Говорим правильно по смыслу или по форме? - Игорь Милославский

Все приведенные наблюдения над изменением оценки и употребительности некоторых слов русского языка лишь подтверждают старый общий постулат о том, что язык – это зеркало действительности. Уходят явления – увядают слова, появляется в жизни новое – оно требует обозначения в словах. Вопрос в другом, как оценивать отраженные в словах изменения, происходящие в нашей нынешней жизни. Наверное, это и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что люди становятся, по старой формуле, кузнецами своего счастья. Вспомним и о том, что лишь плохой солдат не мечтает стать генералом. А плохо потому, что в людях культивируется эгоизм и индивидуализм. Это делает отношения между людьми если не враждебными, то напряженными. А едва ли можно быть счастливым, живя в недружественном окружении. Наверное, все дело в мере, которая, как известно, всякое дело красит. Однако нынешняя тенденция очевидна.

4. Умеем ли мы определять бессмысленные словосочетания?

Любовь по обязанности

Рассматривая различия между могу и имею право , мы выяснили, в какой именно части их значения совпадают, а в какой – различаются. С учетом этого опыта предлагаю задуматься над совпадением и различием значений слов, выражающих уже не возможности, открывающиеся перед субъектом, но требования, которые налагает на него жизнь.

Должен называет самые разнообразные требования, предъявляемые и к лицу, и к предмету: человек должен трудиться, закон должен быть справедливым и понятным, автомобиль должен быть маневренным и т. п. При этом, когда речь идет о человеке, такие требования могут иметь и материальную природу ( Ребенок должен спать не менее 8 часов ), и моральную ( Дети должны заботиться о своих престарелых родителях ). Обязан обычно употребляется только во втором случае. Обозначая, таким образом, требования, обеспечивающие не материальную сохранность или функциональную эффективность, но соответствие моральным принципам – законодательно оформленным или опирающимся только на нравственные традиции общества. Таким образом, должен скорее напоминает могу , а обязан – имею право . Это различие между должен и обязан своеобразно проявляется в формально совпадающем контексте X должен ( обязан ) Y-у. Если должен , то, видимо, деньги , то есть материальное. А если обязан , то, вероятно, знаниями, карьерой и, может быть, даже жизнью .

Очевидно, что требования к лицу нередко противоречат его желаниям. Этот многократно описанный конфликт разрешается как в пользу «хочу», так и в пользу «должен». Первый путь может получать самые различные именования в зависимости от того, к какой сфере он относится. От самодурства и правового нигилизма до эгоизма и превышения служебных полномочий. Из последних именований отмечу предложенное Львом Аннинским потакание собственным слабостям. Обычно в случае победы хочу над должен выступают разнообразные «оправдания». От революционной целесообразности до прав человека. В последнем случае права никак не связываются с обязанностями человека. А словосочетание обязанности человека в отличие от права человека , увы, даже звучит в современном русском языке как-то непривычно. Второй путь «должен, хотя и не хочу» обозначается такими глагольными формами, как пришлось, приходится ( лечь в больницу, ехать поездом, подписать невыгодный договор ). К сожалению, наши современники часто употребляют эти глаголы совершенно неправильно ( Пришлось недавно побывать в Париже ). Вряд ли эта поездка противоречила желанию говорящего – наверное, он хотел таким образом выразить то, что она оказалась случайной, не запланированной. Но тогда следовало сказать случилось, довелось , ничего не сообщая о своих желаниях.

Должен нередко отклоняется от значения «надо, необходимо, следует». Например, должен в предложении Отец должен скоро вернуться едва ли сообщает о требовании к отцу, но скорее о весьма вероятном предположении. Это предположение опирается на представление о «нормальном» (или даже «хорошем") развитии событий. Такое же значение имеет должен и в словах чеховского героя: Всё на свете должно измениться мало-помалу .

