Леди не движется-2 - Олег Дивов

— Мм… Слушай, она ж дорогая, наверное…

— Да достану я денег. Ну ей-богу, один раз живем же, нельзя все время экономить.

На входе в парк нас остановили.

В сущности, я заметила их секундой раньше — по запаху. Но выигрыш во времени ничего не давал, потому что убежать от орка, когда ты на каблуках, — нереально. От него и без каблуков нереально убежать. Он в крайнем случае на четвереньки опустится и помчится гигантскими прыжками.

Семеро. Семеро очевидно диких горных орков загородили нам путь. Трое зашли в лоб, двое с флангов. И двое сзади.

Вот попали так попали.

Я очень живо вообразила фото в новостях: я со сломанной шеей и косым крестом на щеке. Или еще в каком непотребном виде. Август не собирался увольнять меня, у него приступ острого предвидения случился. Я не смогу работать у него дальше, потому что сегодня меня убьют. Наверное, мучительно.

— Вы, — сказал один из орков, — идете с нами. Тихо.

Зелинский тоненько завыл.

Я осторожно скосила глаза на Макса. У Макса было холодное, отрешенное лицо. Мы оба знали, что делать в таких случаях. Мужчина бьется насмерть, а женщина бежит. Единственный сценарий, при котором шансы выжить есть у обоих, — потому что убивать, когда свидетель удрал, решатся немногие. И потому что женщина может привести помощь. А если не приведет, умрет только один, а не оба.

Макс знал, что обречен. Его это не огорчало. Долг есть долг.

У меня шокер и нож. Шокер на максимуме. Одного-двоих орков я свалю, этого хватит, чтобы выломиться из кольца. Но у нас балласт — трое гражданских. Нина, дура, небось даже шокера не носит. У Йена что-то может быть, но наверняка не знаю. И еще Зелинский, которого надо, кровь из носу надо доставить живым.

С лица у Макса стекло всякое выражение, черты разгладились и застыли.

— Хорошо, — сказал он ровно. — Мы идем.

И сделал шаг вперед. На следующем он ударит ближайшего орка, а я ломанусь в проделанную им брешь…

Сухой щелчок откуда-то сзади, второй, третий, звук падения, ругань, два орка кинулись в кусты… Макс обернулся ко мне с дикими глазами, а я крикнула:

— Прикрой этих! Он завалит Зелинского!

И кинулась бежать. Только не назад, а вперед.

За спиной щелкали выстрелы. Снайперская винтовка с глушителем. Проклятье, Даймон. Конечно, он мог выследить орков, но я была уверена — меня. Он знал, что на меня придет банда. А следить удобнее всего, когда ходишь не за мной, а со мной.

Индеец-пилот. Молодой, довольно щуплый для этой расы. Я вызвала такси на весь день. Он весь день возил сначала одну меня, потом всю компанию. Вот дьявол, это ж надо так маскироваться… У него ведь не то что моторика менялась — а и выговор. Имитировать индейский акцент невероятно трудно. На что я способна к языкам, я в Эльдорадо говорила на шести диалектах испанского, — но индейский я не осилю. Даже на том уровне, чтобы обманывать людей, не индейцев.

Я выбежала на парковку. Вот наше такси. Машина была заперта, водитель ушел. Так и есть, меня сегодня возил Даймон. Я огляделась. Он поставил машину так, чтобы свет ближайшего фонаря бил в пассажирскую сторону. Тогда на водительскую упадут тени, и не нужно обходить аппарат, чтобы заметить засаду. Он еще и шасси оставил выдвинутым на максимальную высоту — я под днищем на четвереньках пройду точно, а уж человека, который прячется под машиной, будет видно за двести метров. Нормальный полицейский опер в моей ситуации устроил бы засаду в кустах. Да, в тридцати метрах, зато надежно. Потому-то и не смог бы взять Даймона.

Я подобрала полы длинного теплого плаща и залезла на выступ сложенного крыла с пассажирской стороны. Выглянула, убедилась, что крыша загораживает меня полностью, скрадывая предательскую тень. Впрочем, тень мы еще используем. У меня ведь из всего оружия — только шокер. Но для человека, ориентирующегося по тени, этого хватит.

Я плотно прислонилась спиной к борту, вполоборота — на случай, если осторожный Даймон решит зайти с пассажирской стороны, — чтобы меня не застали врасплох. Зажала в ладонях шокер так, чтобы из пальцев торчал самый кончик, как ствол маленького пистолета. И затаила дыхание.

Мне ведь даже по тени нельзя ориентироваться. Только по звуку.

Полторы минуты спустя я уловила легкий шорох.

Пришел.

— Даймон, стоять, — спокойно приказала я, приподнимая руки над крышей машины, так, чтобы тень показала пистолет.

Мертвая тишина.

