Некромант. Рабочие будни - Галина Гончарова

Да и сама семья Шаррат пока без женщин. Старый хозяин и молодой — его сын. У старого жена умерла, молодой пока жениться не хочет. Так что пока отложим в сторону.

Хотя человечка надо направить в их поместье.

Во все пять поместий. Пусть попросятся на ночлег, осмотрят конюшни, поговорят со слугами… пусть.

Хоши отдал распоряжения и принялся размышлять дальше.

Фиран.

Градоправитель. Дрянь редкостная, натащил в город всякой швали, деньги дерет, будто и не трайш, а последний нищий, одним словом — мразь.

Семья.

Жена, двое сыновей. Оба женаты.

Сыночки удались в папашу… Хоши поморщился, понимая, что рано или поздно его эта семейка тоже достанет. Пока их интересы сильно не перекрывались, но как только они столкнутся…

Впрочем, сейчас это сыграло на пользу Хоши.

Четверо его людей работали у Фиранов.

Конюх, горничная, двое слуг… вот и чудненько. Вечером их навестят и расспросят подробно.

Левайн.

Тут интереснее всего.

Аристократка. Причем — в двенадцатом поколении, если не больше.

Живет за городом, очень уединенно, никого не принимает и видеть не хочет. Надо навести справки.

Даже обязательно.

Каршао.

Мать, дочь, супруг дочери. Отец умер.

Все трое живут в городе, но поместье есть… навести справки?

Обязательно.

И последние — Тарин.

Тут вообще странно, что они себе заказали пару голубых паланкинов. Большая семья, не особенно богатая, четверо детей, муж, жена…

Зачем им?

Казалось бы, дети, экономить надо…

На этот вопрос Хоши получил ответ почти сразу.

Как только ему сообщили, что Тарин изменил своей женушке — ну и выслуживается, замаливая грех. Причем что интересно — изменил с ее сестрой. Жена поймала их, но как умная женщина, не стала драть мужу волосы.

Переговорила с сестрой — и решила, что лучше известное зло.

Так что муж теперь содержит и ее, и сестру, все деньги в семье, если дети будут — опять же родная кровь… а что гулять Тарин уже не будет — так оно и понятно. За ним теперь вдвое пригляд будет.

Хоши только фыркнул.

Нет, эти — вряд ли.

Об остальных он пока сведений не получил.

Только ближе к закату пошли новости — и Хоши с иронией подумал, что стоило связаться с некромантом…

Фиран.

Градоправитель и его семейство.

Слуги поведали многое.

И о том, как градоправитель складывается, а то и влезает во все дела, и о заносчивости его деток, и об их похотливости (никогда не упустят хорошенькую служанку), и о казнокрадстве (это оно королевским проверяющим не видно, а вор от вора воровство не спрячет)…

Только вот в главном это не помогло.

Судя по всему, Фираны хоть и твари, но греха детоубийства (прямого) на них не было.

Паланкины заказали. Богатство свое выставить. И жемчугом еще расшить приказали. Только вот чаще сыночки предпочитают гонять коней по городу, а их жены…

Нет, жена старшего еще выезжает. А младшего сейчас лежит у себя в покоях. Она брюхата и лекарь рекомендовал ей лежать чтобы ребенка не скинуть.

Жена самого Фирана?

Та в загородном поместье. Так что проверять. Мало ли…

Что ж. не худший результат.

Завтра Хоши узнает уже про всех. И получит первые сведения из поместий.

Посмотрим.

Некромант хоть и растянул срок для Шамиры, только вот рисковать не надо. Чем быстрее найдут ребенка — тем лучше.

Таши появился вечером, у Шамиры, как и обещал. Охрана пропустила его без звука. Еще бы. Вчерашние сопровождающие Хоши столько рассказали, что руки сами к оберегам тянулись.

Так что в дом некроманта проводили только что не под руки. Таши привычно склонился над постелью больной, провел руками, осмотрел ауру… определенно — маг — был. Сейчас явно виднелась подпитка. Маг земли.

Сильный, грамотный… Хоши не поскупился.

Ничего так. Еще пару дней точно протянет. Но посмотрим завтра вечером…

А теперь ко второй.

Дом Льяры встретил Таши напряженным молчанием. Снаружи. А вот внутри…

Таши еще не успел войти, как наткнулся на супруга Льяры. Мужчина так шарахнулся, словно некромант собрался его укусить. Или проклясть.

— Как Льяра? — коротко спросил Таши.

Мужчина вспискнул — и улетучился со скоростью потревоженного призрака.

— Не пугай этого хлюпика, некромант, — Хоши улыбался. — Рад тебя видеть.

— Авось, не сдохнет. Как Льяра?

— Плохо.

— Что так? — Таши был искренне удивлен. Вроде бы все сделал, как надо.

— Может, сам посмотришь?

Таши кивнул и отправился в ту же комнату. Льяра лежала на кровати. Рядом стоял кувшин с чем-то темным. Таши провел над ним рукой и кивнул. Кровь. Бычья.

— Пьешь?

Льяра и глазом не повела.

Таши присмотрелся к ауре женщины. Да нет, все неплохо. Мага приглашали и сюда, явно. А что тогда?

Ага, отлично видны бледно-серые тона уныния и печали. Женщина в тоске, однозначно. Ребенка не спасла, муж — рохля, жить не для чего и не для кого… такие мысли могут далеко завести…

— Сдохнуть хочешь?

Хоши аж сквозь зубы зашипел. А некромант продолжил насмешливо и холодно:

— Ну и правильно. Там с сыночком увидишься, он тебе расскажет, как его убивали. Медленно, с расстановкой, кровь пускали…

— Прекрати!

Льяра пыталась кричать, но пока это был скорее хрип.

Некромант наклонился к кровати. Близко. Так близко, что Льяра увидела, как влажно блестят его клыки.

— Если еще увидишься. Может быть, это колдовство и душу его сожрало, тогда вообще никогда не увидитесь. Хочешь проверить?

Плевок не удался. Во рту у женщины было слишком сухо. Но Таши даже и не подумал обижаться.

— А хочешь — отомстить за сына?

Женщина застыла.

— Отомстить. Сама убьешь того, кто его похитил. Хочешь?

Серые глаза женщины вспыхнули интересом.

— Я могу тебе это дать. Сама уничтожишь эту мразь. А потом — умирай, если пожелаешь.

— Мо….жешь?

Женщина говорила с трудом, но это уже было лучше, чем прежнее безразличие.

— Могу.

— Я не стану возражать. — Хоши смотрел серьезно. — Сегодня мы будем проверять поместья. Завтра вечером пойдем на дело. Если ты будешь чувствовать себя достаточно хорошо…

Он не договорил. Но Льяра уже успокоилась. В ней появилась какая-то мрачная решимость. И Таши кивнул. Потеряв ребенка, она сосредоточилась сначала на смерти. Потом — на мести. А потом… потом она захочет жить дальше. Ауру Льяры он видел отлично. Яркая, сильная, искристая — такая женщина не станет скулить и подыхать. Она слишком любит жизнь.

— Пей кровь. Тебе надо поправляться.