дальше будешь поощрять его, последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Не забудь, что настоящий мужчина быстро воспламеняется. Ты этого хочешь?

Микаэла смутилась. Люсьен, видимо, все не так понял. Она обращалась с Чейни как со своим старшим братом Анри в тех редких случаях, когда Арно позволял им оставаться наедине. Зато сам Люсьен в портах Вест-Индии наверняка не терял времени даром: кому-кому, а уж ей-то отлично была известна его привычка при первом удобном случае затаскивать женщин к себе в постель.

Будь что будет, решила Микаэла, но Люсьену она спуску не даст.

— Ну что, теперь мы можем поговорить? — осведомился он.

— Да, и большое спасибо за беспокойство, — мгновенно откликнулась Микаэла. — За цветы тоже спасибо.

— Не придавай этому слишком большого значения.

— А я и не придаю. Поэтому сразу не поблагодарила.

Приблизившись вплотную к Микаэле, Люсьен насмешливо улыбнулся:

— Что же ты не поцелуешь меня, дорогая жена? Мне все это время так тебя недоставало…

— Недоставало? Именно поэтому ты бросил меня в доме Адриана?

Микаэла вовсе не жаждала новых поцелуев: от них у нее подгибались колени, и она чувствовала себя совершенно беззащитной. Ее использовали в качестве пешки в игре против Адриана — что ж, что сделано, то сделано, но подстилкой Люсьену она ни за что в жизни не станет. В ту роковую брачную ночь у нее возникли глупые романтические иллюзии, но теперь она от них избавилась. Ей окончательно стало ясно: надолго такого человека около себя не удержишь; зубило надо иметь, чтобы вырезать свои инициалы на обломке скалы, который он называет сердцем.

— Если не возражаете, сэр, мне нужно еще кое-чем заняться перед обедом. — Микаэла повернулась, готовясь уйти. — А если вам так уж нужен поцелуй, то вон лягушка.

— Почему «сэр»? Ты отлично знаешь мое имя, — негромко проговорил Люсьен.

— Даже если бы вас звали Люцифер, меня бы это не удивило. Впрочем, я просто стараюсь быть вежливой и от вас ожидаю того же. — Проговорив эти слова, Микаэла с достоинством удалилась.