Неожиданный удар - Ханна Коуэн

как спутница или как друг, – добавляю я.

Ее глаза снова встречаются с моими. Они более настороженны, чем всего несколько мгновений назад, и я хмурюсь.

– А что за вечеринка? У меня мало опыта в отношениях, но я уверена, что первое свидание в большой компании не самая хорошая идея.

– Так это будет свидание?

– Ты услышал что-нибудь, кроме этого?

– Да. И я знаю, что немного необычно устраивать первое свидание в кругу моей семьи и друзей… В общем-то, ты права, вслух это звучит куда менее привлекательно. Тогда пойдем как друзья?

Я стараюсь не обращать внимания на приступ разочарования, которое вызывает это определение, и натягиваю на лицо улыбку. И правда. Какой тридцатилетний мужчина знакомит женщину с семьей на первом свидании? Я внутренне морщусь. Возможно, я чуть больше заржавел в сфере отношений, чем думал.

– Я плохо переношу скопления людей. Я не самый общительный человек, – говорит она.

– К счастью для тебя, я общительный. Оставь светскую болтовню мне.

Она поднимает бровь:

– Трудно поверить, что ты готов встречаться с женщиной, которая предпочитает сидеть в тихой пустой комнате, а не сплетничать с девочками.

– Встречаться? Как самонадеянно с твоей стороны, Скарлетт, – ухмыляюсь я.

Скарлетт пронзает меня сердитым взглядом и, фыркнув, вскакивает на ноги.

– Бесишь.

Я хватаю ее за руку и мягко привлекаю к себе. Между нами еще остается расстояние около фута, но меня затягивает на ее орбиту. Кожа Скарлетт под моими пальцами теплая и гладкая. Я наслаждаюсь тем, как у нее перехватывает дыхание, когда я провожу большим пальцем по косточке на ее запястье.

– Извини. Я понимаю, что ты имела в виду, – начинаю я. Она смотрит на мои пальцы вокруг своего запястья. – И откровенно говоря, мне совершенно плевать, если ты захочешь посидеть в тихой комнате и передохнуть. Если скажешь пойти туда с тобой, я пойду. Скажешь остаться, и я буду соблюдать приличия за нас двоих. Лично мне нравится первый вариант. Уверен, мы найдем чем заняться в темноте.

Ее взгляд скользит по моей руке, затем вверх по торсу и встречается с моим. В нем полыхает яростный жар, от которого мой член напрягается.

– Я пришла сюда не просто так, – говорит Скарлетт, задыхаясь.

Я отпускаю ее запястье и медленно, осторожно касаюсь ее пальцев. Она не отнимает ладонь, поэтому я переплетаю наши пальцы и узнаю, каково это – держать ее за руку.

– Скажи, что пойдешь со мной в выходные.

– Ты уверен, что хочешь, чтобы я пошла? Это твой последний шанс передумать.

– Абсолютно. Без сомнений.

– И это не имеет никакого отношения к твоей помощи Уиллоу? Потому что сейчас она стоит перед твоим кабинетом и думает, что ее жизнь вот-вот закончится.

Я крепче сжимаю ее руку. Стремление Скарлетт защищать Уиллоу становится ее самой потрясающей чертой.

– Ты можешь сказать мне, чтобы я засунул свое предложение в задницу прямо сейчас, но я все равно сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь этой девочке.

Скарлетт дарит мне слабую улыбку.

– Тогда да. Я пойду.

В ушах гремит от осознания триумфа, но я пытаюсь успокоиться. Да, мне хочется вскинуть руки вверх и прокричать быстрое «есть», но за дверью встревоженная шестнадцатилетняя девочка ждет, когда я скажу ей, что все будет хорошо.

– Тогда идем искать Уиллоу.

Скарлетт

Мама третий раз подряд проводит по моим рукам, после чего делает шаг назад и прикладывает палец к подбородку. Прищурившись, она внимательно осматривает меня.

– Ну? – спрашиваю я, игнорируя желание вырвать маленькие кольца из ушей. Я не помню, когда в последний раз надевала серьги, но сомневаюсь, что сейчас они нравятся мне больше, чем раньше. – Я выгляжу достойной частной яхты?

Мама улыбается:

– Ты прекрасно выглядишь.

– Правда? Потому что я ощущаю себя одной из тех кукол для макияжа, которые были у меня в детстве.

Я позволила маме стянуть мои волосы в хвост и заплести его в косу, а также нанести на меня косметики больше, чем во время школьного выпускного, хотя это ни о чем не говорит. Когда я играла в хоккей, у меня не было возможности уделять много внимания своей внешности, но даже если я находила время, все оказывалось напрасным, как только я начинала потеть на тренировке. Я совершенно не в курсе, как пользоваться половиной того, что сейчас у меня на лице.

На мне джинсовые шорты с дырой на левом переднем кармане и свободная короткая футболка, открывающая плечи. Мама пыталась заставить меня надеть сарафан, который отыскала в глубине моего шкафа, но я быстренько это пресекла.

Если она меня красит, то я выбираю одежду.

– Ну, это неважно. Ты все равно выглядишь здорово, – заявляет она.

Я улыбаюсь и тянусь обнять ее.

– Спасибо.

Она с готовностью отвечает на объятия, и я наслаждаюсь лаской на несколько секунд дольше необходимого. Когда мы отстраняемся, у меня сводит желудок от волнения, и я вытираю капли пота с шеи.

– Ты нервничаешь, дорогая.

Я давлюсь смехом.

– Правда? И что меня выдало?

Я нервничаю с тех пор, как Адам пригласил меня на эту вечеринку. Прошла неделя неловких приветствий и напряженного предвкушения. Не говоря уже о сексуальном напряжении, которое возросло до такой степени, что его стало невозможно игнорировать, когда мы оказывались наедине.

После понедельника у нас было три сеанса терапии, и с каждым разом становилось все тяжелее. Я подумывала класть в спортивную сумку запасные трусы из-за эффекта, который Адам начал оказывать на меня, ведь даже легкое касание его пальцев отправляло меня в чувственный туман.

Должно быть, происходящее между нами влияло и на Адама, потому что после сеанса терапии во вторник он старался вообще не прикасаться ко мне. Вместо этого я каждый день самостоятельно повторяла одни и те же упражнения.

Очевидно, нам надо разобраться в том, что между нами происходит, пока это не начало вредить моему прогрессу, но от одной мысли о разговоре с ним на эту тему я впадаю в панику.

Адам не похож на других парней, с которыми я встречалась. Отношения с ним будут сложными. А сложности меня пугают. Особенно учитывая нынешние обстоятельства моей жизни. И тем не менее я не могу выбросить его из головы.

Я в полной жопе.

– Хочешь стопку текилы перед выходом? Похоже, тебе нужно немного тепла в животе, чтобы успокоить нервы, – предлагает мама.

– Спасибо, мам. Но я за рулем.

Она цокает языком.

– Почему Лео не приедет за тобой? Это же свидание, да?

– Мам, сегодня я иду с Адамом. И я говорила тебе утром, что ему нужно забрать сына с репетиции. Я сама предложила ему встретиться на пристани.

Она сильно хмурится – не понимает, о чем я. От этого морщинки на ее лице становятся глубже.

– Конечно. Я уверена, что ты говорила, солнышко, – шепчет она.

Я кладу ладонь ей на плечо и целую в лоб.

– Помочь тебе устроиться, пока я не ушла?

– Да, было бы здорово.

Я киваю и веду