Карлики - Максим Дегтерев

К счастью, Шеф подумал, что я имею в виду Южный Мыс.

- Не знаю, насколько она хорошая, но одного я тебя в пещеры не отпущу, - остудил меня Шеф.

- А с кем? - спросил я и подумал: "Только бы не Ларсон".

- С тобой пойдет Номура. У него и опыт спелеологический имеется, а у тебя, насколько я знаю, такого опыта нет.

Это было сущей правдой, и мне пришлось согласиться на Номуру.

- А Номура в курсе наших дел? Я имею в виду, знает ли он, зачем идет в пещеры?

- Надеюсь, нет, - усмехнулся Шеф, - если сочтешь нужным, расскажи ему сам.

Такой ответ меня вполне устраивал. Я пообещал завтра же двинуться в путь. Шеф, в свою очередь, пожелал, чтобы путь был счастливым.

Южный Мыс, как это следует из названия, - самая южная точка Континента, который на Фаоне один-единственный. Когда я летел на остров Укен навестить профессора Фран-кенберга, я миновал Южный Мыс немного восточнее. От Фаон-Полиса до Мыса - четыре тысячи километров, и наш служебный флаер способен покрыть их меньше чем за час. Но в особой спешке нужды не было, и мы подлетали к Мысу на небольшой скорости, чтобы как следует рассмотреть горный хребет, что начинается тысячью километрами севернее Мыса, и сопоставить увиденное с картой. Сделали несколько кругов над заводом. Спасатели уже заканчивали свою работу. Пожар на заводе был ликвидирован, несгоревшие остатки химикатов засыпали дезактиватором. По последним сведениям, пожар был вызван сильным взрывом в том месте, где завод уходит с поверхности в глубь горного хребта. Причину взрыва установить пока не удалось. Повисев немного над местом катастрофы, мы пришли к выводу, что начинать поиски отсюда было бы бесполезно: на несколько километров в глубь горы все сметено взрывной волной, а то, что уцелело при самом взрыве, засыпал последовавший за ним обвал. Поэтому мы решили подбираться к заводу с противоположной стороны хребта.

Лишь с большой высоты возвышенная часть Южного Мыса похожа на единый горный массив. На самом деле это было чудовищное нагромождение скал и изъеденных эрозией отдельных вершин. Их расчленяли глубокие расщелины с бурлящими мутными потоками, не замерзавшими даже в самые лютые морозы. Склоны гор пестрели и зимними и летними цветами: белые снежные пятна перемежались зелеными с красноватым отливом - местная растительность, там, где она вообще была, к осени слегка краснела, но, благодаря горячим источникам, не вымерзала.

Кое-что мы заранее просканировали со спутника, плюс к тому мы располагали материалами, накопленными одиночными исследователями. Основные галереи пещер располагались на высоте нескольких десятков метров над уровнем моря. Пять сотен тысяч лет назад уровень воды в Океане был выше, и в течение миллионов лет соленая морская вода разъедала и размывала внутренности горного хребта, чтобы затем, отступив, оставить после себя многокилометровый подземный лабиринт.

У лабиринта имелось несколько выходов, но те из них, что были найдены давно, мы в расчет не приняли - слишком уж они известны. Поэтому нам предстояло выбирать из двух выходов, которые не были отмечены на карте, но находились неподалеку от завода. После получасового обсуждения, мы решили проверить оба выхода, а чтобы знать, с которого начать, попросту бросили жребий. Он пал на неглубокий каньон в пятнадцати километрах к западу от завода.

Выбранный каньон оказался довольно узким, поэтому флаер пришлось опускать вертикально, а когда мы достигли дна, то выяснилось, что кроме как в быструю горную речушку, сажать его некуда. Мгновенно образовалась запруда; уровень воды медленно поднимался, но несколькими минутами для разведки мы располагали. Номура предложил пристыковать флаер прямо к скале и оставить двигатели включенными: пусть себе болтается как воздушный шарик на привязи. Ресурса должно хватить на три-четыре дня, а к тому времени мы планировали вернуться. Чтобы не вымокнуть, мы нарядились в водонепроницаемые комбинезоны, но я все равно умудрился набрать за шиворот воды, когда, поскользнувшись, плюхнулся в реку. С берега за мною внимательно наблюдало целое семейство чешуйчатых вапролоков. Вапролоки похожи на крыс, но размером с трех кошек, а вместо шерсти у них фиолетовые чешуйки. Они восприняли посадку флаера как должное и, подождав, пока уровень воды поднимется повыше, все как один бросились ловить водяных шнырьков в образовавшейся заводи. Я полагаю, что шнырьков назвали шнырьками, потому что на Земле это слово никому не подошло. Шнырьки практически неуловимы в быстрой воде, и вапролоки с энтузиазмом воспользовались неожиданной возможностью поохотиться на юрких и, вероятно, вкусных зверьков.

- Мы здесь не первые, - сказал Номура, указывая на вапролоков, скорее всего вапролокам и раньше доводилось ловить шнырьков, когда приземлившийся флаер образует запруду на реке. Следовательно, флаеры садятся в этом месте довольно часто.

- Может, туристы? - предположил я.

- Не думаю. Если бы этот выход из пещер открыли туристы, то они бы указали его на карте. Туристы страшно любят сообщать всем о своих открытиях.

- Ну и отлично, - ответил я, - выходит, мы удачно бросили жребий. Второй выход проверим как-нибудь потом - если этот ничего не даст.

Пока я стаскивал с себя промокшую одежду, Номура успел пройти метров тридцать вперед по каньону и десять - вверх по направлению к пещере, поэтому он никак не мог его заметить. Сам-то я его увидел, лишь случайно бросив взгляд вверх вдоль обрыва. Нет - не так. Все началось с нескольких камешков, скатившихся к воде. Сначала я подумал, что это Номура, но он был впереди, а не вверху. И тогда я поднял глаза. Наверное, там была тропинка, которую мы не заметили, иначе как он туда забрался? Несколько секунд мы не сводили друг с друга глаз, если эти две черные вмятины действительно были его глазами. Темно-серый, даже, скорее, грязный балахон составлял всю его одежду. Я словно оцепенел под его взглядом и пришел в себя, лишь когда он сделал какое-то движение - шаг назад, по-моему. Я думал, он побежит вверх по тропинке. Чем мне понравился Номура, так это тем, что, когда я крикнул "К машине! ", он успел до нее добраться вперед меня. Берх бы начал: "Чего кричишь? ", "А зачем? " и т. д. При этом Номура безусловно не испугался, поскольку не знал, чего, собственно, нужно бояться. Просто у него такой характер. Мой расчет оказался неверным: едва мы поднялись до того места, где стоял незнакомец, тот, в свою очередь, бросился вниз по откосу. Я не знаю, как он не разбился, - ведь он летел так метров сорок. Однако с ним ничего не случилось. Он живо вскочил на ноги и побежал к пещере, у ее входа остановился, бросил в нашу сторону прощальный взгляд и через мгновение скрылся в темноте. Преследовать его прямо сразу мы не решились.