Встречая рассвет - Янина Логвин

в Сэндфилд-Рок к шести вечера и высаживает меня на автобусной станции. Чтобы добраться домой, не сложно взять такси или воспользоваться городским транспортом, но я решаю вернуться на холм пешком.

Долго иду по улицам вечернего города, пересекаю несколько торговых плаз и кварталов, и вдруг оборачиваюсь, отреагировав на шум проезжающего мимо мотоцикла.

Он неожиданно сворачивает на обочину и останавливается в нескольких метрах впереди меня. И, конечно же, я сразу узнаю в мотоциклисте Мэтью. Палмер в черной куртке и джинсах, в черных ботинках и его широкоплечая поджарая фигура словно влита в спортивный черный «Кавасаки».

Он упирает ноги в асфальт и снимает шлем; поворачивает голову… и мы застываем с ним посреди города, словно одни, как только встречаемся друг с другом взглядами.

Мне вдруг кажется, что он хочет что-то сказать — в его глазах, по которым я успела ужасно соскучиться, успевает промелькнуть острое чувство, но Мэтью тут же твердо сжимает рот, отворачивается и надевает шлем. Уезжает, сорвавшись с места так стремительно, будто его что-то гонит от меня. И все, что мне остается, это проводить его спину колючим от слез взглядом.

Когда я поднимаюсь по улице Трех кленов домой, я настолько расстроена и погружена в свои мысли, что совсем не обращаю внимания на тот факт, что возле подъездной аллеи к нашему коттеджу припаркован новенький автомобиль Шона Рентона.

Сам Шон тоже здесь, стоит на аллейке напротив Кейт, и оба не выглядят довольными. Скорее наоборот. Они тут же замолкают, как только я приближаюсь к ним и сворачиваю к коттеджу. Иду по направлению к парочке, не собираясь делать вид, что оказалась здесь случайно.

Я помню, что Шон не любитель сюрпризов, поэтому понимаю его удивление при виде меня. Однако мое собственное настроение сейчас такое, что даже окажись на моем пути «Чикаго Буллз»* в полном составе, я бы точно также равнодушно прошла мимо.

— Эшли? — ошарашенно окликает меня Рентон, когда я равняюсь с ним. — Ты?! Но… что ты здесь делаешь?

Своевременный вопрос. Три месяца назад, я была бы счастлива, если бы он узнал на него ответ, а сейчас мне все равно. Я останавливаюсь и смотрю на Кейт.

— Он до сих пор не знает, так ведь?

— О чем? Что я должен знать?!

Мне наплевать на Шона, я не собираюсь ему ничего объяснять. Мы с ним даже не друзья больше. Я догадывалась, что раньше Кэтрин мечтала об этом моменте, но сейчас что-то не похоже, что бы она упивалась триумфом победительницы.

— Кейт, что происходит? Эшли пришла к тебе? Я ничего не пойму. Вы что… сговорились?!

Мне скучно это слушать, и совсем не интересно. Я просто ухожу, оставив парочку самим разобраться с вопросом: что же мне тут понадобилось. Но прежде чем открыть дверь в дом, все же слышу ответ от Кейт:

— Она здесь живет, вот что происходит!

— В смысле, живет?

— Ты тупой, Шон? Или прикидываешься? — раздражается Кукла и, надо же, признается в том, о чем до сих пор предпочитала молчать. Очень хорошо понимая, что уже завтра это станет известно всем.

— Эшли — моя сводная сестра. И прекрати уже пялиться на нее, надоело!

Да и пофиг!

Я захожу в дом и поднимаюсь наверх. Войдя в свою комнату, слышу, как Шон и Кэтрин продолжают ссориться на улице, разговаривая на повышенных тонах. Не желая их слушать, закрываю окно и жалюзи. Оставив фотокамеру на столе, раздеваюсь и иду в душ. Долго стою под горячими струями, вспоминая лицо Палмера.

Что он хотел сказать?

Ведь мне не показалось?

За ужином Патриция спрашивает меня о моей поездке к Медвежьему озеру, но на подробностях экскурсии не настаивает, поэтому я отделываюсь от мачехи дежурным: «Все прошло хорошо». На вопрос отца к Кэтрин, как она провела сегодняшний день, та тоже отвечает: «Все как всегда, Брайан». Поэтому ужин проходит большей частью за разговором родителей между собой.

После мы остаемся с Кейт внизу, чтобы помочь Патриции убрать кухню, и только потом я ухожу к себе. В своей спальне не спеша разбираю вещи на письменном столе, складываю одежду в шкаф и пробую читать книгу. Но на самом деле продолжаю думать о парне, взгляд которого мне сегодня о чем-то сказал.

О чем ты хотел мне сказать, Мэтью?

Когда я понимаю «о чем», на часах уже почти полночь и я лежу в кровати в пижаме, но это не останавливает меня. Включив боковой свет, я вскакиваю на ноги и начинаю стремительно одеваться. Натягиваю свитшот с капюшоном прямо на пижамную футболку и шапку на распущенные волосы. Впрыгиваю в кроссовки и тихо спускаюсь вниз, стараясь никого не потревожить. Выкатив через внутреннюю дверь из гаража свой велосипед, сажусь на него и не раздумывая уношусь по дороге вниз с холма. Больше не думая и не сомневаясь. Не боясь ночи и холода.

Глава 19

Крыльцо дома и часть двора Палмеров освещает уличный фонарь. Когда я подъезжаю к знакомому коттеджу, возле него стоят мотоциклы и два автомобиля, один из которых — старый «Додж» отца Мэтью. Увидев последний, я всей душой надеюсь, что парень окажется дома, а не на Утесе, до которого мне при всем желании не добраться. Пока я спускалась с холма и ехала по городу, то здорово замерзла, опрометчиво не надев куртку и теплые штаны, но сейчас вовсе не это волнует меня.

Я захожу на газон и оставляю велосипед у дерева. Оглянувшись, обхожу немаленький дом Палмеров, оказавшись по другую сторону от улицы, где совсем темно. Подняв голову, вспоминаю внутреннее устройство дома, отыскивая взглядом окно спальни Мэтью.

Оно крайнее слева и, когда я нахожу его, то вижу, что в нем не горит свет, а это значит, что парень наверняка на Утесе. И, возможно прямо сейчас, когда я стою здесь, проводит время в компании своих друзей или даже… симпатичных подруг. У которых темные волосы и смелое желание в глазах. И с которыми вряд ли заскучаешь даже такой холодной ночью.

Однако стоит сердцу сжаться