Глубокое синее море (др. пер.) - Чарльз Вильямс

На платформе, находившейся приблизительно на середине трапа, сидел человек с пистолетом за поясом. Должно быть, это был Спивак, который наблюдал за кингстонами.

Годдер тихо прикрыл дверь. Когда он оглянулся, то увидел, как дым поднимается вдоль трапа, который ведет на среднюю палубу. Они покинули ее всего пару минут тому назад. Теперь дым валил уже с обеих сторон.

Годдер лихорадочно раздумывал. Где другие? По-видимому, пока еще на верхней палубе. И двое из них горелками прожигают днища у спасательных лодок. Напасть на них — это самоубийство. Один Линд голыми руками расправился бы с ним. Отто? Имея за своей спиной стальную переборку, а по обе стороны по двадцать ярдов открытого пространства палубы, он практически был неуязвим. Но если Отто оттуда не убрать, они не могут надеяться на благополучный исход.

— Что ты сделаешь с одним пистолетом? — вновь спросила она.

— Уберу Отто, — ответил он.

Она поняла, что он имел в виду. Они должны были вызволить команду. Даже если ему удастся проникнуть в машинное отделение, то он все равно не знает, как нужно закрывать кингстоны или приводить в действие пожарный насос.

— Как только они поймут, что собирается сделать Линд, Отто не сможет удержать команду под прицелом, — сказала Керин.

Но ведь нужное время ему удержать их удастся, подумал Годдер. А потом уже будет слишком поздно. У него не было времени объяснять ей все это. Она знала об этом. Из тридцати матросов Отто мог остановить в лучшем случае пятерых или шестерых первых, но кто будут эти первые пять или шесть?

Нет, к Отто не подойти. К Линду и Майеру тоже… И вдруг его осенило. Спаркс!

Он был единственным человеком, который мог быть в одиночестве и к которому можно было подобраться!

Годдер схватил Керин за руку и помчался с ней по проходу к двери лазарета.

— Подожди здесь, — сказал он ей. — Закрой дверь на щеколду и не открывай, пока не убедишься, что это я.

— А ты куда?

— В радиорубку. Только на пару минут.

Он помчался по внутреннему трапу наверх, свернул в поперечный коридор и повернул направо. Потом осторожно стал красться на цыпочках, постоянно прислушиваясь. Вскоре он услышал звуки. Но они не были похожи на сигналы азбуки Морзе. Скорее это было похоже на шум карательного отряда, который крушил и стекло, и металл.

Звуки доносились из второй двери. Годдер проскользнул к ней и прислушался. Потом заглянул в радиорубку. Спаркс стоял посреди помещение и пожарным топориком разбивал аппаратуру на мелкие кусочки.

Да, Линд успевал обо всем позаботиться, мелькнуло в голове Годдера. Он даже не исключил возможность, что на борту мог оказаться еще один радист. Годдер вздохнул, проскользнул в рубку и ребром ладони нанес Спарксу сильный удар по почкам. Тот скрючился от боли и выпустил топорик из рук. Годдер заломил ему руку за спину, толкнул вперед и изо всей силы ткнул головой о стальную переборку.

Ноги у радиста сразу подкосились, но Годдер быстро подхватил его, не дав упасть, и положив на спину. У Спаркса все вертелось перед глазами, но он был еще в сознании, и его темные глаза метали молнии. Годдер присел рядом с ним и обыскал. В карманах ничего не было.

— Мне нужен пистолет, — сказал он. — Где мне его найти? — Он потянулся назад и взял выпавший из руки Спаркса топорик. Приставив его к горлу Спаркса, он сказал: — Лучше говори сразу, ибо, когда лезвие топорика перережет тебе голосовые связки, тебе придется изъясняться знаками.

— У меня нет пистолета.

— Ты, наверное, понял, что я спешу, — сказал Годдер и немного надавил на топорик.

— Я бы сразу отдал вам пистолет, если бы он у меня был.

— Ясно. В таком случае я хочу знать, где я могу его найти?

— Послушайте, если вы снимете с моего горла эту проклятую штуку, то я, возможно, и смогу вам кое-что сказать. Я ненавижу вас и ненавижу надменных свиней. Но если бы у меня был пистолет и если бы я верил, что вы сможете остановить этим готовящуюся бойню, то я бы с удовольствием отдал бы его вам…

Годдер нахмурил брови, но ослабил нажим топора.

— И почему так?

— Потому что я пошел на это только ради денег. Потому что мне нужны были деньги. Говорили, что ни с одного человека не упадет и волоска с головы. Но теперь все пошло вкривь и вкось, и он хочет уничтожить целую команду.

— А это что? — Годдер показал на искореженное оборудование.

