Уличный кот по имени Боб. Как человек и кот обрели надежду на улицах Лондона - Джеймс Боуэн

Все началось с ехидных замечаний.

— Снова бродим туда-сюда, — саркастично заметил один продавец, когда я утром шел мимо его участка. Он, по крайней мере, удержался от оскорблений.

Продавец с Сент-Мартинс-лейн был более прямолинеен.

— И чьих клиентов ты со своим шелудивым котом сегодня решил увести? — рявкнул он.

Я в который раз попытался объяснить, что никому палки в колеса вставлять не собираюсь, но с тем же успехом я мог разговаривать со стеной. Продавцы распускали о нас с Бобом всякие сплетни, складывали два и два и получали пять. Поначалу я не слишком беспокоился, но дело набирало обороты.

Вскоре после инцидента с Джеффом мне начали угрожать пьяные коллеги. Вообще-то продавцам «Big Issue» на работе пить запрещено. Этот пункт тоже есть в списке правил. Но правда в том, что большинство продавцов — алкоголики со стажем, и без банки пива в кармане на работу они не выходят. Некоторые таскают с собой фляжки с напитками покрепче и прикладываются к ним время от времени, чтобы протянуть до вечера. Тут я не в праве кого-либо осуждать, поскольку сам так делал, когда выпадали особенно холодные дни. Но эти парни отличались от обычных пьяниц. Они не соображали, что творят.

Как-то мы с Бобом шли через площадь, и один из них кинулся к нам, размахивая руками и брызгая слюной.

— Ублюдок хренов, мы до тебя доберемся! — вопил он.

Хотел бы я сказать, что это был единичный случай, но нечто подобное повторялось каждую неделю.

Я окончательно понял, что у нас проблемы, когда подошел к стойке координатора и встретил там Стива, парня, который иногда подменял Сэм. Он всегда был очень приветлив с Бобом. Я ему не слишком нравился, но кот — другое дело! Но в тот день Стив был не рад нам обоим.

Я сидел на скамейке и занимался своими делами, когда подошел координатор.

— Если бы это зависело от меня, я бы тебя не подпустил к журналам, — ядовито сказал он. — На мой взгляд, ты и твой кот — обычные попрошайки и не более того.

Его слова меня сильно задели. Я прошел такой длинный путь, я столько сделал, чтобы стать своим среди продавцов «Big Issue» с Ковент-Гарден! Я снова и снова объяснял, что мы с Бобом ни в чем не виноваты, что мы не выпрашиваем деньги у прохожих, но остальным было наплевать. Они выслушивали меня с равнодушным видом и продолжали верить слухам.

Поэтому, как я уже говорил, я не удивился, когда Сэм отправила меня в Воксхолл. И тем не менее мне было неприятно. Я ушел с Ковент-Гарден, не слишком понимая, что теперь делать. Я попал в «Список штрафников» — и должен был быть вычеркнут из него его как можно скорее.

В тот вечер мы с Бобом рано поужинали и отправились спать. На улице с каждым днем становилось все холоднее, и, учитывая наше бедственное финансовое положение, я не хотел тратить слишком много денег на электричество. Боб свернулся у меня в ногах, а я нырнул под одеяло, отчаянно пытаясь сообразить, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

Меня беспокоило, что Сэм толком не объяснила, на сколько меня отстранили от продажи журналов. Может, я вообще больше не смогу работать в «Big Issue»? Или всю затею с отстранением придумали, чтобы припугнуть нерадивого продавца?

Мало мне было переживаний по поводу журнала — в голову полезли мысли о том, что оборвалась моя карьера уличного музыканта. Неужели судьба окажется настолько несправедлива и я опять лишусь возможности зарабатывать на жизнь из-за вранья других людей?

Хотя на этот раз обида грызла меня с куда большим остервенением. Как продавец «Big Issue» я до сих пор вел себя на редкость примерно, в отличие от моих «коллег» с Ковент-Гарден, которые регулярно нарушали правила и получали выговор от Сэм и других координаторов.

Мне рассказывали про одного парня — это был своего рода знаменитость среди торговцев журналами. Крупный наглый малый из Ист-Энда; от одного его вида становилось не по себе, а уж когда он открывал рот и начинал рычать «Купите журнал!»… Женщины старались держаться от него подальше — в этом невинном предложении им слышалась неприкрытая угроза. Мужчины, впрочем, тоже не слишком охотно приобретали у него свежий номер.

Поскольку клиенты обходили громилу стороной, он придумал трюк: сворачивал журнал трубочкой и подкладывал его в сумки прохожим, когда те спешили мимо. Затем он останавливал их, тыкал пальцем в номер, говорил: «С вас два фунта, пожалуйста» — и не отставал, пока не получал деньги. Люди платили ему, чтобы он от них отвязался, а потом выбрасывали журнал в ближайшее мусорное ведро. Этот парень создавал продавцам не лучшую репутацию. К тому же добытые таким образом деньги шли отнюдь не на благое дело: поговаривали, что громила — заядлый игрок и всю выручку спускает в игровых автоматах.