Две, три секунды… Из-за края носового обвода показалась рука. Одна. С зажатой в кулаке гранатой. Дьявол!!! В нашем обиходе эту дрянь называли «Без сомнения» — потому что ее убойная сила не оставляла ни времени, ни места для колебаний. Пальцем Даймон прижимал взрыватель. Стоит отпустить — и в клочья разлетится вся парковка. От нас с Даймоном не останется даже фарша — так, капельки одни.

— Ну, стреляй, Делла Берг, — насмешливо предложил Даймон.

Я молчала.

— Бросай ствол, поговорим.

Я не шевельнулась.

— Тогда я сейчас тупо взлетаю, — пообещал Даймон. — Свалишься с крыла, кости поломаешь — сама виновата.

Он распахнул водительскую дверцу, что-то небрежно бросил в салон. Судя по звуку, винтовку. Я подумала — и отшвырнула шокер подальше, в кусты.

Даймон расхохотался.

— Обманула! А я поверил, что у тебя пистолет! Ну молодчина, не растерялась! Причем я же помнил, что ты законопослушная, не понесешь всякую бяку в ганзфри-зону! И все равно поверил!

Он смело обошел машину, встав лицом ко мне. На ладони он подбрасывал гранату.

— А я тоже обманул, — доверительно сообщил он. — Она учебная.

В левой ладони у меня был раскрытый нож. Не все еще потеряно… Взять Даймона не смогу, но и сама не дамся.

— Я бы помог тебе слезть, я где-то в глубине души джентльмен, но ты же хоббит, у тебя наверняка нож приготовлен. Поэтому давай ты как-нибудь сама? Честное слово, не потому, что я невежливый.

Я спрыгнула назад, так, чтобы нас разделяло сложенное крыло.

Даймон одним движением стянул наголовник маскировочного костюма. Теперь он по плечи был самим собой.

Чуть повыше меня, сантиметров на десять, не больше. Тонкий, гибкий. Седые вьющиеся волосы зачесаны назад. Не совсем короткие, кстати. Темная, сероватая в искусственном свете кожа — когда-то оливковая. Черные пытливые глаза. Черты слегка удлиненного лица крупные, породистые. Нет, ребята, в Эльдорадо он был бы еще заметнее, чем я. У него корни итальянские, никак не испанские и тем паче не мексиканские.

— Твои все живы. Только Берга пришлось поцарапать, он слишком ретивый. Ничего, он этой царапиной гордиться будет, как-никак, настоящая боевая рана. Полиция здесь будет минут через десять-пятнадцать, — деловито сообщил Даймон, — и то если твои уже вызвали ее. Успеем. Делла Берг, ты договороспособная?

— Пока мне нож к горлу не приставят. В прямом и в переносном смысле. Тогда — нет.

— Ну это-то понятно. — Даймон болтал дружеским тоном, как будто мы с ним были двое коллег, встретившихся в техничке перед стартом. — Мне заплатили за тебя. Десятку.

— Чего так мало?

— Я тоже считаю, что мало. Ты живая способна причинить ущерб на миллиарды, а убить тебя хоть и несложно, зато геморройно. Поскольку я не собираюсь на тебя работать, я согласился на десять миллионов. Твердых, а как же. Теперь вопрос стоит так: мне нужны эти деньги. У меня семья есть. На свою жизнь мне хватит, но хочется и семье что-то оставить. Мотивы понятны? Если мы договоримся, я получу эти деньги, а ты — моего заказчика с потрохами. Не договоримся — я валю тебя, хотя и не хочу. Заказчика сдаю авансом.

— И кто?

— Как — кто? Энстон, конечно.

— А если бы он тебе больше заплатил?

— Не имеет значения. Зачем убивать, когда можно украсть? Ему можно, значит, воровать из бюджета, а мне нельзя из его кармана? Притом, что в его кармане лежит бюджет, который наполняется в том числе и из моих налогов? План такой: я отдаю тебе половину инфы. Строго то, что имеет отношение к моим с ним переговорам. Там все четко, красиво. Ты проверяешь ее, затем притворяешься мертвой. Я снимаю ролик с подтверждением, после чего сюда прибегает Берг, ты объясняешь ему задачу. Он встречает полицию, убеждает ее поверить, что ты — это твой труп. Он плачет над тобой, вас таких снимают полицейские — позаботься, чтобы была утечка в прессу, а то Энстон проверить может, — тебя увозят в морг. Двое суток после этого не светись. Я получаю гонорар и передаю тебе вторую часть инфы. Она куда вкуснее первой. После этого делай что хочешь, хоть в полицию все сдавай. Момент — удачней не придумаешь. У тебя все дела на Эвересте закончены, можешь пару деньков просто отдохнуть, а Энстон слишком занят, чтобы детально проверять, правда ли ты убита. Опять же, если ты решишь пустить мою инфу в ход, то Энстону станет не до поисков меня, засранца этакого. Поможем друг другу?