Стать настоящим (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна

  - То есть вы поняли, что это не бес!

  - Ну да... и вот как только я это понял, он снова заговорил со мной наяву. Сказал, что неплохо бы мне хоть на часок позволить ему воспользоваться моим телом в благодарность за то, что он меня вылечил и я тут, в церкви, так отлично устроился, а иначе он вернёт все мои болячки на место, включая цирроз печени и злокачественную опухоль правого яичка.

  - Вот они - псы на договорной основе! - прошептал в ухо Кире Валера, та молча кивнула.

  - У вас действительно были эти болезни? - не моргнув глазом, продолжил допрос Арбоканов.

  - Да наверняка! Обследований я, конечно, сами понимаете, не проходил, но однажды так поплохело, что прямо с улицы в больницу увезли, а когда через несколько дней выписали, сказали, было внутреннее кровотечение. Предупредили, что печень больная и пить нельзя - помру... я, правда, потом всё равно пил... ну, пока дружок этот в меня не вселился.

  - И что же вы дружку ответили?

  - Сказал, что подумаю, а он тогда что-то такое сделал, что я упал прямо плашмя и отключился. Церковнослужители сказали, у меня пульса не было. Хотели 'скорую' вызвать, да там что-то с телефоном случилось, а тут я уже в себя пришёл.

  - Это ровно то, что рассказывал мне майор Устриков! - шепнула Кира напарнику. - Они тогда перед ним всей стаей так бухнулись.

  - Не понимаю, - вздёрнул брови Арбоканов. - Если он может вот так просто вас отключать, то почему бы ему силой не завладеть вашим телом? Зачем спрашивать разрешения?

  - Не знаю, - пожал плечами Кузов. - Наверное, всё, что он может без моего согласия, это лечить или вот так вырубать? Даже если у него получится заставить моё тело двигаться бессмысленной куклой - ему это, видимо, неинтересно. Он хочет владеть телом, словно оно его собственное, а для этого я должен отодвинуться и временно пустить его на своё место.

  - И как же вы это делаете?

  - Ну, я мысленно открываю ему дверь в собственное нутро.

  - Не понял!

  - Просто представляю себе избушку, где сижу за столом. Он стучит снаружи. Я встаю, прохожу к двери и открываю. Волк проходит внутрь и садится за стол на моё место, а я ложусь на кровать, ставлю будильник на заранее оговоренное время и засыпаю. Всё.

  - Так просто?

  - Да. Знаете, людям с хорошим воображением это вообще раз плюнуть. А мне вот тренироваться пришлось...

  - Охренеть! - еле слышным шёпотом прокомментировала Кира. - Неужели такое возможно?

  - Почему бы и нет? - так же тихо ответил Валера. - Сознание не терпит пустоты, поэтому мозг всегда находит подходящие образы для чего угодно... Ты вспомни ту сторону, Смотрителя...

  - И вы не помните, что делали, когда вашим телом управлял подселенец? - спросил меж тем Арбоканов.

  - Не-а, - протянул Кузов. - Сам волк, или будильник просто будит меня, я сажусь за стол, подселенец выходит за дверь, и вуаля - я снова в себе.

  - А зачем вы на это соглашаетесь? Боитесь злокачественную опухоль правого яичка снова заполучить или падать плашмя замертво больше не хочется? - полковник усмехнулся.

  - Первый раз - да... Согласился, потому что боялся... и мы тогда на полчаса всего сговорились, - совершенно серьёзно ответил Борис Васильевич. - А потом я уже и сам хотел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

  - Сам? Почему?

  - Всё дело в том, что когда я там, в избушке засыпаю, то попадаю прямиком в такое место, откуда уходить очень не хочется. У меня там свой дворец, слуги, сад изумительный, пруд с карасями, все меня любят, и за что только не возьмусь - ну, вот прямо всё что угодно получается! Захотелось тут на днях картины писать, так лучше, чем у Левитана выходит, честное слово. Но это так, ерунда, главное, я там женщину встретил... такую женщину! - Кузов расплылся в блаженной улыбке. - Предложение вот сделал, и она сразу же согласилась...

