Блейз - Стивен Кинг

– Посмотри, мама! – воскликнул маленький ребенок, мать которого выгружала белье из стиральной машины. – У того человека дыра в голове!

– Тихо, – одернула его мать.

Блейз улыбнулся мальчишке, который тут же спрятался за ногу матери и принялся разглядывать его из этого безопасного убежища.

Блейз купил газету и вышел из прачечной. Пожар в отеле сместил историю о похищении младенца в нижнюю часть первой страницы, но его портрет остался. Заголовок гласил:

«ПОИСКИ ПОХИТИТЕЛЕЙ ПРОДОЛЖАЮТСЯ».

Блейз сунул газету в задний карман. Ни на что она не годилась. Пересекая автостоянку, заметил старый «мустанг» с ключом в замке зажигания. Не раздумывая, сел за руль и уехал.

Глава 16

Клайтон Блейсделл-младший стал главным подозреваемым в похищении младенца в половине пятого пополудни того самого серого январского дня, примерно через полтора часа после того, как бросил письмо с требованием выкупа в почтовый ящик перед прачечной «Чистая стирка». Как любят говорить представители полиции, «в расследовании произошел прорыв». Но даже и без телефонного звонка по номеру ФБР, указанному в статье о похищении в утреннем выпуске газеты, идентификация преступника была лишь вопросом времени.

Информации у полиции хватало. Она располагала описанием похитителя, полученным от Мортона Уолша (его бостонские работодатели намеревались вышибить с работы, как только уляжется шумиха). С проволоки, которая тянулась по верху забора, окружавшего гостевую стоянку «Дубового леса», удалось снять несколько синих нитей. Их вырвало из джинсов «Ди-бой», марки, которая продавалась в дискаунтерах[47]. Полиция располагала фотографиями и слепками отпечатков ботинок. Образцом крови похитителя: четвертая группа, резус отрицательный. Фотографиями и слепками следов, оставленных раздвижной лестницей (эксперты определили модель: «Крафтуорк лайтвейт суприм»). Фотографиями отпечатков ботинок в доме, которые полностью соответствовали отпечаткам на снегу. И наконец, предсмертными показаниями Нормы Джерард, которая нашла немалое сходство между рисунком полицейского художника и внешностью напавшего на нее мужчины.

Прежде чем впасть в кому, она добавила еще одну деталь, упущенную Уолшем: на лбу мужчины была массивная вмятина, словно его ударили кирпичом или куском трубы.

Лишь малую часть всей этой информации сообщили прессе.

Помимо вмятины во лбу, следователей особенно заинтересовали два момента. Во-первых, джинсы «Ди-бой» в северной части Новой Англии продавались лишь в нескольких десятках магазинов. Во-вторых – и вот это очень порадовало следователей, – «Крафтуорк леддерс», маленькая компания из Вермонта, поставляла свою продукцию только в отдельные, независимые магазины, не работая с торговыми сетями, такими, как «Амес», «Маммот март» или «Кей-Март». Маленькая армия копов уже начала обходить эти торговые точки. В тот день, когда Блейз отправил письмо, они еще не добрались до хозяйственного магазина в «Апекс-центре», но наверняка пришли бы туда в самое ближайшее время.

В особняке Джерардов установили специальное оборудование, позволяющее отслеживать звонки. Отца Джозефа-четвертого тщательным образом проинструктировали, чтобы он знал, как разговаривать с похитителями. Мать Джо была наверху, ей сделали успокаивающий укол.

Ни один из полицейских или агентов ФБР не получал приказа брать похитителя или похитителей живыми. Эксперты определили, что один из мужчин, которых они искали (может, единственный похититель), был ростом за шесть футов и четыре дюйма и весил порядка двухсот пятидесяти фунтов. Раздробленный череп Нормы Джерард свидетельствовал о его силе и жестокости.

А потом, в половине пятого пополудни того серого дня, специальному агенту Алберту Стерлингу позвонила Нэнси Молдау.

Как только Стерлинг и его напарник Брюс Гранджер вошли в магазин детских товаров, Нэнси Молдау выпалила:

– Ваш рисунок неточный. У этого мужчины большая вмятина по центру лба.

– Да, мэм, – кивнул Стерлинг. – Мы об этом не сообщали.

У нее округлились глаза.

– То есть он не знает, что вы знаете.

– Совершенно верно.

Она указала на юношу, который стоял рядом. С горящими глазами, в синей нейлоновой куртке и красном галстуке-бабочке.

– Это Брант. Он помогал этому… этому… ему с вещами, которые тот купил.

– Полное имя? – раскрыв блокнот, агент Гранджер обратился к юноше в синей куртке.

