Ева (СИ) - Борунов Сергей

— Георгий? Он что, в лагере? Как он мог пешком вернуться раньше нас? И что за небылицы он рассказал? — возмутился Саша, а Вениамин переменился в лице и стал напряжённо что-то обдумывать.

— Рассказал, мол, был в пещере, полной драгоценных минералов, и вроде как один камень он прихватил, да только потом об этом пожалел. Говорит, что в этой пещере такое чудовище живёт, что лучше к ней не приближаться.

— Брешет он! — прозвучал за спинами голос, резко и неожиданно, так, что все вздрогнули и резко обернулись.

— Тьфу на тебя, Михей! — взволновано крикнул Саша. — Сдурел, что ли? Так пугать! А где Фёдор и Петрович? Нам есть что обсудить.

— Да, это точно! Только наедине.

Николай скривил недовольную мину и, сделав вид, что ему вообще не интересен их разговор, удалился. Вслед за ним вышли Вениамин, Саша и Михей, они пошли в кабинет начальника станции, планируя допить остатки виски.

После нескольких глотков жгучего напитка Вениамин и Саша принялись, перебивая друг друга, рассказывать Михею о случившееся. Им казалось, что услышанное должно поразить капитана, они и думать не могли, чем будет парировать разведчик.

Всё вдруг для них стало на свои места. И как появляются видения, и как жара сменяет холод за пятьсот шагов, и как появились дыры в обшивке станции, и почему «возлюбленная» Саши не видела Вениамина. Осталось выяснить лишь три вопроса: как Георгий оказался в лагере и зачем он распространяет слухи о несуществующем монстре, нужно ли помогать Анне (хотя для Михея этот вопрос не возникал), и как узнать, что с Петровичем и Фёдором?

— Так, давай ещё раз, куда они спустились? — в очередной раз обречённо спросил Саша.

— В межпространственный шлюз.

— И что это?

— Да я сам не понял, как мне объяснила Анна, это такое место, где пространство искривлено неким образом, что можно на своих двух преодолеть гигантские расстояния между галактиками.

— То есть, если они туда спустились, то уже, возможно, в миллионах световых лет от нас? И мы их больше не увидим? — спросил явно разочарованный Саша.

— Увы… — ответил Михей и ненадолго замолчал.

— Надеюсь, им повезёт, и они попадут к мирной цивилизации, — вмешался в разговор Вениамин. — А что касается Георгия, мне нет дела до его сказок, я лично был в том тоннеле, ни чудовищ, ни минералов я там не видел. Так что завтра я еду туда с группой физиков.

— Да кто против — то? Только вот шиш кто теперь с тобой поедет! — сыронизировал Саша.

— Это мы посмотрим! — Самоуверенно бросил начальник экспедиции и направился к выходу, но, сделав несколько шагов, он остановился, развернулся и, глядя куда-то сквозь Михея, спросил: — Ты же не рассматриваешь всерьёз просьбу той женщины или кто там она, чёрт возьми? Я категорически против, мне не нравится идея вести с ними какие бы то ни было дела, ясно? Это к добру не приведёт!

— С чего ты решил, что я стану спрашивать твоего разрешения? — твёрдо ответил Михей.

— С того, что ты тут не один. Мы тут не одни, ввяжешься в историю, а расхлёбывать будут все! Саша, чего молчишь? Скажи ему!

— Откровенно говоря, Михей, я согласен с Вениамином…

— Трусы! — резко перебил капитан. — Причём весьма недальновидные трусы! Если я откажу им, то наша экспедиция провалится окончательно. Они не позволят нам улететь отсюда, потому что знают, к чему это приведёт.

— Да неужели? — язвительно спросил начальник станции. — А они тебе не рассказали? А то вот я, например, не знаю, что же будет.

— Мы устроим здесь такой же хаос, что устроили на Земле.

— Да? А если ты поможешь им, то они нас отпустят? Но почему? Ведь мы вернёмся и устроим здесь хаос! Не будь дураком, Михей. Они просто пытаются манипулировать тобой.

— Нет, послушай. Они просто не смогут нас остановить. Некому будет.

— Давайте не будем спорить, — вмешался Саша. — Я предлагаю так: завтра мы исследуем тоннели и заодно обсудим, что делать дальше. А сейчас предлагаю разойтись.

