Литературная Газета, 6538 (№ 01-02/2016) - Литературка Литературная Газета

Какая связь между новыми демократическими веяниями в Европе и «либеральными» воинами Майдана? Проповедуя пресловутый культурный «монизм», настаивая на том, что «Украина едына» и отрицая право «других» на своё мнение и представительство в системе государственного управления, представляя этих «других» не-людями («колорады») либо недо-людьми («дауны»), апологеты Майдана демонстрируют ту самую европейскую колонизаторскую традицию с её преступлениями против «немытых варваров». Только на это раз в роли варваров выступают «ватно-совки» и «быдло-дауны» востока Украины. Имеет ли это колонизаторское мероприятие что-либо общее с демократией, к которой якобы стремился Майдан? Конечно, имеет. С теми её моделями, которые успешно сосуществовали с рабовладельчеством в США, французскими концлагерями в Алжире, с истязаниями ирландских сепаратистов в тюрьмах Британии и т.д. и т.п.

«Забудьте о Гегеле» – написал как-то аргентинский философ Эрнесто Лаклау, имея в виду несостоятельность теории прогресса. Однако современному человеку трудно представить, что никакого «прогресса» нет, а есть только мощнейшая идеологическая машина, с помощью которой подминаются все другие – «непрогрессивные» – формы организации человеческой жизни.

Как и в прежние времена, истреб­ление «недочеловеков» проводится во имя самых высоких просвещенческих целей: равенства и свободы. В этом негативная диалектика Просвещения, в этом диалектика ненависти, рождающейся из самых радужных либеральных начинаний. Объяснять свирепую ненависть Майдана к «совковому Донбассу» только национализмом – уводить разговор от более серьёзных и глубинных причин ненависти, которой пронизан любой либеральный дискурс, хоть перестроечных, хоть майданных времён.

Идеология радикального национализма убога и мелочна по своей сути. Как заметил британский социолог Бенедикт Андерсон, «в отличие от большинства других -измов, национализм так и не породил собственных великих мыслителей: гоббсов, токвилей, марксов или веберов». Самое неприглядное, что есть в ультранационалистах, всегда на виду. Они крикливы и вызывающе балаганны. Шествия, факелы, речёвки, кольца в ушах, выбритые виски, теперь ещё и неделями нестираные балаклавы – все эти знаки до примитивности просты и не требуют глубоких философских осмыслений.

Тёмная сторона либерализма, напротив, причёсана, припудрена, задрапирована. Она спрятана в философских талмудах и мудрёных речах – её вежливую и холеную агрессивность далеко не так легко разглядеть. Но разглядеть всё-таки нужно.

Глубинный тоталитаризм милых слуху -измов нужно уметь различать хотя бы для того, чтобы создать новое Просвещение, придуманное не кем-то, а нами, и не когда-то, а сейчас. Просвещение, при котором мы все – такие разные – сможем сосуществовать дальше. Не ненавидя, не калеча и не убивая друг друга. Если этот разговор не начать, война будет всепоглощающей и повсеместной. Война ради чужих богов, поклонение которым интеллектуально колонизирует и мешает думать.

Народ доверяет рабочим

Народ доверяет рабочим

Общество / Общество / Опрос

Теги: общество , мнение , самосознание

ВЦИОМ обнародовал «рейтинг доверия профессиональным группам»

На первый взгляд тема исследования Всероссийского центра изучения общественного мнения может показаться странной. Действительно, мало ли каким образом относится общество к представителям разных профессий. Однако в исследовании существует второй смысл.

По сути, выявляя отношение к тому или иному ремеслу, определяются особенности «классового самосознания» наших граждан. И хотя социологи ВЦИОМ не оперируют категориями марксизма, пытливый ум обязательно заметит подтекст.

