Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса - Михаил Полторанин

И вдруг нас потянули в другую сторону— к национальной обособленности и межеванию людей по этническим группам. Подталкивая тем самым людей к различным конфликтам и уходу в религиозные ниши. И между этими нишами принялись возводить перегородки из политического бетона. Под аккомпанемент слад­ких речей из Кремля об общем европейском доме.

Вот говорят, что этот закон был местью Борису Ельцину. И по­пыткой ослабить его как лидера РСФСР. Но закон вышел за целый месяц до первого съезда народных депутатов России, где Ельцин с третьей попытки стал председателем Верховного Совета рес­публики. А озвучили разрушительную идею «автономизации», как помните, за год до съезда, когда еще и выборов-то не было. Так что закон целил не в конкретного человека. И сделал свое дело.

В неприятии политики Центра как стержня державы он объ­единил и сторонников и противников Ельцина. Не случайно за Декларацию о государственном суверенитете РСФСР проголо­совало подавляющее большинство депутатов (907 — за и только 13 — против). А поскольку фундаментом этой державы была Рос­сия, то противостояние между ней и Центром означало слом всей конструкции союзного государства.

Но противостояние стало неизбежным. И оно началось. Чего, собственно, и добивались партийно-кэгэбистская мафия и все закулисье через взрывников в кремлевской власти. В помощники России это закулисье определило и Украину— на ее территории создавалось отдельное Крымское социалистическое государство. И Узбекистан, из-под которого выдернули Каракалпакию. А Гру­зия с Прибалтикой считались уже отрезанными ломтями.

Не набиралось объективных причин для распада страны — СССР не был империей. В империях граждане колоний ущемлены во всех правах по сравнению с гражданами метрополий — в по­литических, экономических, культурных. А кого ущемила Москва? В Политбюро, парламенте и правительстве СССР были представ­лены люди из всех республик. Национальная молодежь посту­пала вне конкуренции в свои институты и имела большие квоты в вузах Ленинграда и Москвы. Поступай — не хочу! Это русские девчата и парни продирались через конкурсы здесь и там. А об экономическом выравнивании отсталых республик за счет Рос­сии уже говорено-переговорено.

Разнородность Советского Союза — тоже не причина распа­да. Куда нам было до Китая, с его огромным населением, разде­ленным на представителей 60 национальностей. Тесно им жить на небольшой территории, да и цивилизации в одной стране раз­ные, но монолитен Китай и поджимает в развитии США. Потому что не бегает государственная власть по тонкому национально­му вопросу с взрывчаткой наперевес, а действует взвешенно. И в США многонациональное население, и в Индии, и в Канаде — везде есть проблемы, везде их решают, но нигде не раздували ме­жэтнические пожары так безответственно, как это делала крем­левская власть.

На нашу беду угораздило историю собрать одновременно на советском пространстве всех политических карликов в роли вож­дей. Выведенные в кадровых инкубаторах ЦК КПСС, они облепи­ли все ветви власти — от Москвы до самых до окраин. А может, не надо грешить на историю? Может, это наше поколение так из­мельчало, что безликость стало принимать за близость человека к народу, цинизм и приспособленчество — за прагматизм, ловка­чество — за тонкость ума. Мы аплодировали демократам и попу­листам, но цыкали на здравые высказывания. Интеллигенция, по­битая конформизмом, как молью, толпилась за подачками у ног бесконтрольной власти. Генералитет и офицерство выродились в трусов и конъюнктурщиков. «Красные директора» принялись де­лить между собой народное добро. Всем было плевать на Отече­ство — лишь бы еще одна звезда на погоны, еще одна ступенька вверх по карьерной лестнице, еще один кусок собственности. По­литические божки в это время активно трудились над перекрой­кой карты страны. А чем равнодушнее общество, тем больше тротиловый эквивалент разрушительной власти.

Любопытно было смотреть на участников заседания Подго­товительного комитета по доработке нового Союзного договора, которые собрались 24 мая 91-го под Москвой. В марте прошел ре­ферендум — подавляющее большинство граждан проголосовало за сохранение СССР. Воля народа — закон для функционеров. Как же они думали исполнять эту волю?

На таком важном заседании должны были присутствовать руководители всех союзных республик. Михаил Сергеевич Горба­чев проинформировал тех, кто прибыл в Ново-Огарево: «У нас Ка­римов (Узбекистан) отсутствует. Там народу надо помогать... Сейчас уехать ему — просто не поймут. Гамсахурдиа (Грузия) прислал телеграмму— приехать не может. Ландсбергис (Литва), Горбунов (Латвия), Рюйтель (Эстония) — участие в заседаниях считают не­целесообразным. Снегур (Молдавия) не приехал. Тер-Петросян (Армения) — во Франции. Будем работать? Да».

