Магистр - Николай Степанов

— Не обращайте внимания, — сказал я как можно спокойнее, поднялся и легонько пнул Баки ногой, откидывая его подальше от костра. — Дербс, забери рядового, а то он сейчас все вокруг спалит.

Пренебрежительное отношение к огнедышащему монстру не осталось без внимания моих собеседников, поднимая авторитет пророка еще на одну ступеньку.

Парни уже дошли до нужной кондиции, когда я встал и поманил за собой ученика Орона. В отличие от своих коллег он вел себя сдержанно. В разговорах активного участия не принимал и сохранил цепкий взгляд охотника, несмотря на приличное количество выпитого.

— Ты — самый храбрый из воинов, поэтому поручаю тебе охранять своих товарищей от хищников. Что сказать жрецам, когда они появятся, придумай сам, но после услышанного здесь не уверен, что они достойны правды. Не те люди, можешь мне поверить, пусть не как пророку, а как человеку.

Зерг ничего не ответил, однако его взгляд был красноречивее слов. По-моему, мы поняли друг друга. Я уже повернулся, чтобы уйти, когда услышал его слова:

— Пусть мудрейший скажет пророку — сила Дзонга в его посохе. Удачи вам.

Воин так и не нарушил правил ведения беседы, чем вызвал еще больше уважения к себе.

Хороший у Гарпины спирт. За время беседы мы с Унгом выпили максимум по сто граммов, а насколько тяжелее стало идти! Не помогла против старушкиного зелья и жвачка из парфюмерных листьев. Что ни говори — к бабкиным напиткам нужна соответствующая закуска, а тут тебе ни грибочков маринованных, ни огурчиков солененьких.

— Серж, а с чего это шушер стал огнем чихать? — спросил меня савор.

— Он, гад, всю мою водку выпил, — отозвался сзади возмущенный берт. — Чтоб ему подавиться!

— А нечего оставлять алкоголь без присмотра, — вступился за своего любимца Дербс. — Спаиваете малолетних, да еще на них же и жалуетесь.

Лерх тащил на плече шушера, который периодически громко икал. В общем, в задних рядах разгорелся диспут на извечную тему «Кто виноват?». А я попытался объяснить нашему проводнику особенности горящей жидкости.

— Это получается, мы сейчас пили жидкий огонь?

— Можно и так сказать. Причем разбавленный водою.

— Ты настоящий чародей — совместить огонь и воду! — Савор с уважением посмотрел на меня.

— Неужели и у вас волшебники встречаются?

— Про волшебников ничего не слышал, а чародейство встречается. Страшное, в диковинных предметах заключенное. А кто такой предмет найдет и голос его разгадать сумеет, великую силу приобретает.

— Понятно, что же тут непонятного. Найдешь волшебную палочку — и можешь чувствовать себя богом. Хочешь тебе — пирожное, хочешь — мороженое, и делать при этом ничего не надо. Красота! — мечтательно произнес я, но по лицу собеседника понял, что для него моя речь — китайская грамота. Пришлось объяснить подробнее. — В нашем мире существуют предания о необычных предметах, исполняющих любые желания. Скатерть-самобранка может тебя накормить, ковер-самолет быстро доставит в места столь и не столь отдаленные, шапка-невидимка скроет от глаз людских. Но самая могущественная — волшебная палочка. Она может исполнить почти любое желание.

— С нашим чародейством все по-другому. Оно создать ничего не может, зато разрушить — запросто. Но самое противное, что чародейство может заставить любого делать то, что пожелает его хозяин.

— Страшная штука — ваши чародейские предметы. Власть над людьми для многих губительна, она разрушает душу человека, не подготовленного к этому бремени, — выдал я заумную фразу, вычитанную в какой-то книге.

Впереди послышался шум воды, и мы остановились, прислушиваясь.

— Подходим к реке, — сказал Унг. — Тут поблизости должен быть мост.

— Может, просто переплывем? — предложил берт, когда мы вышли на берег. — Здесь всего метров двадцать, не больше.

— Я плавать не умею, — тихо, чтобы его слова были слышны только мне, сказал савор.

— Нет, пойдем к мосту. А то вдруг Баки утонет, как же мы без него? — твердо ответил я, чем заработал почти нежный взгляд лерха.

Мост оказался недалеко. Три пролета из целых стволов дерева опирались на два ряда свай, вбитых посреди речки.

— Я пойду замыкающим, — предложил Унг.