  - Стоп, стоп! - решительно прервал его Арбоканов и, подсмотрев имя-отчество в своих записях, продолжил: - Вы, Борис Васильевич, не забыли, что на самом деле в это время волком по лесу бегали?

  - Тело бегало, да! - ничуть не смутившись, согласился Кузов. - Однако тело, тем более волчье, это вовсе не я. А я, - для пущей убедительности он ткнул себя пальцем в лоб, - на самом деле был совсем в другом месте.

  Поражённые его рассказом, Кира с Валерой переглянулись.

  - Но это же просто сон, иллюзия, наведённая подселенцем! - возразил Арбоканов.

  - Нет, всё не так, потому что... чёрт! - Борис Васильевич умолк и потёр глаза, причём с такой яростью, словно прямо сейчас видел это 'другое место' и хотел сам себе доказать, что это не иллюзия, потом снова заговорил: - Ну, вот был у нас среди бомжей один бывший профессор физики, так он, как выпьет, философию развести любил: мозги всем лечил про квантовые состояния и бесконечное число миров, в которых случается всё, что может случиться. И во всех этих мирах мы тоже, типа, есть... в общем, пересказать нормально не могу - не шарю в физике, да и подселенец, по-моему, тоже ни хрена своих действий не понимает - у них, по ходу, всё делается само собой, по наитию. Вот так же он и меня в лучший из миров отправляет, но одно я могу сказать совершенно точно: если бы сами в том мире побывали, то поняли, что там всё абсолютно реально... Может быть, даже ещё реальнее, чем здесь! - заявил Борис Васильевич с возмущением человека, которого пытаются убедить, что он всю жизнь ходит на руках, а ноги ему всего лишь привиделись.

  Кира задумчиво покачала головой, Валера молча покусывал губы, о чём-то напряжённо размышляя.

  - Ладно, - посмотрев на допрашиваемого долгим взглядом, смирился полковник. - Оставим пока вопросы веры. Значит, вы планировали отправиться в лучший из миров, навсегда передав тело подселенцу, так?

  - Да! - ответил Кузов. - Я должен был сегодня туда уйти, но перед тем, ещё вчера, поехал с батюшкой попрощаться, спасибо ему сказать... Хороший он человек и в других хорошее видеть умеет... крестик вот хотел ему вернуть - волку-то он зачем? - ну да батюшка не взял: подарок это, говорит, носи до конца жизни, в нём пусть и похоронят... - Он провёл рукой по груди, прощупывая под футболкой висевший на шее крест. - Вот, пришлось оставить - не мог же я объяснить, что тело-то своё в полное использование волку отдать собираюсь!

  - А что вы ему сказали?

  - Ну, поблагодарил за всё, что он для меня сделал, сказал, что уезжаю из этих краёв - типа, работу по контракту нашёл, так что не увидимся, наверное, больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

  - Работу по контракту? - изумился Арбоканов. - И что, батюшка поверил?

  - Что уезжаю, поверил, а так... бог его знает, - улыбнулся Кузов. - Приехал я к вечерней службе, пока отстоял, пока помог с уборкой и прочим, уже и ночь наступила. Я, с батюшкиного позволения, остался и переночевал в подсобке при храме, где раньше жил. А на следующий день, уже после утренней службы, часов в одиннадцать, он на дорожку меня перекрестил и счастливого пути пожелал. На том и расстались. Я в стаю поехал, а там... мамочки! Мёртвые волки лежат! Закоченевшие уже... Подселенец это увидел и говорит: давай пока окончательный переход отложим, непонятно тут ничего, отступи, я волком след взять попытаюсь. А как чего узнаю, разбужу, и там уж видно будет...