Он, она и Анжелика - Кара Колтер

Однако сейчас вовсе так не кажется. Она в тесной хижине, рядом с ним, и так близко, что чувствует его запах. От него пахнет так, как и положено пахнуть мужчине, с которым в романе целуются в снежном убежище.

— Иногда я читаю книги по фотографии, — добавила Тони, стараясь прогнать мысль о поцелуях.

— А о моде?

Она не ответила.

— Господи, да эта старая ведьма из вас веревки вьет, или я не прав? Вы не должны чувствовать себя виноватой из-за того, что чего-то там не читаете.

— Никакая она не старая ведьма.

— Старая ведьма и есть. А какую музыку ставите, когда читаете?

— А вы не будете смеяться?

— Постараюсь.

— Вы, наверное, думаете, что я слушаю классическую музыку… Да?

— Девушка лежит, уютно свернувшись, и читает книгу под звуки «Четырех времен года»… — Гаррет посмотрел на Тони как бы в раздумье. — Нет. Что-то не вяжется. Не знаю почему. Может, из-за волос…

— Боба Сигера — вот кого я слушаю. Это моя слабость, — призналась Тони.

— О, так, значит, вы любите старый добрый рок! Не слишком ли вы молоды для него?

— Мужчина и должен быть старше женщины.

— А в вашей жизни вообще есть мужчины?

— Пока что их двое. Один — это Боб, о котором мы только что говорили. А еще есть Брюс, с которым я сплю.

Молчание.

— Спите с ним? — послышалось наконец.

Конечно, ее опыт в таких вещах невелик, но, если она не ошибается, он как будто расстроен, что она с кем-то спит. С чего бы это?

— Это тряпичная обезьянка. Я сплю с ней с трех лет.

— Ее сделала ваша мама, — догадался он.

Нет, шутка не получилась. Наоборот, почему-то стало грустно оттого, что она спит с тряпичной обезьянкой, сшитой в тс далекие времена, когда в ее жизни была любовь.

— Сейчас ваша очередь, — сказала она. — Как вы развлекаетесь?

— Мне кажется, я этим самым сейчас и занимаюсь.

Тони засмеялась.

— Правда?

— Правда.

Но взгляд у него был серьезен. Тони отвела глаза.

Она хочет его, она готова отдаться ему прямо сейчас.

Довольно странное желание для девушки, которая ничем подобным никогда не занималась.

— А что еще? В свободное время? — Тони показалось, что голос у нее прозвучал хрипло, словно воронье карканье. Если он только скажет то, о чем она думает, она пропала.

— Ну, я тоже читаю. В основном литературу по спасательному делу. А вообще-то все совершенно изменилось с тех пор, как появилась Анжелика. Леплю снежных баб…

— О, это такая прелесть! — живо откликнулась Тони.

— Живете рядом с Диснейлендом, а снежные бабы для вас — прелесть?

— Я ни разу не была в Диснейленде.

— А я был. Хотя, можно сказать, живу отшельником. Но вы-то почему ни разу туда не ездили?

— Я оставила это на потом.

— Как это — на потом?

— Ну, когда у меня будут дети. — Тони почувствовала, что краснеет, как будто выдала какую-то глубокую личную тайну.

— Дети… — повторил он задумчиво. — Мне почему-то казалось, что это не входит в ваши планы.

Когда-то это как раз и входило в ее планы. Тони мечтала, как она вырастет, закончит художественное училище, станет знаменитым фотографом, встретит прекрасного человека и у них будут дети.

Мечта о художественном училище развеялась как дым в день смерти мамы, а с ней незаметно ушло и все остальное.

— Вы расстроены? — Гаррет легонько провел пальцем по ее щеке.

— Нет. А как насчет вас? Почему вы одиноки?

— Я не одинок. У меня есть Анжелика.

— Я имела в виду другое.

— Как вам сказать… Мне всегда казалось, что если чему-то суждено случиться, то так оно и будет. Специально я никого не искал, но в душе в общем был готов, что когда-то женюсь, заведу семью. А потом вдруг обнаруживалась еще одна непокоренная вершина… Но сейчас мне иногда приходит в голову, что это необходимо Анжелике. Было бы хорошо, если б у нее были мать, братья, сестры.

Необходимо Анжелике. А не ему самому. Не хотела бы она, чтобы ее выбрали вот таким манером.

— Ей не это нужно, — проговорила Тони. — Любовь, которой ребенок окружен в семье, — вот что ей надо. А то, что делаете вы, превыше всяких похвал.

— Спасибо. Я действительно люблю ее больше всего на свете.

— А что вы делали в свободное время до Анжелики?

— Поднимался в горы, ходил в пешие походы, иногда охотился, катался на лыжах. Я и сейчас, когда время позволяет, этим занимаюсь.

— Сплошные приключения.

— Вы так считаете? Не знаю. Мне это никогда не казалось чем-то уж очень захватывающим. У меня спокойно на душе, когда я всем этим занимаюсь. Вот как сейчас.

Что ж, хорошо, что хоть ему спокойно. Потому что у нее сердце готово выпрыгнуть из груди.

— Слушайте, — сказал он негромко. Из павильона доносилась песня «Кум-ба-я».

Тони прикрыла глаза. Далекие голоса, ее и его дыхание — и больше ни единого звука.

Они замолчали. А потом она почувствовала прикосновение его губ.

— Я весь день только об этом и думал, — прошептал он хрипло.

— Но мы же решили больше этого не делать, помнишь? Только один раз. Только…

Он прервал ее поцелуем. Такие теплые губы…

— Я не умею готовить, — сказала Тони, чуть отстранившись.

— Знаю.

— И коса у меня рассыпается.

Он хмыкнул.

— И о горах я ничего не знаю.

— Я научу.

— Но я не могу остаться!

— Почему?

Вопрос остался без ответа. Тишину прорезал пронзительный крик. Мадам Йелтси.

— Вот почему, — сказала Тони, выскальзывая из его рук.

Снова крик.

— Просто это, наверное, кот напал на ее шубу.

Тони выбралась наружу и застыла на месте. Свеча внутри погасла. Появившийся следом Гаррет сунул ей в руку огарок.

— Все равно там крыша стала подтаивать, — сказал он.

— Что? — Тони сунула огарок в карман.

— Было слишком жарко. — Они поняли, о чем идет речь. — Она знает, что вы со мной, потому и кричит.

— Она тревожится за меня.

Гаррет поднял бровь.

— С чего бы это?

— Ну, я ведь из Калифорнии. Неизвестно, как на меня подействует снег. Опять же, я из города. Неизвестно, смогу ли я жить в безлюдном месте. Я — деловая женщина. Печь домашнее печенье — это хорошо, но долго ли я смогу жить этим?

— Ну, знаешь, нам всем не суждено долго жить, если ты будешь печь печенье.

Он смеется. Так ей и надо — слишком много о себе вообразила. Он же не спросил, почему она не может остаться навсегда.

И вообще, обещать остаться навсегда человеку, которого знаешь всего три дня, — что может быть глупее? Даже если бы он спросил.

В доме снова закричали.

Гаррет презрительно мотнул головой. Тони бросила на него жалобный взгляд и ступила в снег. Он и не подумал ей помочь. Без него идти было намного труднее.