Принц в Бомбее - Суджата Масси

ведь портной! Еще не хватало, чтобы дочь выставляла меня на посмешище!

Выходит, Френи переоделась уже после выхода из дома – возможно, в дамской комнате на станции или в колледже.

– Я видела ее лежащей на дорожке. Ее сари не могло зацепиться за ветки. Не могу себе представить, откуда там взялся этот лоскут.

Брови Фирдоша сошлись к переносице.

– Правда видели?

– Да. Видели и другие, среди первых были студентка по имени Лалита Ачария и преподавательница мисс Рошан Дабу. – Ткань-хади натолкнула Первин еще на один вопрос: – Вы не помните, уходя в колледж, ваша дочь взяла с собой сумку?

– Не знаю. Я проследил только за сари – счел его подходящим для парада. А сейчас у меня мысли… путаются.

Ну конечно, с сочувствием подумала Первин. На отца Френи обрушилась такая страшная беда. Возможно, именно из-за смятения чувств он и назвал дочь настырной.

Тут слово взял Джамшеджи:

– Ректор вам сказал что-то еще?

– Что утром она появилась на перекличке, а на трибуны не пришла. На это должны были обратить внимание! – Взгляд его переметнулся с Джамшеджи на Первин, и он выпалил: – Вы утверждаете, что она приходила к вам. А у меня вопрос: зачем молодой девушке мог понадобиться поверенный?

Первин удивилась тому, что мистер Каттингмастер только сейчас задал ей вопрос, который наверняка занимал его мысли.

– Она хотела узнать, имеют ли право ее отчислить.

Глаза портного за толстыми стеклами очков мигнули.

– За что отчислить? Она училась отлично!

– Совершенно верно, – поспешила заверить его Первин. – Френи была очень трудолюбива, но, помимо прочего, она состояла в организации под названием «Союз студентов», они выступали за независимость Индии. Френи мне сказала, что в прошлом году нескольких членов Союза исключили за участие в протестных акциях. Она не хотела повторить их судьбу.

– Сперва одежда, атеперь еще и это? – Лицо портного раскраснелось. – Полицейский, который приходил к нам домой, сказал, что студенты – главные смутьяны во всем городе. Но я же знаю свою дочь. Она не из таких.

– Она была подлинным светочем, – заверила его Первин. – Не хотела попасть в беду, навлечь на вас позор своего исключения. Просто пыталась сделать так, чтобы не присутствовать на церемонии.

Фирдош немного помолчал:

– Она хотела пропустить парад? Я этого не знал.

Ну разумеется. Дело в том, что Фирдош Каттингмастер был строгим отцом и противником независимости; Френи не стала бы обсуждать с ним подобные темы.

– Вчера утром она сказала, что плохо себя чувствует. Я ответил – вздор, ты просто устала, потому что поздно легла. Велел ей идти в колледж. – Голос его надломился. – Я до конца дней буду корить себя за это решение.

– Ну что вы. За вами нет никакой вины. Вы же не знали, как ваша дочь переживает. – Джамшеджи закинул ногу на ногу и постукивал ботинком по тому самому месту, где порвалась обивка.

Следя за привычным движением отца, Первин вспомнила, как остроглазая Френи заметила, что кресло не в порядке. Ей на миг показалось, что Френи тоже с ними, перед мысленным взором встали новые вопросы.

Согласно парсийской вере, душа после смерти трое суток остается на земле. Возможно, Френи и знает, что сейчас происходит в этой комнате. И хочет, чтобы Первин установила всю правду касательно ее смерти.

– Меня смущает одна вещь. – Первин будто бы размышляла вслух. – Если Френи так презирала принца, что хотела остаться дома, она не стала бы перевешиваться через перила, чтобы получше его разглядеть.

– Это всего лишь предположение, – отрывисто вставил Джамшеджи. – Может, она пыталась разглядеть что-то другое.

Первин снова повернулась к мистеру Каттингмастеру – на его лице читалась настороженность.

– На дорогу выскочил один студент и попытался прервать парад. Зовут его Динеш Апте. Френи никогда про него не упоминала?

Мистер Каттингмастер тут же выпрямился на мягком стуле:

– Нет, разумеется! Моя дочь не общалась с молодыми мужчинами.

– Мы не пытаемся бросить тень на вашу дочь, – заметил Джамшеджи, упреждающе взглянув на Первин.

– Да, конечно, – поспешно подтвердила та. – Но может статься, кто-то – незнакомец, студент или преподаватель – так или иначе замешан в гибели Френи. Вы не знаете, у Френи были недоброжелатели? Она кого-то недолюбливала, опасалась?

– Она слова дурного ни про кого не говорила, а все, кто ее знал, ее любили. Вы упомянули эту девушку, Лалиту Ачария. Они были близкими подругами. Иногда после лекций ходили вместе заниматься в Азиатскую библиотеку. – Фирдош прикрыл глаза. – Она, наверное, очень скорбит.

– Безусловно, – согласился Джамшеджи. Он опустил ногу, подавая сигнал, что хочет завершить встречу. – Вернемся к тому, что мы вам можем предложить. Ступайте на работу. А мы съездим от вашего имени в клинику сэра Джи-Джи и выясним, как обстоят дела со вскрытием. Это будет логичный шаг на пути ее вызволения.

– Я буду вам очень признателен, но сколько стоят ваши услуги? – Глаза посетителя тревожно заблестели. – Я ведь простой портной.

Джамшеджи заверил его:

– Вы шьете одежду по мерке, и мы подходим с особой меркой к каждому клиенту. Первин составит договор с… – Он осекся. – Нет, пожалуй, нет. Мистер Каттингмастер, я не возьму с вас денег. Как я могу брать деньги у человека, который потерял дочь?

У Первин стало тепло на душе. Обычно бесплатно работала только она – отрадно было видеть, что отец решил последовать ее примеру, поняв, что в данном случае помочь нужно бескорыстно.

Но мистера Каттингмастера его предложение не обрадовало. Он поднялся со стула и натянуто произнес:

– Вы говорите со старшим портным магазина Готорна. Я не нуждаюсь в благотворительности.

– Нет, конечно, – поспешила заверить его Первин. – Но вы ведь позволите нам не выставлять счет за сегодняшнюю помощь? Если в ближайшие дни понадобится что-то еще, мы сможем обсудить почасовую оплату, как с самого начала и предлагал мой отец. А сейчас важно не терять времени, верно?

Мистер Каттингмастер помедлил, потом кивнул:

– Хорошо.

Джамшеджи бросил на дочь взгляд, исполненный признательности.

– Мистер Каттингмастер, можете вы мне назвать имена всех близких родственников, проживающих с вами совместно, и ваш домашний адрес?

– Моя жена Митан и мать Бапси. Мать занимает квартиру над нашей. Живем мы в Вакил-Бауг[30], строение Г, первая квартира.

Слово «вакил»[31] происходит из урду и означает «опекун» или «личный представитель»; впоследствии оно приобрело значение «юрист». Возможно, именно потому, что Френи росла, слыша слово «вакил» едва ли не каждый день, оно и впечаталось ей в душу.

– Ваша мать живет одна? – уточнил Джамшеджи.

– Да, одна, с тех пор как пятнадцать лет назад скончался мой отец. Когда они переехали в этот дом, в