Кажется, неразличение двух должен как 1) требование к лицу или предмету и как 2) представление о вероятном нормальном – приводит к обидному непониманию между людьми. Например, предложение Люди должны покаяться можно понимать и в первом, и во втором значении. В случае требования не следует забывать, что покаяться можно только после того, как станет стыдно. Без этого непременного предварительного условия любое покаяние ничего не стоит, оставаясь лишь пустой формальной процедурой, ориентированной на внешний эффект (ср. ханжа, лицемер ). Вспомним, как Савельич уговаривал Гринева: « Поцелуй у злодея ручку, плюнь, да поцелуй».

Еще большие трудности возникают тогда, когда должен как требование заменяют словами надо или нужно . В этом случае адресат требования может быть вообще устранен, а следовательно, останется совершенно неясным. Например, один мой коллега любые новации в русской речи называет гиперонимом «развитие». А профессиональный анализ, оценку и тенденции этих изменений заменяет обобщенным открытием: « Русский язык надо любить!» Если надо выступает здесь как представление о «нормальном», естественном, обычном поведении говорящих по-русски, то это тривиально. А если как требование, то его едва ли можно применить к чувству, которое мы называем глаголом любить .

Немного замужняя гёрл-френд

Словосочетание гражданский брак существовало в русском языке лишь в противопоставлении церковному браку, т. е. такому браку, который был зарегистрирован в церковных книгах и сопровождался соответствующим церковным обрядом. В современной России, как известно, церковь отделена от государства. И единственным юридически значимым моментом для признания отношений браком является их регистрация государственными органами. Именно эти органы, и только они, удостоверяя отношения между гражданами, мужчиной и женщиной, превращают их в брак. А «государственный», «гражданский», таким образом, уже входят в значение этого слова, поскольку другого законного превращения отношений в брак в современной России просто не существует. В этих условиях семейное положение человека – холостой, незамужняя, женат, замужем, разведен(а), вдовец, вдова – определяются исключительно фактом государственной регистрации брачных отношений.

К сожалению, в обыденном сознании многих говорящих по-русски людей ныне обессмысленное словосочетание гражданский брак выступает в значении, оставшемся от того времени, когда существовал брак церковный. Тогда словосочетание гражданский брак обозначало не зарегистрированные в церкви, хотя и реально существующие отношения между мужчиной и женщиной. Такое осмысление противоречит нынешнему положению дел в России. В частности, потому, что не зарегистрированные государственными органами отношения между живущими вместе мужчиной и женщиной не называются браком. Для них существует другое обозначение – сожительство . Это слово и соответственно сожитель и сожительница отличаются от слов брак, муж, жена отсутствием юридической ценности. Той самой, которая возникает в результате регистрации таких отношений государственными органами. Иными словами, словосочетание гражданский брак в устаревшем значении в современной России абсолютно лишено смысла. Поскольку обозначает не брак или добавляет к нему совершенно ненужное определение. У русского слова сожительство есть заимствованный через немецкий язык и восходящий к латыни синоним – конкумбинат . Впрочем, он не получил в нашей стране широкого употребления.

Короче говоря, в современном российском обществе можно либо состоять в браке, когда/если эти отношения оформлены государственными органами, либо, если такие отношения не оформлены государственными органами, вообще ни в каком браке не состоять. Третьего не дано! Как нельзя быть слишком женатым или немного замужем. Непонимание нашими согражданами того, что стоит за словом брак , приводит к разнообразным курьезам. Например, в переписях населения СССР число состоящих, по их мнению, в браке женщин существенно отличалось от числа считавших себя женатыми мужчин.

Конечно, устаревшее словосочетание гражданский брак , пусть и лишенное сегодня смысла, звучит значительно лучше, чем сожительство или конкумбинат . Однако во всех трех случаях за разными языковыми знаками стоит одно и то же – отношения между мужчиной и женщиной, не порождающие взаимных прав и обязанностей, т. е. не являющиеся браком. Показательно, что словарь Л.П. Крысина в связи со словом конкумбинат отмечает: см. адюльтер – «супружеская неверность».