Замеры января 2016 года продемонстрировали, что наибольшим доверием в обществе пользуются рабочие. Эти данные удивительны по нескольким причинам. Во-первых, бытовало мнение, что пролетариат за последние четверть века если и не уничтожен окончательно, то, по крайней мере, деградировал, утратил былой «символический капитал». Во-вторых, лидерство в рейтинге завоёвано на фоне абсолютного игнорирования интересов рабочего класса в информационной среде, культуре. Скорее наоборот – СМИ, современное искусство, масскульт популяризируют всё буржуазное, аристократическое, мещанское, но никак не пролетарское. (Забавно, что в опросах ВЦИОМ 2010 и 2013 годов графа «рабочий» отсутствовала в принципе.) Пролетарское осмеяно, на классе презрительно поставлено клеймо «Шариков», идеология декларирует необходимость «быть успешным» (чего никак не достигнуть рабочему человеку по шкале российских ценностей ХХI века).

Кстати, показатели ВЦИОМ объясняет и высокий рейтинг Владимира Путина, подчёркивающего, что он «из рабочей семьи». Дело тут, конечно, не в декларациях президента, а в классовом инстинкте общества – своего народ чувствует.

Судя по всему, именно бурное развитие дикого капитализма пробуждает в обществе обострённое классовое самосознание. Это проявляется не только в отношении к рабочим, но и к другим «профессиональным группам». С какой, казалось бы, приязнью относилось большинство к церкви (да и продолжает относиться – в сакральном смысле)! Но вот рейтинг «института церкви», «рейтинг священнослужителя» падает. Потому что в классовом смысле «священнослужители» отдаляются от простого человека. Хотя совершенно очевидно, что отношение к сельскому священнику в народе будет традиционно благосклонным.

За последние пять лет доверие заметно укрепилось в отношении полицейских (с 2,39 до 3,09). Показатели по учёным и врачам почти не изменились. Абсолютные аутсайдеры – политики, чиновники, бизнесмены.

Татьяна МОТОВИЛОВА

Кнутом Россию не поднять

Кнутом Россию не поднятьА пряником?

Колумнисты ЛГ / Актуальная философия

Тростников Виктор

И так, Россия вошла в новый, 2016 год. Каким курсом будет она двигаться по предстоящему отрезку всемирной истории?

Нам, простым российским гражданам, это далеко не безразлично, поэтому я предлагаю нашу сегодняшнюю философскую рубрику посвятить размышлениям на эту тему.

Конечно, мы можем встретиться с вызовами, которые потребуют от нас незапланированных тактических ответов, но стратегия будет по-прежнему определяться нашим президентом, его пониманием происходящего, то есть в конечном счёте особенностями его мировоззрения. Одной из таких особенностей, которую надо выделить как очень важную, является его глубокое убеждение в том, что возродить великую Россию можно исключительно гуманными методами, не прибегая к жёстким насильственным мерам. В России осуществляется попытка создать могучую мировую державу не кнутом и пряником, а одним только пряником. Понятно, что вопрос о том, каковы шансы на успех этой попытки, не может нас не волновать, и тут важна любая подсказка. Такую подсказку естественнее всего искать в истории, которая помнит всякое, в том числе и замыслы бескровного государственного строительства.

Первый прецедент относится к концу X века. Став христианином, князь Владимир Красно Солнышко услышал заповедь «не убий» и отменил смертную казнь. В результате резко возрос уровень преступности, в том числе разбойничьих нападений на дорогах, которые поставили под угрозу само существование государства. Положение спасли епископы, разъяснившие князю, что заповедь «не убий» относится к простым гражданам, а для правителей делается исключение, о котором говорил апостол Павел: начальствующий «не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое» (Рим. 13, 4). Умный князь всё понял, возобновил высшую меру наказания, и жизнь страны вошла в нормальное русло.

Второй прецедент датируется началом XIX века. Гуманнейший и благороднейший из монархов, Александр I Благословенный, поставил своей задачей вывести Россию из рабовладельческого уклада и ввести её в Новое время, обходясь без принуждения. Для этого он применял два метода: развитие и совершенствование законодательства с внедрением в чиновничью практику неукоснительного исполнения законов, а также широкое просвещение нации, касающееся всех сословий. Он привлёк к законотворчеству выдающегося правоведа Сперанского и засадил его за работу, которая увенчалась созданием Свода законов Российской империи, существенно ограничившего произвол помещиков. По его указам были основаны несколько университетов, множество гимназий, сеть церковно-приходских школ, а в Царском Селе он отрыл Лицей, призванный выращивать государственных советников высшего ранга, и взял его под свой личный контроль.