Мы перестроились в колонну по одному, поскольку ширина перехода не позволяла особо разбежаться. Первым шел лерх со своей икающей ношей, за ним осторожно ступал Гриф, держа свой трезубец наперевес в качестве шеста для поддержания равновесия, чуть дальше двигался я, стараясь не оглядываться, чтобы не смущать шедшего последним савора. Лишь ступив на берег, я позволил себе обернуться. Унг в этот момент пересекал середину пути. И вдруг раздался оглушительный взрыв, и центральный пролет моста разнесло в щепки.

«Он же плавать не умеет!» — молнией пронеслась в голове первая мысль, когда мои глаза увидели плывущую вниз по течению шляпу.

— Дербс, посмотри за вещами, — крикнул я и сбросил с себя куртку и ботинки.

А водичка-то у них прохладная, хорошо еще, что течение спокойное. Добравшись вплавь до шляпы, хозяина под ней не обнаружил, но головной убор все равно бросил на берег.

«Где ж тебя носит, черта безволосого?» — выругался я про себя, и это, как ни странно, помогло. Метрах в пяти увидел пузыри воздуха и быстро нырнул. Попытка оказалась удачной. На глубине чуть более метра савор беспорядочно дергал руками и ногами.

Отсутствие волос существенно затрудняет процедуру спасения на водах. Пришлось схватить утопающего за талию и вытолкнуть на поверхность, чтобы он глотнул кислорода. Вот незадача, по-моему, Унг уже и не дергается. Я изо всех сил начал грести к берегу, где стоял берт и, указывая мне за спину, что-то орал. Правильно, мне сейчас только сопровождающих и не хватало! Три кровожадные морды бодро пересекали середину речки, и у самой ближней имелись неплохие шансы на плотный ужин, чтоб ей подавиться. Постарался выжать из собственного тела все, на что оно было способно. Гриф, прицелившись, бросил в речку свой трезубец и поспешил нам на помощь. Уже вытащив савора на берег, мы позволили себе оглянуться.

Ужин у преследователей все-таки состоялся. Но первый, самый ретивый, с трезубцем берта в шее, оказался теперь основным блюдом.

Что ж, не всегда первым достаются фанфары и лавровые венки.

Глава 10. Главный жрец гроунов

Сколько же в его небольшом теле помещается воды! Минут десять ушло на откачку, и только затем наш проводник начал подавать первые признаки жизни.

— Ну, ты и горазд хлебать на дармовщинку! Еще немного — и речным обитателям было бы негде жить.

Унг хотел приподняться, но я властно положил ему ладонь на грудь:

— Нет уж, лежи спокойно. Говорить пока тоже не рекомендуется. Можем немного отдохнуть. Я после соревнований с местными водоплавающими и работы в виде насосной установки ни рук, ни ног не чувствую. Значит, так: Дербс с Баки — на охоту, за тобой, Гриф, — костер и ужин. Во фляжке накипяти воды и завари корешков, что Кузьмич в зеленом мешочке передал, он обещал полное восстановление сил после своей настойки. Мы с любителем подводного плавания пока притворимся трупами, и советую не мешать нам в этом деле!

Иногда во мне просыпается талант руководителя, но случается это редко: в минуты перенапряжения или злости (где он прячется в остальное время — неизвестно). Сам удивляюсь, каким твердым становится голос, а приказы звучат настолько убедительно, что никто и не пытается их оспаривать.

Лерх быстро скрылся в зарослях, берт начал собирать сухие ветки. Мне же оставалось только устроиться поудобнее.

Среди ночи я неожиданно проснулся. Приятно потрескивал костер, а из темноты доносились голоса Унга и Грифа.

— Тогда втолкуй мне, старому: зачем спасать одного, если рискуешь потерять обоих? Ты вон вообще лишился собственного оружия! Куда это годится? Тут нет никакой логики, — надрывно звучал обычно спокойный голос савора.

— Интересный ты человек, — отвечал берт. — Если рассуждать по-твоему, то получается, что сначала нужно было все хорошенько обдумать, просчитать на несколько шагов вперед. А там, глядишь, и спасать уже некого. Зато все логично. Нет, иногда следует действовать и по велению сердца. Ты сейчас кто? Член нашего отряда. Поэтому должен знать: даже если не будет надежды на спасение, наш командир сделает все возможное и невозможное, а мы ему в этом поможем. Тем и сильна команда.

Нет, пора вставать, а то сейчас из меня героя начнут делать.

— Гриф, ты корешки заварил?

— А то! Сделано в лучшем виде. Заварены, выдержаны и охлаждены до нужной температуры. Строго по рецепту Кузьмича.

Все-то у Кузьмича ладно: и рассольчик действенный, и микстурка сразу с ног валит. Но какие же у них противные вкусовые качества! Так и хочется поскорее выплюнуть, а приходится глотать.