В чужом пиру - Виктория Волгина

На следующий день Эмка с Ростиком скрываются в съёмной квартире. Никто не знает, где они.

Но вот как-то вечером толстая Эмка объявляется у Леры. Лера глазам не верит и от внезапного явления и от объёмов всегда худой Эмки.

«Лера, – говорит Эмка, – я беременна, я хочу родить Ростику ребёнка». У Леры глаза вылезают на лоб. «Ты с ума сошла?» – только и может сказать она. «Лера, я всегда знала, что могу рассчитывать только на тебя, что только ты мне поможешь вырастить ребёнка», – неясно поёт Эмка, глядя на Леру светлыми крыжовинами. У Леры голова идёт кругом. Она понимает, что с Эмки станется повесить на неё младенца и благополучно забыть о нём.

«Эмма, – деликатно говорит она, – подумай, сколько тебе лет. Ведь тебе уже сорок пять!» Лера не умеет сказать Эмке прямо: наркоманам нельзя иметь детей, Ростик сразу её бросит, сама Эмка не работает и безжалостно впутывает её, Леру, в такие истории. В какой-то степени Эмка понимает всё это, но желание удержать Ростика неодолимо. Лерина отповедь мало что меняет в её планах.

«Ты чё, офонарела?! – орёт Ростик после её признания. – Какой ребёнок, тебе пора на пенсию!» «Я не старуха, – рыдает Эмка, – я ещё могу иметь детей». «Дура долбанная, рожай, если хочешь, а меня больше не увидишь! Собери мои вещи!» Ростик хлопает дверью. Они теперь увидятся только на суде.

Полгода никто не видит Эмку. Она втихомолку донашивает беременность, курит и пьёт, чтоб забыться. Ребёнок ей теперь не нужен. Деньгами ей помогает Славик, беря их у отца якобы для себя.

Через полгода она, снова как снег на голову, сваливается на Леру. Опять с бутылочкой. И печально повествует, что Ростик её бросил, что родила она девочку и оставила её в роддоме. «Господи, – хватается за голову Лера, – да зачем ты такой грех на душу взяла?!» «А там нашлись уже усыновители», – машет рукой Эмка. Потом, помолчав, тихо говорит: «Меня, наверное, будут судить». И хотя Лера давно понимала, что этой верёвочке долго не виться, она снова хватается за голову. «Мать сняла деньги с книжки, ищем хорошего адвоката», – продолжает Эмка.

Но и хороший адвокат не помог. К несчастью, незадолго умер её престарелый покровитель из правительства. И Эмку осудили на три года по статье «мошенничество», и называлась она теперь аферисткой на доверии. Больше всего Эмку убило то, что вызванный на суд свидетелем Ростик заявил: «Я впервые вижу эту женщину».

Тюрьма – её самый страшный сон. «Первую неделю я плакала, не переставая, – расскажет потом Эмка Лере. – Ты не представляешь, кто окружал меня. Я две недели находилась в общей камере, потом меня перевели в камеру на четверых, где сидели ещё три женщины за финансовые преступления». Тюрьма, её жуткий сон, сделает Эмке своё благо – отлучит от наркотиков. «Во время ломки три моих соседки выхаживали меня, – расскажет она Лере, – не давали умереть».

Постепенно начали работать старые связи и деньги матери, и невидимая рука будет, по возможности, облегчать Эмкино положение. А через полтора года её подведут под амнистию и выпустят.

Вышла в белый свет: Славик продал квартиру за её долги, сам жил где-то в примаках. Приют ей дала двоюродная сестра.

Вскоре умирает мать, не выдержав всех испытаний. Она жила к тому времени в коммуналке с алкоголиком-сыном. Эмка упечёт брата в дом инвалидов и получит свой уголок. Она начинает пить запоями. После Ростикова предательства жизнь для неё теряет смысл. У Леры она не появляется.

Доходят слухи, что запойная Эмка надолго куда-то пропадает, потом ненадолго возникает ниоткуда, чтобы снова пропасть.

В Лериной жизни она возникнет уже в Москве.

Сейчас, за рюмкой, очнувшись от воспоминаний, она продолжает рассказывать сквозь слёзы: «Здесь, в Москве, мне позвонил Славик и сказал, что умер Вадим, и он едет на похороны. Лера, Лера, это я виновата, что Вадим ушёл так рано. Если бы мы жили вместе, он бы не умер. У него ведь оказалась онкология, значит, много переживал. Ну меня Бог уже за всё наказал…»

Лера ещё не знала, что видит Эмку в последний раз.

То, что от неё осталось, забрал Славик. Как он распорядился прахом матери, где его захоронил – никому из Лериных знакомых не известно.

Однажды Катя принесла домой газету с объявлениями, внимательно её изучила и дала Лере:

– Посмотри, есть несколько подходящих тебе заказов.