— Принимается! — буркнул Вениамин, бросив косой взгляд на Михея. Капитан промолчал, налил себе добрую порцию виски и молча удалился вслед за Сашей.

Оставшись наедине, разведчик решил попытаться склонить Сашу на свою сторону:

— Чего ты боишься? Если мы выполним их просьбу, то останемся на планете одни, и нам нечего будет бояться. Хочешь — улетай назад, хочешь — оставайся тут. Мы будем сами себе хозяева.

— Я боюсь, что эта женщина тебя дурит. И я удивлён, что ты не рассматриваешь такой вариант. Тебя как будто загипнотизировали, и, если честно, меня это слегка пугает…

— Ну, а если им отказать, сам подумай. Ты бы на их месте дал нам улететь?

— Я бы на их месте уже давно нас на деревьях повесил. У тебя остался виски?

— На! — Михей протянул Саше стакан, они сели рядом со своей палаткой и развели небольшой костёр. Ночь была прекрасная: по небу будто рассыпали бриллианты. Один ярче другого. Два спутника ярко отражали лучи центральной звезды этой галактики. Было почти также светло, как на Земле за полярным кругом во время белых ночей.

«Пурпурный» и «Большой» — так в официальном протоколе назвали спутников «Сестрёнки», хотя многие их по привычке называли лунами. «Пурпурный», потому что свет от него отражался невероятно аристократичными тонами. Ну, а с «Большим» всё достаточно банально. Среди спутников всех планет данной галактики он — самый крупный.

Орбита «Пурпурного» ближе, и временами диски спутников накладывались друг на друга, являя наблюдателям незабываемое зрелище. Бледно-фиолетовое свечение «Пурпурного» на контрастном жёлто-зелёном пятне «Большого» в окружении звёзд, неизвестных, далёких. Возможно, среди этой россыпи бледно мерцает родное Солнце.

— Славная ночка! — заметил Михей. — Я вот на Земле совсем не ценил красоты этой. Всю жизнь под ноги глядел. И вот сейчас смотрю это небо и понимаю, что даже не помню, как наш небосвод выглядит.

— А я помню. Оно мне больше нравится. Чёрное, звёздное, холодное, но в то же время романтичное. А это — красивое конечно, но какое-то неестественное, как картинка из фантастического фильма, — Саша погладил фотографию в нагрудном кармане, но доставать не стал.

— Как её зовут?

— Кого?

— Ты знаешь!

— Варя, — трепетно ответил Саша.

— Счастливый, тебя хоть кто-то ждёт. Я же никому там не нужен.

— Счастливый? — с тяжёлой ухмылкой воскликнул Саша. — Она знать меня не хочет. Вот как. Думаешь, быть ненавистным лучше, чем быть ненужным?

— Лучше. Ненавидят только тех, кто не безразличен. А это вроде как приятно, чёрт возьми!

— Пожалуй, не соглашусь. Пойдём спать!

— Нет, я хотел поговорить с Георгием. Как-то странно это всё. Он же материалист. Какое чудище?

— Может, он и материалист, конечно, но, в первую очередь, он больной на всю голову. Михей, не трать на него свои нервы!

— Я недолго, ступай.

Саша пожал руку Михею и ушёл в палатку. Капитан остался сидеть возле огня. За время экспедиции он, как и все остальные, запомнил повадки Георгия — бродить по лесу до глубокой ночи, и возвращаться, когда все уже спят. Но на этот раз было поздно даже для него. Жил он один — никто не согласился делить с ним палатку, поэтому Михей решил проверить, всё ли с ним в порядке.

В его палатке царил полнейший хаос, всюду был разбросаны различные дорогостоящие приборы вперемешку с грязными вещами. Валялись немытая посуда и мусор, а ещё Михей обнаружил приличное количество пустых бутылок из-под виски, который геолог по документам, провёз как оборудование, либо своевременно умыкнул со станции. Но, кроме обычных бутылок, были ещё и весьма странные, двадцати или тридцатиграммовые сосуды, напоминающие баночки из-под лекарств. Капитан и раньше считал, что чокнутый геолог что-то принимает, а теперь его подозрения только окрепли. Тем не менее, он не нашёл ни одной баночки с содержимым, все были пустыми, поэтому версия использования такой необычной тары для сбора образцов имела место быть.