— Он сказал, что вырвет кишки из моего живого тела, если я этого не сделаю. Он бы так и сделал. И, причем, перед всеми…

Да, этот человек действует без стеснения, подумал Годдер. И знает, как повлиять на психику других. Он поднялся и отбросил топорик.

— Что ж, продолжайте в том же духе.

Спаркс недоверчиво уставился на него.

— Вы мне поверили? Вы меня не свяжете?

— Нет на это времени, — ответил Годдер. — И кроме того, человека, который меня ненавидит, нельзя считать совсем уж плохим. — Он вышел и пошел вдоль коридора.

Видимо, ему не повезет, но попытаться он обязан. Если Спаркс позвонит Линду, то он и Керин будут мертвы через пять минут, но он в это почему-то не верил. В таком мире он больше не мог верить в театральные эффекты.

Дым валил уже густыми облаками, и, когда Керин открыла дверь лазарета, глаза ее слезились и она кашляла. Но время поджимало. Они должны были что-то предпринять — и немедленно.

— У Спаркса нет пистолета, — сказал он. — Значит, мы должны сыграть роль «десперадос». Я должен напасть на Отто, а для этого имеется лишь одна возможность. Пока он стоит посреди палубы, перспектив нет никаких, но если я заставлю его повернуться в мою сторону и броситься на меня…

— Каким образом?

— Если я выползу с одной стороны палубы, то люди меня увидят. Из тридцати, по меньшей мере, десять непроизвольно посмотрят в мою сторону. И он поймет, что там кто-то есть. Когда же он пойдет в мою сторону, я по шагам определю, когда мне наброситься на него…

— И это называется продюсер? — Керин покачала головой. — Гарри, такой человек уже выступал для Отто в тысячах фильмов, и всегда он в подобных обстоятельствах держал пистолет наготове. Но есть и другая возможность…

— Какая?

— Отвлечь его внимание. Древний трюк, я его сделаю. Мы оба одновременно выйдем с противоположных сторон, но я выйду из-за угла, так что он меня увидит первой. Он убежден, что меня уже съели акулы. Поэтому на какое-то время будет сражен. А за эти мгновения ты сможешь напасть на него.

— Прекрасно! А его заряженный пистолет будет направлен на тебя, и, когда я брошусь на него, он успеет выстрелить…

— Нет. Когда ты набросишься на него, я мигом спрячусь за угол. Я сделаю только один шаг.

Он кивнул. Разумеется, он понимал, что возможен и другой исход: Отто чисто инстинктивным движением мог нажать на курок, увидев ее.

— О'кей! — тем не менее сказал он. — Но есть еще одна деталь. Там, где он стоит, перила совсем закрытые. Если мы появимся, согнувшись в три погибели, люди нас не увидят. Поэтому ты должны выпрямиться за два-три шага до угла. Только подготовь этого бандита каким-нибудь образом, а то он выстрелит в тебя от испуга.

— Не бойся, Гарри. — Она слегка улыбнулась. — Обещаю тебе — он застынет, как столб.

И все-таки какое-то оружие он должен был иметь. В одном из шкафов они нашли большой и ржавый гаечный ключ. Именно такой вещи ему не хватало. Таким ключом достаточно будет одного удара. И ему будет совершенно безразлично, куда он выбьет этим ключом мозги из головы Отто — внутрь или наружу. Взглянув в иллюминатор, он убедился, что Отто все еще стоит на своем посту.

Они вместе вышли на бакборт. Огонь на корабле продолжал бушевать, гроза же немного стихла. Он решил, что ему легче заходить слева — тогда он будет иметь свободной правую руку. Керин пошла по правой стороне. Неподалеку от угла они еще раз посмотрели друг на друга. Она улыбнулась и показала кружок, сделанный большим и указательным пальцами. Ему было бы легче, если бы он чувствовал себя так же спокойно, как и она. Он почувствовал неприятное ощущение в желудке. Сейчас ему предстояло преодолеть самые длинные в мире пятьдесят ярдов. Он опустился на колени и пополз.

Дело продвигалось с трудом, так как он мог использовать только одну руку — в другой он держал гаечный ключ. В то же время он лихорадочно обдумывал каждое свое последующее движение. Прежде чем броситься на Отто, он должен закричать. Тот быстро обернется и взмахнет пистолетом — это не позволит ему спустить курок, когда пистолет направлен на Керин. Это было ясно, не ясно было другое: какой сигнал дать людям, стоявшим на палубе.

Если ему удастся заставить их вести себя спокойно, хотя бы относительно, то они практически все смогли бы уйти оттуда, не возбудив подозрений. А если у него окажется оружие Отто, то он даже сможет обеспечить им вооруженную охрану при отступлении.