– Катя, я не ищу работу по газетным объявлениям.

– Да ты посмотри, это не частные объявления, это агентства размещают, – настаивала Катя.

Видимо, её миссия в Лериной судьбе ещё не была закончена.

Только на следующий день Лера всё-таки посмотрела объявления. Один заказ как будто подходил, работать надо было в загородном посёлке. Агентство Лере было незнакомо, но она созвонилась, договорилась о встрече и поехала на собеседование к менеджеру. Её здесь не знали, поэтому пришлось заполнить множество анкет, ответить на множество вопросов, пройти тестирование. Через несколько дней должна была состояться встреча с мамой четырёхлетней девочки.

В работе Лера очень нуждалась, и это заставило вспомнить, что у неё в рукаве есть козырь. Козырем была рябенькая блузочка, купленная вместе с Катей в Second Hand давным-давно, когда Лера ещё только появилась у Кати в полном безденежье. С тех пор у нее появилось много новых, красивых вещей, но ни в одной ни разу не устроилась на работу. Блузочка же работала безотказно. В ней Лера познакомилась с Полиной, позже с Жанной и Тошей. Что за секрет был заключён в ней? Наверное, кто-то удачливый носил её где-то в Европе. Лера откопала, отгладила эту старенькую вещицу и пошла в ней на собеседование с мамой девочки.

Посёлок

Марина, яркая, черноглазая и пышноволосая, пришла с девочкой, такой же чернокудрой и хорошенькой.

– Не с кем оставить, вожу с собой на работу, – объяснила она. – Няни почему-то бегут от нас.

У Марины оставались ещё две кандидатуры в няни, кроме Леры, и своё решение она обещала сообщить через несколько дней. Дня через два Леру пригласили на пробные дни. Три дня пролетели быстро. Девочка Даша так напомнила Лере саму себя в детстве, что ей нетрудно было поладить с ребёнком. Тоже, кстати, Скорпионом. Так же, как Лера в детстве, Даша была быстра на ногу, так же любила петь и рисовать.

– Как вам у нас? – спросила Марина по истечении трёх дней.

– Нормально, – ответила Лера, и союз был заключён.

Марину, по её словам, мать в подоле принесла. Совсем молоденькие, будучи абитуриентами, мама с папой влюбились друг в друга с первого взгляда и согрешили, не думая о последствиях. Потом ничего не подозревающий папа ушёл в армию, а мама осталась беременной. Почему-то она ничего не сказала будущему отцу, кажется, они поссорились перед его отъездом. Суровый мамин отец сказал грешной дочери:

– Принесёшь в подоле – убью!

Будущую маму спас курсант-выпускник, давно и тайно влюблённый в неё: «Мол, русалка, всё пойму, и с дитём тебя возьму»… И поехала мама с ним не как в тюрьму, а как в ссылку в далёкий край. Несколько лет длилось это замужество. Марина за это время успела родиться, выскочить из пелёнок, стать милой кудрявой девочкой. Тем временем настоящий её отец пришёл из армии и однажды у своих сестёр нашёл письма бывшей подруги. Узнав о её беременности и рождении дочери, папа Марины разгромил сестёр за молчание, вырвал адрес подруги и послал срочную телеграмму: «Выезжай!» Мама бросила незадачливого военного и полетела на крыльях к любимому. Марина впервые увидела родного отца.

С самого её раннего детства отношения их не сложились. Видимо, коса нашла на камень – характеры были одинаковые. Всё детство Марина терпела его гнёт и всё детство мечтала вырваться из-под этого гнёта. Поэтому, окончив восемь классов, она сразу уехала из посёлка в город, учиться в техникуме. Домой ездила очень редко, в крайних случаях. По окончании техникума поступила в институт. И всё своё дальнейшее продвижение по социальной лестнице Марина совершала, чтобы доказать отцу свою состоятельность. Мстительная мысль не давала падать духом, когда было тяжело, она же давала силы идти вперёд. «Холодное блюдо» она преподнесла годы спустя отцу, завоевав свое место под солнцем Москвы, фактически содержа их с матерью.

С самого начала работы у Марины Лера была приятно удивлена: родители девочки Даши оказались умными родителями. Конечно, Даша, как единственная дочка и внучка, была залюблена и заласкана, но родители умели не переходить ту тонкую грань, за которой начинается вседозволенность. Девочку тут же пресекали, если она брала не тот тон в общении Лерой. Лерины замечания и требования родителями всегда поддерживались. Лера это ценила и старалась выкладываться полностью.

Здесь она увидела, что ребёнок по-настоящему интересен матери и отцу, что им хочется быть с дочерью, научить её чему-то помимо няни. Сама умеющая буквально всё, Марина в выходные дни лепила, рисовала с Дашей, мастерила поделки, играла в игры, читала.