Адамово яблоко грузчика поднялось и опустилось, как обезьянка на палке.

– Брант Романо. Сэр. Этот парень уехал на «форде». – Юноша, как отметил Стерлинг, уверенно назвал год выпуска модели. – Только не на голубом, как сказано в газете. На зеленом.

Стерлинг повернулся к Молдау.

– И что купил этот мужчина, мэм? – С ее губ сорвался смешок.

– Господи, проще спросить, чего он не купил. Все детское, что мы продаем. Кроватку, колыбель. Столик для пеленания, одежду… все. Даже набор посуды.

– У вас есть полный список? – спросил Гранджер.

– Разумеется. Я и не подозревала, что у него на уме такой ужас. Решила, что он такой милый мужчина, хотя эта вмятина на лбу… эта дыра…

Гранджер сочувственно кивнул.

– И он не показался мне очень уж умным. Но ему хватило ума, чтобы провести меня. Он сказал, что покупает все для своего маленького племянника, и я поверила.

– И он – мужчина крупный?

– Господи, гигант! Все равно что… – Она вновь нервно рассмеялась. – Бык в детском магазине!

– Какого он роста? – Она пожала плечами.

– У меня рост пять футов и четыре дюйма, и я доставала ему только до ребер. Тогда получается…

– Вы, наверное, не поверите, – вмешатся Брант – грузчик, – но я думаю, что роста в нем шесть футов и семь дюймов. Может, даже и восемь.

Стерлинг приготовился задать последний вопрос. Он приберегал его, потому что практически не сомневался, что результат будет нулевым.

– Миссис Молдау, а как этот мужчина заплатил за покупки?

– Наличными, – без запинки ответила она.

– Понимаю. – Он посмотрел на Гранджера. Именно такого ответа они и ждали.

– Вы бы видели, сколько денег было у него в бумажнике!

– Он потратил практически все, – добавил Грант. – Дал мне на чай пятерку, но бумажник практически опустел.

Стерлинг слова юноши проигнорировал.

– Поскольку он расплатился наличными, его имени и фамилии в счете не осталось?

– Нет, не осталось. Через несколько лет в «Хагере» обещают поставить системы видеонаблюдения, но пока…

– Столетий, – поправил ее Брант. – Это не то место, где все делается по высшему разряду.

– Что ж, тогда, – Стерлинг захлопнул блокнот, – мы уходим. Но я хочу оставить вам свою визитную карточку, на случай…

– Вообще-то я знаю его фамилию, – прервала его Нэнси Молдау.

Оба агента вперились в нее взглядом.

– Когда он раскрыл бумажник, чтобы достать толстую пачку денег, я увидела его водительское удостоверение. Имя и фамилию запомнила отчасти потому, что такая продажа бывает раз в жизни, но главным образом… звучали они так величественно. Совершенно ему не подходили. Помнится, я еще подумала, что такого следовало назвать Барни или Фред. Вы знаете, как в сериале «Флинтстоуны».

– И как его звали? – спросил Стерлинг.

– Клайтон Блейсделл. Точнее, думаю, Клайтон Блейсделл-младший.

К половине шестого того же дня они получили всю информацию по интересующему их человеку. Клайтон Блейсделл-младший, он же Блейз, арестовывался дважды. Первый раз – за нападение и избиение директора сиротского приюта, в котором он жил (приют назывался «Хеттон-хауз»), второй – много лет спустя, за мошенничество. Подозреваемый сообщник, Джордж Томас Рэкли, он же Хриплый, соскочил с крючка, потому что Блейз не дал против него показаний.

Согласно полицейскому досье, Блейсделл и Рэкли работали в паре как минимум восемь лет, прежде чем Блейз попался на мошенничестве, слишком сложном для здоровяка с ограниченными умственными способностями. В исправительном центре Саут-Портленда у него определяли коэффициент интеллектуального развития, и он набрал так мало баллов, что попал в пограничную категорию. А на полях кто-то красной ручкой написал:

«УМСТВЕННО ОТСТАЛЫЙ».

Стерлинг нашел весьма занимательными подробности мошенничества. Участвовали в нем здоровяк в инвалидном кресле и мужчина небольшого роста, который это самое кресло толкал. Этот господин представлялся как преподобный Гэри Кроуэлл (почти наверняка Рэкли). Преподобный Гэри (так он себя называл) заявлял, что собирает деньги на христианский марш в Японии. Если лохушек (трюк рассчитывался на пожилых дам с небольшим банковским счетом) не удавалось убедить в необходимости пожертвования, преподобный Гэри сотворял чудо. Именем Иисуса приказывал здоровяку подняться с кресла и пойти.