o 45e7a30df5c73bf9 - Корректор

— Отвезёшь эту даму домой, проводишь до квартиры, убедишься, что там всё в порядке.

Вернёшься.

— Понял, — с бойкой готовностью произнёс Женя и повернулся к ней. — Пойдёмте.

— Алан, — она снова обратилась к нему с немой просьбой, наблюдая за ним усталым

взглядом, полным безнадёжности.

— Езжай домой, Юля. Пожалуйста, — глухо произнёс и добавил. — И глупостей не

наделай.

Дождался, когда закроется за ними дверь. Она ушла и не оглянулась. Он закрыл глаза. Так

скверно ещё никогда не было. Желание броситься следом и остановить её боролось с

осознанием, что сейчас не до выяснений. Не время ему проявлять эмоции.

Уже через пять минут после отъезда девушки чёрный «Ламборджини», резко взревев

мотором, растворился в ночном городе в неизвестном направлении.

10. Fortunae Rotam

Я смотрела на него и не могла поверить в то, что мой план полностью провалился.

Почему? Что с ним произошло? Так просто взять и отказаться от подарка на блюдечке с

голубой каёмочкой! Ну с красненькой. Сути не меняет. Перед глазами до сих пор стоял его

сердитый взгляд, которым он одарил меня на прощанье. И он сам с мокрыми волосами, как после холодного душа, отправивший меня домой.

Он мне не поможет. Это сильно удручало, потому что мой план послать Миронова ко всем

чертям летел в никуда. Обижало ли? Кто его знает... Может, мне и правда надо было

просто поговорить, а не устраивать театр. В любом случае, что так, что эдак ситуация

оказалась дрянь.

— Да отпустите уже меня! — возмутилась я, вырывая руку из лап охранника Жени.

— Не велено, — мрачно произнёс русский богатырь, продолжая следовать за мной.

Охранник вывел меня через служебный вход на парковку и усадил в чёрный джип.

— Куда ехать изволите? — он внимательно уставился на меня. Цербер дяди Алана.

Продиктовала ему адрес и добавила:

— Вам делать больше нечего? Я сама на такси доберусь.

Водитель посмотрел на меня в зеркало заднего вида, загадочно прищурился и улыбнулся:

— Вы единственная гостья за два года моей работы у шефа, которую мне велели доставить

домой. Неужели думаете, что я не выполню поручение?

Ого, Женя оказался более разговорчивым, чем я могла предположить. Столько слов. Не

оторвал бы ему шеф голову за излишнюю болтливость. Я недовольно фыркнула и

отвернулась к окну созерцать ночной город, пролетающий мимо под звуки песен Патрисии

Каас.

Машина мягко припарковалась около подъезда. Личная охрана довела меня до квартиры, проверила всё внутри бесцеремонно и профессионально и, не задавая лишних вопросов, исчезла в неизвестном направлении, порекомендовав закрыться на все замки. Впрочем, что я и сделала. Настроение было отвратительным. В голове прокручивались события

прошедшего дня и вечера.

Сначала морально растоптал, потом заставил рассказать всё и отправил восвояси. Сама

виновата... Зря к нему вообще поехала. Но ведь не довёл свою жестокую игру до конца и

отступил. Что поменялось? В цинике проснулись совесть и сострадание или он понял, что

победил и остыл? Последнее — нелогично. Я же видела, какими глазами он смотрел на

меня, как вёл себя, несмотря на беспристрастный голос и словно окаменевшие черты лица.

Играл со мной как голодная кошка с мышкой, чтобы дать мне понять мою

несостоятельность... У него получилось.

Что делать дальше - понятия не имела. На автомате разделась, сходила в душ. Сильно

разболелась голова, похоже, от шампанского на голодный желудок, поэтому выпила

таблетку и улеглась спать. Ничего, Янусик, я тебя обязательно вытащу! И тебя, и нашу

малявку. Утро вечера мудренее. Обязательно найдётся способ на свежую голову.

Не знаю, сколько я проспала, но проснулась от дребезжания своего сотового на тумбочке.

Подхватила рукой телефон и увидела, что меня вызывает Янка. Что за новость? Как так?

Нажала кнопку ответа и услышала тихий голос своей сестрёнки:

— Юль, приезжай.

— Ян, с тобой всё в порядке?

— Да-да, — голос звучит глухо. — Пожалуйста, приезжай.

Недолго думая, я соскакиваю и начинаю собираться. Хватаю красное платье, как

единственный вариант, и в спешке натягиваю на себя. Быстро причёсываюсь и вызываю

такси. Пока перекусываю корочкой пресного безвкусного хлеба и выпиваю стакан воды, сбивая жажду, подъезжает машина. Выскакиваю из дома и прыгаю в жёлтый автомобиль, диктую адрес. Быстрее же! Тороплюсь к сестре.

