Убийственно жив - Питер Джеймс

Избегая входа на стоянку с сидевшим контролером, прошел к верху площади, спустился по бетонным ступенькам, пропахшим мочой, в центральную часть второго уровня подземной парковки. На деньги, полученные за нынешнюю работу, можно будет купить пакет пороха и еще чего-нибудь, что попадется под руку ночью в каком-нибудь клубе. Надо только подыскать машину, отвечающую описаниям на листке в кармане.

В хозяйственной сумке номера замеченной раньше модели. Когда найдется подходящая — новая модель «ауди А-4» с откидным верхом, автоматикой, малым пробегом, цвета металлик, голубого, серебристого или черного, — он просто переставит табличку. Если владелец заявит об угоне, полиция будет искать машину с другими номерами.

Подходящая под описание обязательно найдется. Или поищем на другой парковке. В худшем случае — на улице. Такие машины принадлежат богатеньким сучкам, — в городе полным-полно крашеных блондинок, которые носятся на них во весь опор. Он и сам бы не возражал против «ауди» с откидным верхом. Воображение рисовало картину, как в некой параллельной вселенной теплым августовским вечером он везет Бетани вдоль побережья под громкую музыку, а вокруг пахнет новенькой кожей.

Когда-нибудь.

Когда-нибудь все пойдет по-другому.

Нужная машина отыскалась через пару минут в дальней части третьего уровня. Темный тускло-голубой или синий оттенок — трудно сказать при скупом освещении, черный откидной верх, кожаные кремовые сиденья. Судя по номерам, куплена меньше полугода назад, но, подойдя ближе, чуя ее запах, он с радостью понял — новенькая, с иголочки. Без единого пятнышка.

Хозяин очень кстати поставил ее носом к пилону.

Старательно осмотревшись, нет ли кого поблизости, Вонючка обошел машину, коснулся ладонью капота. Горячий. Хорошо. Значит, недавно въехала. Если повезет, то до возвращения хозяина не один час пройдет. Впрочем, ради предосторожности он вытащил из хозяйственной сумки номерные таблички, прикрепил липкой лентой поверх настоящих.

Достал и еще одну штуку, которую любой патрульный полицейский принял бы за пульт дистанционного управления. Нацелил в окно водительской дверцы на приборную доску, набрал предварительно продиктованный код и нажал на зеленую кнопку.

Никакого эффекта.

Попробовал снова. На пульте загорелся красный огонек, и больше ничего.

Черт возьми. Он еще раз оглянулся, теперь нервно, пошел к носу машины, опустился на колени у правой фары. Загороженный машиной и пилоном, немножко расслабился. Легко, просто. Проделывал раньше как минимум с десятком «ауди». Самое большее пять минут работы.

Вытащил из пластикового пакета отвертку, начал откручивать ободок правой передней фары. Открутив, вытащил герметичную лампу, которая повисла на проводах. Взял кусачки, сунул руку в отверстие, нашарил провод сигнализации, перерезал. В поисках автоматического запирающего устройства выругался, случайно наткнувшись на горячий двигатель, который обжег костяшки пальцев.

Нашел, перекусил провода, отключил устройство, поставил на место фару, открыл водительскую дверцу, отключил мигалки — последнее, на что была способна поврежденная система сигнализации. Поднял капот, присоединил к стартеру катушку зажигания. Мотор мигом сладко взревел.

Вонючка скользнул на водительское сиденье, сильно выкрутил руль, сорвав стопор, и тут с радостью увидел, что заработал небольшую премию — водитель любезно оставил на сиденье квитанцию на парковку. Жлоб Барри Спайкер, на которого он работает, выдавший ему двадцать семь фунтов на оплату штрафа, чтобы провести машину мимо контролера, сроду не поумнеет.

Через две минуты, сунув контролеру всего две фунтовые бумажки, он уже весело вел машину вверх по эстакаде. В отличном настроении остановился наверху, включил громкую музыку, опустил верх.

Это был глупый поступок.

37

— Ну, как ты? — настойчиво расспрашивала Софи. — Что стряслось? Как…

— Смотри, — оборвал он, выкладывая пакет на поднос, не обращая внимания на вопросы.

Удивленная и несколько обеспокоенная таким поведением, она покорно развязала ленточку, заглянула в подарочную коробку. Пока видна только оберточная бумага.

Краем глаза она видела на телеэкране, как Крис Тэррант шевелит губами:

«Это окончательный ответ?»

