Любовь до гроба, или Некромант на замену - Марина Михайловна Ли

— Да чего там… Давай ужо всех за раз. Не жили богато, да и начинать не стоит.

И отвернувшись от меня, вдруг окликнул кого-то из толпы:

— Труди Мартисон! Гертруда, да где ж ты… Твой сын всё ещё хочет ко мне в подмастерья? За харчи с жильём да двести крон в день отдашь?

— Но на выходных он дома! — тут же откликнулась неизвестная мне Гертруда. — И по праздникам. И в пятницу — короткий день.

— По живому режешь. Как есть по живому…

Народная волна лениво шевельнулась и с тихим шипением отступила от кладбищенских ворот. Я успела ещё поймать три или четыре виноватых взгляда, а потом мы с Джейми остались одни.

Если не считать алхимика.

— Не подумай, что я лезу не в свои дела, — тотчас же, словно мысли читать умел, отозвался тот. — Но ты в курсе, что у тебя там полное кладбище живых мертвецов? Я, когда мимо пробегал, не смог не заметить.

— Знаешь, как говорят? Будешь пробегать мимо — пробегай, — огрызнулась я, а он оскалился и постучал по своему бедру дном чугунной сковородки, которую по-прежнему сжимал в руке.

Интересный выбор оружия, конечно. Но я бы на его месте, торопясь к кому-то на подмогу, прихватила бы нож или топор. Ножей на нашей кухне было полно, да и топоров я насчитала целых три. А вот сковорода, наоборот, была одна. И когда мы с нею в последний раз виделись, она стояла в печке, а внутри неё томился в ожидании ужина МОЙ омлет.

Алхимический пожиратель чужих ужинов проследил за моим взглядом, и улыбка его стала ещё ярче.

— Это тебя в академии научили по чужим кастрюлям шастать? — сощурившись, спросила я.

— Чего это по чужим? — искренне возмутился этот, этот… даже слова подходящего не могу подобрать, чтобы сказать, кто. — Мне сказали, что кухня у нас с местным некромантом общая. Так что кухня это была моя, а значит кастрюли, сковородки, равно как и их содержимое.

Джейми нахмурился после его слов, поди, сообразил, что сегодня мы с ним остались без ужина, но следующие слова бесстыжего алхимика заставили парня позабыть о голоде. Некоторых любопытство кормит лучше куска хлеба с маслом.

— Кстати, может, уже познакомимся, соседка? А то как-то неправильно получается: уже успели друг перед дружкой обнажиться, а представиться забыли.

Джейми по левую руку от меня затаился, забыв дышать. И, клянусь, я услышала, как от усилий не упустить ни одного слова растут его уши.

— Я перед тобой не обнажалась.

— А сегодня ночью? Я, что ли, в одной сорочке по двору за петухом бегал?

Даже отвечать на эту провокацию не стала.

— Я Марк Такер. Можно просто Марк. А ты…

— Леди Лэнг, — ответил вместо меня Джейми, зачем-то исковеркав мою фамилию. Прямо беда с этими литлвиладжцами. — Можно просто леди Лэнг. И это, ступай с миром, мистер Такер. У нас тут дел по уши.

— Лопоухий, а строгий, — хохотнул алхимик, а Джейми демонстративно отвернулся и с деловым видом спросил уже у меня:

— Мисс Вирджиния, я вам могу чем-то помочь?

— Картошки почисти, а то наш ужин незваные гости сожрали, — ответила я. Ну, а что? На кладбище сегодня парень мне не помощник, а так есть какой-то шанс не лечь спать голодной.

— Вирджиния, стало быть, — протянул тем временем мой прожорливый сосед, умело пропустив мимо ушей очередную шпильку в свой адрес. — Очень, очень приятно познакомиться.

Я проигнорировала протянутую руку и, не вступая в споры, прошла на кладбище, по дорожкам которого бродили те, кто давным-давно должен был лежать под песчаными холмиками или в прохладе семейных склепов.

Дед всегда говорил, что если уж упокаивать нежить, то лучше делать это так, чтобы и следов от неё никаких не осталось.

— А что, если внезапный всплеск тёмной энергии, а тут уже и готовое для использования тело? Я бы вообще всех покойников сжигал — меньше мороки, и никакого риска. Но в правительстве проект моего закона пока отказываются принимать к рассмотрению.

Раньше я думала, что дед преувеличивает. Сейчас же, после знакомства с Литлвиладжем, готова была сама продвигать тот самый закон, над которым втихаря посмеивалась вся моя родня.

Джейми ушёл в сторожку, а вот Марк Такер остался. Я, по-прежнему не обращая на него внимания, принялась за дело. Возле украшенной кустиками дикой земляники могилы я нашла небольшой совочек. Им, по всей вероятности рыхлили землю, я же при его помощи планировала нарисовать шестиконечную звезду. Достаточно большую для того, чтобы загнать в неё почти шесть десятков мертвецов.

Для этого пришлось вернуться на тихий и безлюдный тракт — между могил сделать то, что я задумала, было совершенно невозможно.

— Стесняюсь спросить, — подал голос Такер. Он не отставал от меня ни на шаг, лениво помахивая сковородкой, и даже злые, как свора диких собак, комары не покушались на его впечатляющие воображение кубики.

— Стесняешься, не спрашивай, — от души посоветовала я, сдувая упавшую на лицо прядь и выводя при этом пятый луч звезды, надо сказать, бездарно кривой. Ну, правильно — практики же у меня почти никакой.

— И всё же. Что ты делаешь?

— Рисую звезду, — ответила я и яростно стукнула себя по лбу, убивая успевшего впиться комара. Такер, на счастье, промолчал. И хорошо, потому что у меня не было никакого желания объяснять, что боевым заклинаниям меня никто не учил. И всю свою немногочисленную нежить я упокаивала по одному принципу: сначала обездвижить, затем использовать Incineratio (Сжигание).

— Её ещё называют гексаграммой, но на алхимическом этому не учат, не забивай такой ерундой свою симпатичную головку.

Алхимик скрипнул зубами, а я мысленно себя похвалила за то, что с детства тренировала память. Всё думала, зачем я храню никому ненужные воспоминания о том, как некроманты в кампусе алхимиков унижали. А тут, смотри-ка, пригодилось! Так в роль вжилась, что скоро сама поверю в то, что некромант.

— Считаешь меня симпатичным?

Отставать Такер совершенно точно не собирался.

— Скорее, назойливым, — ответила я и оглянулась назад, чтобы посмотреть на реакцию парня.