На улице ещё темно. Глубокая ночь. Часа три, не больше. Мимо пролетают огни домов, фонарей, светофоров. На улицах пусто, и никто не мешает мне двигаться по нужному

адресу. Вот и дом сестры, с тёмными окнами, погружённый в крепкий подутренний сон.

Что происходит?

Я быстро расплачиваюсь с неразговорчивым таксистом, удивляюсь, зачем ему ночью

тёмные очки. Ну да мало ли... Выскальзываю из автомобиля и иду быстрым шагом в дом.

Подул лёгкий ветерок. Зашелестела листва на ветках деревьев, разбавляя мертвую тишину.

Входная дверь приоткрыта. Меня ждут. Захожу в холл, рукой пытаюсь найти выключатель.

Щёлк. Ничего. Что всё-таки происходит?

Вдруг перед глазами на полу начинают проявляться очертания белой звезды. Довольно

большой по размеру. Она испускает лёгкое свечение с голубым оттенком и вдруг внезапно

вспыхивает по контуру огнём. Пламя быстро разгорается вверх в человеческий рост, и я

слышу речитатив на незнакомом языке. Что-то мне подсказывает: кого-то призывают.

Яркий свет, отбрасываемый огнём, показывает, что я уже и не в доме сестры, но снова в

том самом зале с древними письменами из сна. Всё так достоверно и реально. Это меня

запутывает окончательно. Вроде к сестре приехала...

Напевное наречие усиливается, превращаясь в красивую своеобразную музыку, которую

хочется слушать и слышать. Мне хорошо и спокойно. Любопытно. Я присаживаюсь на пол

и вдруг вижу, как в фигуре огня, отрисованной звездой, начинает проявляться какая-то

тень. Чёрная, она увеличивается стремительно, приобретая очертания вполне осязаемые.

Только подойди и потрогай. Но моё тело цепенеет, сидя на холодном полу. Словно

каменные плиты высасывают моё тепло, потому что я вижу в пентакле чернокожее

высокое чудовище с красными, нет, кровавыми глазами. Сразу заломило виски. Я смотрю

и замечаю треугольный подбородок с раздвоенным концом, как у змеи, и чётко

очерченные скулы. И крючкообразный длинный нос, тонкие губы и высокий лоб,

переходящий с двух сторон в завитые рога, как у горного козла. Сердце заколотилось, во

рту пересохло. В нос бьёт отвратительный запах разложения вперемешку с плесенью. Я

очень хочу убежать, но не могу оторвать руки-ноги от пола.

По всему залу глухим раскатом разносится, словно шипение змеи:

— Ссссделка-а-аа...

Вздрагиваю от пронизывающего моё тело слова и очень хочу к Янке. Зажмуриваюсь и

вдруг оказываюсь у неё дома, сидящей на диване. Рядом спит малышка Эрика. Вижу

сестру, связанную по рукам и ногам, на стуле, уронившую подбородок на грудь. Дремлет.

— Я-я-янка-а-а! — соскакиваю и бегу к ней, пытаюсь разбудить. Треплю её за волосы, легко бью по щекам. — Янка! Очнись же! Наркотиками, что ли, накачали?

Она не реагирует. Так же, как меня не видят и не слышат два амбала, играющие рядом за

журнальным столиком в карты. Курят, ругаются матом, блеют, как два козла.

Зато вижу я то, что никому другому видеть не дано и не нужно. Я вижу, как по лестнице со

второго этажа спускается чёрная тень. И не тень вовсе, а тот, кого вызывали. Огромный, под два метра. Руки, ноги, худое туловище, затянутое чёрной кожей, внушительные

гениталии. Температура в помещении быстро начинает падать, словно на улице зима, а в

доме пораскрывали окна. Изо рта вырывается облачко пара. Холодно. Начинает моргать

свет в доме, будто перегрузки в энергосистеме. Ещё чуть-чуть — и не выдержит

электропроводка. Янка спит, и Эрика тоже. И два бандита играть продолжают, матерясь на

неполадки в электросетях.

Чудовище подходит к первому, бандит ёжится и осматривается в поисках тёплой одежды.

— Тебе не кажется, что стало холодно?

— Водки выпей, — отвечает ему второй.

— Не хочу, — он продолжает озираться. — Как-то... Не по себе мне. Страшно, что ли.

— Придурок, кого испугался?

— Не знаю, — морщится бандит, думает, напрягая свои несколько извилин.

А демон в это время берёт его голову в свои лапы, обвивая лицо длинными когтями, и

закрывает глаза. Ни один, ни другой амбал будто ничего не замечают.

Второй встаёт, тянется и зевает:

— Мне надо отлить, — и уходит.

Я смотрю и вижу, как чудовище опускает голову к темени бандита, присасывается ртом к

мужской лысине и начинает... Начинает пить его, как будто человек есть сосуд с

жидкостью. Меня пробивает озноб. Тело потряхивает, мышцы зажаты и скручены в