Интеллектуал в огромных очках кивнул. Желтый мигающий свет окружил ответ: «Марокко». Через пару секунд зеленый замигал вокруг слова «Тунис». Брови Криса Тэрранта подскочили на несколько дюймов. Дама в инвалидном кресле, недавно ожидавшая удара крикетной битой, выглядела теперь так, будто ее ударили кузнечным молотом. Софи читала по губам Тэрранта:

«Джон, у вас было шестьдесят четыре тысячи фунтов…»

— Будешь телевизор смотреть или вскроешь подарок? — спросил он.

Она поставила поднос на тумбочку у кровати.

— Конечно подарок! Только хочу спросить, как ты себя чувствуешь. Хочу знать…

— Не желаю говорить об этом. Открывай! — выпалил он с неожиданной агрессивностью.

— Сейчас…

— Зачем такую дрянь смотришь? — Он покосился на экран.

— Мне нравится, — объяснила она, стараясь успокоить его. — Бедняга. Жена прикована к инвалидной коляске. Только что завалил вопрос за сто двадцать пять тысяч фунтов.

— Это шоу — сплошной обман, — заявил он.

— Нет!

— Вся жизнь обман. Ты еще этого не поняла?

— То есть как обман?

Он, в свою очередь, указал на экран:

— Я понятия не имею, кто это такой, и его никто в мире не знает. Несколько минут назад сидел в кресле, ничего у него не было. А теперь унесет с собой тридцать две тысячи фунтов, и еще недоволен, хотя должен вопить от радости. Скажешь, он не обманщик?

— Все дело в точке зрения. Я имею в виду…

— Выключи чертов телевизор!

По-прежнему ошарашенная его тоном, Софи из упрямства ответила:

— А мне нравится!

— Хочешь, чтоб я ушел, не мешал смотреть идиотскую белиберду?

Софи уже жалела о своих словах. Несмотря на принятое раньше решение порвать с Брайаном, она, видя его во плоти, понимала, что ей в миллион раз сильней хочется быть с ним, чем смотреть это самое шоу, как, впрочем, и любое другое. Господи боже, бедняге сегодня здорово досталось! Она выключила телевизор, робко пробормотала:

— Прости…

Он смотрел на нее таким взглядом, какого она раньше никогда не видела. Глаза словно закрыты ставнями.

— Я действительно виновата, прошу прощения. Только удивилась твоему появлению.

— Не рада меня видеть?

Она вскинулась, обняла его за шею, поцеловала в губы. Дыхание зловонное, от него несло потом, но ей было на это плевать. Мужские запахи, опьяняющие больше всего на свете, его запахи…

— Не просто рада, — прошептала Софи. — Но… — она взглянула в обожаемые ореховые глаза, — знаешь, очень удивлена… после нашего телефонного разговора. Рассказывай. Пожалуйста, расскажи, что случилось. Пожалуйста, объясни…

— Открывай! — повысил он голос.

Она сняла слой бумаги, под которым, как в китайской шкатулке, оказался еще один, и еще. Надо как-нибудь успокоить его необычное раздражение.

— Ну, попробую угадать. По-моему…

— Открывай! — завопил он. — Открывай, сука, мать твою!

38

Ведя машину во тьме, окрашенной фиолетовым оттенком, Вонючка снова заметил в зеркале яркие фары. Они возникли неизвестно откуда через пару секунд после выезда с парковки на Ридженси-сквер, а теперь прибавили ходу, выехали на встречную полосу, вильнули назад, пристроились за черным БМВ, сидевшим прямо у него на хвосте.

Беспокоиться не обязательно, думал он. Однако, доехав до двух плотных шеренг автомобилей у кольцевой развязки перед Дворцовым пирсом, мельком разглядел в неоновом уличном свете в зеркале лицо мужчины на пассажирском сиденье и запаниковал.

Точно не скажешь, но чертовски похож на того самого копа в штатском, Пола Пакера, которому он откусил палец, когда его брали в угнанной машине, за что потом отправили в исправительное заведение для малолетних преступников.

Из включенного на полную громкость радиоприемника Линдсей Лоэн пела «Исповедь разбитого сердца», но он почти не слышал слов, глядя на транспортные потоки на перекрестке, стараясь сообразить, как лучше выехать. Машина позади негодующе загудела. Вонючка проигнорировал. Один из четырех вариантов ведет в центр города в сплошные пробки — слишком рискованно, там его легко прижмут. Второй на Приморский парад, широкую улицу с многочисленными переулками, откуда можно выехать на открытое скоростное шоссе. Третий, вдоль побережья, опасен тем, что в обоих концах один выезд, перекрыть который ничего не стоит. По четвертому пути можно вернуться обратно, однако там идут дорожные работы, движение затруднено.