Золотая рыбка для мажора (СИ) - Абинская Анна

Матерюсь, но еду, потому что она крепко держит меня на крючке.

Лифт не жду — спускаюсь пешком, поэтому на подземную стоянку к мотоциклу иду через стойку консьержей. Колет сердце тонкой иглой упрёка — хорошую девочку Риту я там больше не увижу. Жаль.

— …У вас есть старшая дочь? Маргарита Удачина? Которая работала у нас ассистентом? — изумлённо уточняет в трубку менеджер, и я замедляю шаг, а потом и вовсе подхожу, бессовестно навострив уши. Это про неё, и мне надо это слышать. — Сделаем, Богдан Алексеевич. Записал: Сочи, двадцать один день, лучший отель, ближайший рейс, один билет в бизнес-класс. Думаю, сегодня отправим. Всего доброго.

Это более чем интересно, и я мгновенно забываю куда шёл и решаю у стойки задержаться.

— Мой сосед собирается в Сочи? — я просто не могу поверить в то, что услышал, и жду, что меня поправят.

— Да нет, дочку отдыхать отправляет, — выкладывает Виктор — главный в сегодняшней смене.

Информация не секретная, а я всех старших менеджеров давно подмазал, так что он и не строит из себя партизана на допросе. Но что там мутит Вязьмин? Почему назвал Маргариту дочкой, а не племянницей, как делают многие престарелые любители юных дев? Почему не летит с ней? И где они вообще?

Мысль, что они где-то сейчас вместе, изрядно раздражает, и руки чешутся задать Вязьмину… пару крепких вопросов.

Я знаю, что дома соседа нет — заходил глянуть, как продвигается работа над «моей статуей», и проконтролировать, чтобы Богдана не понесло не в ту степь — он мне обещал сохранить нормальные размеры. Но дверь никто не открыл. Значит, искать их там бесполезно.

— А, ясно. Что-то совсем он жадным к старости стал. Мог бы и на нормальный курорт отправить дочь родную, — пытаюсь выудить побольше подробностей. К сожалению, я не весь разговор слышал. — Кстати, она же у него ещё маленькая, да?

Виктор мгновенно делает каменное лицо — ясно, сплетничать он не будет, что меня, как клиента их службы, не может не радовать.

— Вы что-то хотели, Григорий Эрнестович?

— Представляешь, по странному стечению обстоятельств мне тоже надо срочно в Сочи, так что бронируй два билета.

— И гостиницу?

— Нет, гостиницу не надо.

На кой гостиница, если мне нужен только номер рейса? Перехвачу Маргариту в аэропорту и поговорю. Всё происходящее так странно, что я твёрдо решаю воспользоваться шансом и поговорить с ней. Про шашни с Вязьминым тоже обязательно расспрошу и посоветую с моим сумасшедшим соседом не связываться.

Меня так занимает эта идея, что я решаю дождаться информации о билетах и к мачехе не спешить — подождёт. Иду в лобби, там набираю Богдана раз за разом — трубку не берёт. Пусть только попадётся мне на глаза, аферист престарелый!

Получаю сообщение от Виктора с транспортной квитанцией — вылет в ночь — и нехотя покидаю «Созвездие». Всё же еду в богом забытое кафе на окраине, где мы встречаемся с проблемой, от которой я никак не могу избавиться.

Мотоцикл лавирует между машин, объезжая пробки, а я пытаюсь разобраться в себе.

Погано на душе мне стало в тот момент, когда я поднял с пола очередной трофей, сложил в пакет и покинул «Глади», оставив Риту. А почему я это сделал, наплевав на нежелание равнять её с остальными заями? Правильно — из-за того, что пообещал себе относиться к девушкам легко и потребительски, потому что все они корыстные. Всем им от нас, мужиков, что-то надо. Богатые, бедные, красивые и так себе, умные, недалёкие — любые и все они до одной что-то от нас хотят.

И Рита — не исключение. Она никогда не скрывала своей заинтересованности в деньгах. Но проблема в том, что я был готов это принять и дать ей денег. Какое-то время собирался забыть, к чему приводит корысть, поверить и дать нам шанс. Потом вспомнил, что должен ей миллион и сессию с Вязьминым, и очнулся. А что она дальше затребует? Преодолел себя и поступил так, как поступал последние четыре года.

