Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА III - Инга Андрианова

Девушка вытерла слёзы и прижалась горячей щекой к его плечу. Дождь тем временем всё настойчивее обрушивал на город потоки небесной воды.

— Где капрал Ронез? Я, чёрт возьми, отдам этого сумасшедшего под трибунал по возвращении на базу! — Человек в форме остановился возле широкого пульта управления и повернулся к смуглому мужчине, стоящему в нескольких шагах от него возле двери по стойке «смирно». — Вы нашли его?

— Никак нет, сэр. Он покинул расположение ориентировочно ночью и до сих пор не выходил на связь. Посланы две розыскные бригады на флаерах. Результаты пока отрицательные.

— Вольно, майор. Без специального снаряжения он не протянет там долго. Если не удастся его найти до завтрашнего вечера, необходимо прекратить поиски: мы должны отбыть по графику.

— Так точно.

— Гражданские укомплектованы?

— Да, сэр. Двести пятьдесят семь человек. Сто два получили сильную дозу облучения, трое в тяжёлом состоянии, у остальных пока нет симптомов лучевой болезни.

— Хорошо. Колония эвакуирована более чем на девяносто процентов. Сколько человек гражданских не получили возможности отбыть?

— Порядка трёхсот человек.

— Жаль, мы не можем взять больше людей, — капитан повернулся к иллюминатору, окинув взглядом пустой почти город. — Можете быть свободны. Держите меня в курсе относительно операции поиска Ронеза.

— Есть, сэр, — мужчина отдал честь, повернулся и открыл дверь.

— И вот еще что, — капитан остановил майора: тот обернулся, — прими мои соболезнования по поводу Кэрри…

Мужчина кивнул и вышел в коридор, закрыв за собой дверь.

Они шли и уже не обращали никакого внимания на разбитые стёкла когда-то ярких витрин, на размытые следы крови на асфальте, на покорёженные флаеры и открытые настежь двери. Они в полной мере пережили весь ужас тех первых дней, когда стало известно о проникающей повсюду радиации, об эвакуации и — главное — о том, что места не хватит, чтобы вывезти всех. Дополнительный транспорт с ближайшей базы высылать было уже бессмысленно: за неделю, которую он бы находился в пути, оставшиеся люди умерли бы от лучевой болезни в любом случае, а прибывшим экипажам ничего иного бы не оставалось, кроме как тут же развернуться и взять обратный курс.

Девушку то и дело тошнило. Черные круги вокруг глаз говорили не столько об усталости, сколько о той немалой дозе гамма-излучения, которую она получила за всё это время. Юноша держался чуть бодрее, хотя в голове его словно стоял туман и, казалось, туман этот был настолько осязаем, что его можно смахнуть простым движением руки. Есть не хотелось. Желудок сводили судороги, а перед глазами время от времени пританцовывали красные точки; кровь давила на виски, подгоняемая неровными глухими ударами сердца.

Начиналось утро.

Юноша обнимал девушку за талию, не давая ей упасть, проклиная всё, что есть на этой планете и этот голубой шар вообще, ведь именно природная катастрофа стала причиной всего происходящего безумия. И в скором времени станет причиной их медленной и мучительной смерти.

Боль и отчаяние сверлили его душу не переставая, и он то и дело прокручивал в памяти у себя тот разговор: будь проклят этот чёртов капитан! В первую очередь он.

— Войдите, — голос звучал властно. Сидя за своим веерообразным белым столом, капитан внимательно изучал рапорты, полученные из центров наблюдений.

Дверь открылась, и на пороге появился высокий молодой человек в форме, в ту же секунду встав по стойке «смирно».

— Сэр, капрал Ронез здесь. Он требует встречи с вами. Говорит, это вопрос жизни и смерти.

Мужчина за столом поднял глаза на вошедшего, снова бросил взгляд на бумаги, затем коротко вздохнул и ответил:

— Пригласите его войти.

Молодой человек кивнул, отдал честь и скрылся за дверью.

Через пару секунд дверь снова отворилась, и в кабинет вошел невысокий юноша с острыми, почти орлиными, чертами лица и серьезными, печальными глазами. Не дав ему представиться, капитан начал первым:

— Капрал Ронез, как я понимаю.

— Так точно, сэр.

— И что за вопрос, ради которого ты решил отнять время у меня — особенно в такой тяжёлой ситуации как эта? Если это какая-нибудь мелочь, будешь драить дезинтеграторы до самого прилёта, — он посмотрел на юношу. Тот с невозмутимым видом смотрел чуть выше головы капитана: именно так, как требовал устав.

— Так точно, сэр.

Капитан вздохнул и отложил бумаги.

— Я слушаю.

— Я пришел просить вас о присутствии на борту ещё одного человека.

— Если он в списках — с этим нет никаких проблем, только передай местоположение этого человека в отдел контроля, и они заберут его на борт. Хотя, я думал, что гражданские полностью укомплектованы…

— Этого человека нет в списке, сэр.

Повисла тишина.

— То есть, капрал, ты просишь меня нарушить приказ верховного главнокомандующего по сектору и взять на борт постороннее лицо, не упомянутое в приказе? — с каждым новым словом голос его становился все громче.

— Это не посторонний! — юноша впервые посмотрел капитану в глаза, — Это близкий мне человек.

— Насколько я помню, — капитан встал, — Единственный близкий тебе человек — это твоя сестра Мелинда Ронез, и она находится в данный момент на борту. А о других близких тебе людях я не хочу ничего слышать. Их просто нет. Так написано в твоём личном деле, — он подошёл вплотную к юноше. — Я не занимаюсь благотворительностью, сынок, — он перешёл на угрожающий шёпот, — я выполняю приказы и очень советую тебе делать то же самое, пока ты не оказался под трибуналом.

— Там моя девушка, — юноша умоляюще посмотрел на капитана, — и если её не заберут в ближайшее время…

— Да хоть дьявол собственной персоной! — он почти кричал. — У нас и так уже перебор по пассажирам, у нас не хватает транспорта и времени, чтобы вывезти всех! Если я начну брать на борт кого попало, мы просто не взлетим — а эта чертова планета может развалиться в любой момент! Ты прекрасно знаешь, что после случившегося ее ядро крайне нестабильно, и крутиться вокруг своего солнца ей осталось пару дней, не больше! Хочешь погеройствовать? Давай, выкини кого-нибудь за борт, освободи место!

Юноша тяжело дышал. Злость, обида и острое чувство несправедливости всего происходящего жгли его, саднили изнутри.

— Утром тебя переведут подальше отсюда. На нижние палубы. Займёшься делом и — гляди — не будешь рассуждать о том, что правильно, а что нет. Свободен.

Капитан развернулся и направился к столу. Пройдя несколько шагов, он оглянулся. Юноша все так же стоял на месте.