Иными словами, за время работы в «Big Issue» он успел нарушить практически все основные правила, но, насколько я знал, его ни разу не призвали к ответственности. Мой придуманный «конкурентами» проступок не шел ни в какое сравнение с тем, что творил громила. Более того, это был первый раз, когда у координаторов появился повод для недовольства мною. Может быть, люди из головного офиса это учтут? Не выгонят же меня за одно нарушение! Или выгонят? Я начинал паниковать…

Чем больше я думал об этом, тем более беспомощным себя чувствовал. Но сидеть и ничего не делать я тоже не мог. Поэтому на следующее утро я решил попробовать купить журналы у координатора из другой части Лондона. Да, я рисковал, но попытаться стоило.

Став продавцом «Big Issue», вы довольно быстро обнаруживаете, что координаторов можно найти по всему городу. Я знал, что они есть на Оксфорд-стрит, на Кингз-кросс и на Ливерпуль-стрит, и собирался попытать удачи на Оксфорд-стрит, тем более что там у меня было несколько знакомых.

Я приехал на место ближе к полудню и старался вести себя как ни в чем не бывало. Показал координатору бедж и купил пачку из двадцати журналов. Парень за стойкой так замотался, что едва обратил на меня внимание. А я поспешил убраться подальше, чтобы перед ним не мелькать. Выбрав место, рядом с которым не было видно других продавцов, я приступил к работе.

Меня не отпускало чувство вины перед Бобом. Кота перемены порядком нервировали, он был растерян — и имел на это полное право. Рыжий любил монотонность, стабильность и предсказуемость. И к воцарившемуся в нашей жизни хаосу относился крайне неодобрительно. Я тоже, откровенно говоря. Но я хотя бы понимал, почему это происходит. А кот, наверное, каждое утро просыпался с мыслями: интересно, что мой хозяин выдумает сегодня? и чем ему не угодила наша обычная жизнь?

В тот день я смог продать достаточное количество журналов. На следующий мне снова повезло. Я каждый раз выбирал новый район, воображая, что команда «Big Issue» бросила все силы на мои поиски. Я понимал, что ничего глупее и придумать невозможно, но меня буквально съедал параноидальный страх снова потерять работу.

Я представлял, как буду стоять перед суровой и непреклонной комиссией, как с меня сорвут бедж и укажут на дверь. «Почему с нами это происходит? — обратился я к Бобу, когда мы возвращались домой на автобусе. — Мы же ничего плохого не сделали! Неужели нельзя дать нам передышку?» Впрочем, я уже смирился с мыслью, что следующие несколько недель придется мотаться по всему Лондону, уповая на то, что другие координаторы ничего не знают о моем отстранении.

Дождь монотонно стучал по потрепанному старому зонтику, под которым мы с котом укрылись рядом с вокзалом Виктория. Я наконец понял, что совершил ошибку. Хотя на самом деле это Боб открыл мне глаза. С неба лило уже часа четыре, и пока ни один прохожий не остановился, чтобы купить журнал. Я их не винил — будь моя воля, я бы тоже спешил куда-нибудь в теплое местечко.

Торговля не задалась с самого утра: за все это время на нас обращали внимание только охранники в зданиях, куда мы заходили, чтобы хоть чуть-чуть обсохнуть.

— Прости, парень, но тебе придется уйти, — слышал я с завидной регулярностью.

Зонт я нашел в мусорном баке; я надеялся, что хотя бы он сделает этот день чуть лучше. Не помогло.

Почти месяц я добывал журналы у разных координаторов по всему Лондону. Я был осторожен и обычно просил других продавцов купить их для меня. Хотя многие знали, что я отстранен, к счастью, оставались и те, до кого эти новости еще не дошли. Я не хотел, чтобы у других людей из-за меня были проблемы, но успокаивал себя мыслью, что раз они не в курсе, то никто их ни в чем обвинить не сможет. После всего, через что мне пришлось пройти за последние месяцы, я хотел только одного: спокойно зарабатывать деньги для себя и Боба. Пока мне это удавалось.

Впрочем, насчет «спокойно» я погорячился. Найти хороший участок было непросто, и в основном потому, что официального разрешения на торговлю в каком-то конкретном месте я лишился. Мы с Бобом околачивались на Оксфорд-стрит, у Паддингтонского вокзала, у Кингз-кросс, в Истоне и у станций метро. Как-то меня трижды прогонял с выбранного участка один и тот же полицейский; в конце концов я получил полуофициальное предупреждение, что в следующий раз он меня арестует. А я не хотел снова попасть за решетку.