А кому я должен быть благодарен за жизненный урок? Верно. Великолепной королевской кобре — мачехе.

Змея заползла в мою жизнь примерно пять лет назад. Но, надо заметить, тогда она прикидывалась зайкой. Лёгкой на подъем, яркой, задорной, не очень умной, но очень горячей — мечта, а не спутница. Ну так мне тогда казалось. Я сам, видимо, в двадцать шесть был не особо умным, раз ею всерьёз увлёкся и привёл в дом.

Тогда дед ещё не оставил мне наследства, и я жил с отцом. Несколько месяцев мы со змеезайкой отрывались и кутили, я даже какое-то время думал, что она создана для меня — беспроблемная, всегда на все готовая… Но в один прекрасный день они с отцом мне сообщили, что собираются пожениться.

Помню, у меня тогда было желание всё крушить. Я разбил пару машин и стёкла в отцовском доме. Идиот, конечно, но я был настолько ошеломлен таким поворотом, что от злости сорвало крышу.

К счастью, позвонил дед, вправил мне за пару часов разговора мозги, я сделал выводы, высказал всё отцу и уехал жить к старику.

Он дал мне очень много. Несоизмеримо больше, чем отец. Например, дед рассказал, что все проблемы от женщин, и умер, оставив гигантское наследство.

Я вернулся в столицу другим человеком, купил квартиру в клубном доме и завёл тайную комнату с коллекцией трофеев от зай. Я тогда решил никогда не называть женщин по имени, и со временем это вошло в привычку.

Со временем… С ним много чего изменилось, и даже обида на отца улеглась. Спустя год я даже согласился приехать к нему на день рождения. И приехал. Но почему-то проснулся на утро в своей старой кровати в компании голой мачехи.

Летел, помню, из дома и крестился, надеясь, что раз я ничего не помню, значит, ничего и не было. Тем более нас никто не видел. Может, обойдётся?

Не обошлось.

После этого спустя несколько месяцев всё только началось.

Впереди авария. Хорошо, что я на мотоцикле, а то бы опоздал в аэропорт. И хорошо, что я почти приехал — остался квартал, поворот, а там кафе. В нём можно за пять минут отстреляться и уезжать. Сегодня я не буду начинать всё сначала и психовать, теряя над собой контроль от бессилия. И на попытки змеи меня удержать агрессивно реагировать не стану. Мне не до этого.

Все годы меня периодически накрывает. В процессе общения встает красная пелена перед глазами, и я представляю, как сворачиваю змее голову, вырываю жало, топчу ногами…

С трудом держусь. Особенно тяжело было в первый раз.

Герману исполнилось два месяца, когда она мне позвонила и попросила срочно приехать в это кафе. Она рыдала в трубку, и я приехал. Испугался женской истерики.

— Гриша, нас поймали и теперь шантажируют! — хватая меня за руку и всхлипывая, сообщила змея.

Я сначала не понял, кто кого поймал и шантажирует.

— А я тут при чем? — удивился неподдельно.

— Вот, смотри. Это мне пришло сегодня, — утерев слезы, открыла она свой телефон и ткнула мне под нос фото, на котором мы с ней голые спим в моей спальне в отцовском доме.

Меня тряхнуло тогда конкретно.

Оно с той самой ночи — сомнений не было. Её причёска и волосы — тогда они были рыжими, — обстановка, мои валяющиеся на полу трусы… Они-то меня и добили. Я их запомнил, потому что потом выбросил…

В общем, убедившись, что я всё рассмотрел, змея включила голосовое, где искаженный голос сказал:

— Переведите мне на счёт десять биткоинов, а на почту отправьте своё совместное селфи с сегодняшней датой, иначе фотографии увидит Эрнест Гесс.

— Да мне как-то пофиг, — это была моя первая реакция.

Я действительно не впечатлился. На угрозы мне было глубоко плевать. Отец сам виноват, знал, на ком женился. Мне его было совершенно не жаль, а уж страху испортить отношения, которых и так не существовало, откуда было взяться? Даже если между мной и его женой что-то той ночью и произошло, то не всё ли ему равно? Разом больше, разом меньше.

Противнее мне было от себя, а не от будущих терзаний предка.

— Ты не понимаешь! — всхлипнула тогда змея особенно горько. — Эрнест выгонит меня из дома и лишит Германа матери, не моргнув глазом! Пожалей малыша, ведь он твой сын!