Так подростки собираются на пикник. Вожак объявляет: «Вась­ку с Колькой из дома не отпустили, Володьку родители увезли на дачу. Кого позовем вместо них?» Здесь заранее нашли, кем заме­нить отсутствующую «семерку» (потом к «семерке» примкнут дру­гие) — руководителями семнадцати бывших автономий: Шаймие­вым (Татария), Степановым (Карелия), Завгаевым (Чечено-Ингушетия), Спиридоновым (Коми), Леонтьевым (Чувашия), Батраковым (республика Крым) и т.д. Это были, в основном, главы новых «со­циалистических государств» на территории России. «Субъектов Союза» получалось больше, чём прежде, только сам Союз в резуль­тате таких манипуляций превращался бы в жалкое подобие СССР.

У Михаила Сергеевича был неуверенный тон, будто функцио­неры делали ему одолжение: не хотите так именовать новое со­юзное объединение, давайте назовем эдак. Все тянули одеяло на себя, а он их ласково увещевал: «Надо договариваться и идти на­встречу, товарищи, идти навстречу». Некоторые «вожди» авто­номий чувствовали себя по меньшей мере участниками Ялтин­ской конференции 45-го, разделившей Европу. Первый секре­тарь Чечено-Ингушского обкома и председатель ВС автономии Доку Завгаев чуть ли не голосом Сталина веско ронял: «надо чет­ко высказаться, что же из себя будет представлять обновленная Российская Федерация. Мы должны быть республиками, образую­щими Российскую Федерацию». Он хотел оформить Россию вроде ООО (общества с ограниченной ответственностью): захотел — об­разовал, не понравилось — закрыл.

Завгаев все время говорил от имени своего народа. «Не долж­но быть представителей первого и второго эшелона. Если мы пой­дем по такому пути, наши люди выскажут недоумение». Горбачев, раззадоривший национализм своей политикой до оборзения, кротко восклицал на эти эскапады: «Да, Доку Гапурович. Отмечаю Вас, Доку Гапурович». А через три месяца после новоогаревского заседания народ вышвырнет партократа Завгаева из начальст­венных кабинетов, и он сбежит в неизвестном направлении. По поручению Ельцина я найду его после долгого поиска, жалкого, в Надтеречном районе Чечни , отгороженного от «своего наро­да» мешками с песком и автоматами Калашникова (об этом я рас­скажу позже).

Ельцин выдавливал из Горбачева согласие на дележ союзной собственности и бюджета. Безо всякого контроля общественно­сти. И предлагал урезать властные функции Центра чуть ли не до нулевого уровня. Другие выступали за конфедерацию и превра­щение главы союзного государства в английскую королеву. Ника­кого намека на выполнение решения референдума не было.

Грустный вывод напрашивался у наблюдателя: Президент СССР давно уже выпустил вожжи из своих рук. Или никогда не умел ими пользоваться. Нурсултан Назарбаев (Казахстан), прито­мившись от пустословия, не выдержал, наконец: «Нас бешеными считают. В Соединенных Штатах Америки 350 народностей и на­циональностей, но никто не пикает и живут в одном государст­ве. Вся Европа — ну, это банально, хочу повторить — убирает все границы сейчас, продвижению капитала дают путь, единые день­ги — экю — устанавливают на всю Европу. Северная Америка вся объединилась. Канада, Соединенные Штаты и Мексика — одни деньги, границы убирают. А мы, имея 75-процентную интеграцию, уходим от того, к чему все в мире идут. Ну, кто нас за умных людей считает?! Разберутся, разгонят нас, имейте в виду».

Нурсултан Абишевич был в стороне от интриг московского закулисья и думал, что тут играют не краплеными картами. Ра­зобрались уже, можно сказать, только не с кем-то, а со страной. А новый Союзный Договор с опорой на автономии РСФСР — это проект совершенно другого государства: обмылка СССР с пер­спективой постоянных межэтнических войн на территории сего­дняшней России. Балканизация земли русской, богатой ресурса­ми — голубая мечта многих дельцов и лучший способ ловить ка­питалы в мутной воде.

Я помнил ту весну 85-го и ближнюю дачу Сталина в Волын­ском, где сборная наша команда под водительством Александра Николаевича Яковлева работала над перестроечными материала­ми для Горбачева. Когда рукописи сдавали машинисткам или ко­гда готовые тексты везли на согласование «заказчику» (так между собой именовали Михаила Сергеевича), образовывались паузы — можно было поговорить неофициально и откровенно. С Яковле­вым да и с другими влиятельными фигурами у нас бывали инте­ресные разговоры. Я смотрел тогда на Александра Николаевича с надеждой и относился к нему уважительно. Так же, как и ко мно­гим иным в нашей команде.