Счастливое число Кошкиной - Лана Муар

с ними с вещами! Откуда в моей квартире появился запах еды? Вкусный такой и очень домашний. Принюхавшись, я готов был поклясться, что кто-то жарил картошку, и, зайдя на кухню, к удивлению и одновременно с этим охреневанию обнаружил на плите сковороду, в которой еще осталось чуть больше трети золотистой соломки и, блядь, три котлеты рядом. Котлеты!!! Жареные!!! Что тут происходит? Неужто Лука реально не шутил на счет этой своей гершальд-, пернальд-... тьфу!.. гештальт-терапии? Вынув мобильный, набрал Луку и матюгнулся, услышав, что абонент находится вне зоны действия сети:

- Сука! - подцепил пальцами пару соломинок картофеля, сунул их в рот и, распробовав, повторил уже в разы злее. - Сука!

Желудок, получив крохотную порцию крайне вкусной еды, буркнул, требуя продолжения пиршества, но заткнулся, когда меня понесло в комнату, которую вчера фотографировал психолог-смертник. И это точно была не моя комната. Вернее моя она была с утра, но сейчас уже не была моей. На стенах красовались какие-то постеры и плакаты, на одном из которых я узнал Фила. На расправленном диване поверх одеяла лежала пара носков с все теми же мохнатыми помпошками, а на полках шкафа-купе ровными стопочками возникли вещи. И снова не мои.

- Пиздец тебе, Лукашка-Промокашка! - прохрипел я, сатанея от того великолепия, которым меня обрадовал и наградил на три месяца друг.

Развернулся на пятках, собираясь прокатиться к нему с визитом вежливости, вышел в коридор, едва увернувшись от распахнувшейся навстречу двери ванной и застыл с отвисшей челюстью, когда в меня практически впечаталась та самая симпатяшка с дредами. Распаренная розовощеким поросенком, она выскочила, запахивая халатик, хлопнула ресницами, явно не меньше моего удивлённая столкновением, а потом выдала тихое:

- Упс…

И это "Упс" снесло мне крышу.

"Упс? Упс, блядь!? Какой в… мать вашу упс!? Это моя квартира! Моя!" - проорал про себя, а вслух спросил, едва сдерживаясь, чтобы не поубивать Лукашку и эту… дредовую упсалку. - Упс!? Ты кто?

- Геля, - снова хлопнула ресницами девчонка. Проскакала взглядом по моему лицу и ее губы выдали что-то похожее на протяжное. - О-о-о…

- Геля? - переспросил я, вытаскивая из кармана оживший мобильный, не глядя нажал иконку ответа и прорычал в трубку. - Молись, сволота! Я тебе за такие приколы полуось от “Бронко” вместе с мостом в задницу затолкаю! - схватил за шкварник девчонку, намереваясь протащить ее в комнату, чтобы втолкнуть туда, заставить переодеваться и выметаться, но застыл услышав:

- Денис, ты охренел со мной так разговаривать?

Прогрессирующее со скоростью света сумасшествие решило поменять голос Луки на женский? Это что, прикол такой? Да ну на! Вжав трубку в ухо, вслушался в тишину и почти записал себя в двинутые, когда из динамика раздалось тревожное:

- Денис?

- Крис? - окончательно охренел я.

- А кого ты хотел услышать? - ответила она вопросом на вопрос. И не дождавшись моего внятного ответа прочеканила, докидывая на вентилятор ещё одну порцию счастья. - Я тебе позвонила узнать, что ты решил.

- Перезвоню. Не до тебя сейчас, - буркнул в ответ и рявкнул громче выворачивающейся из захвата квартирантке. - Геля, твою мать, замри!

- Геля!? Кто такая Геля, Денис? Ты кого привел в нашу квартиру!? - истерично завопила в ухо Крис, но я не стал отвечать, сбросил звонок, и встряхнул девчонку, вцепившуюся обеими руками в расползающиеся края халата. - Стоять, Упс!

- Ой! Чего ты такой грубый? Я же тебе картошку оставила. И котлеты, - пропищала она, - Ты же голодный, наверное? - снова ойкнула и жалобно всхлипнула. - Я же и салат сделала.

Я не знаю что на меня больше подействовало - всхлипывание или упоминание о картошке на сковороде. Медленно разжав пальцы, выдохнул, показал гостье топать на кухню и пошел следом, на автомате оценивая фигуру со спины.

“На очень твердую четверочку,” - удовлетворённо хмыкнуло внутри. - "Хорошо, что не страшилка."

“И картоха на пять!” - решил подать голос желудок.

А девчонка, будто услышала эти переговоры, плотнее задрапировалась в свой халат и ускорилась. Выложила на тарелку остатки картошки и все котлеты, сунула разогреваться в микроволновку, а из холодильника, в котором я заметил весьма заметное пополнение продуктовых запасов, достала салатник, накрытый тарелкой.

- Тебе чем заправить, майонезом или маслом? - подала голос девчонка, и у меня в голове отчетливо защелкало, словно какие-то шестеренки слетели со своих мест и никак не могли встать обратно.

- Ты… это… майонез.

Ответил и сам охренел от того, что мямлю почему-то я, а не она, хотя квартира моя, а не ее. Глянул на процесс заправки салата и содержимое салатника, вдохнул усилившиеся ароматы разогревающейся еды, сглотнул заполнившую рот слюну и решил немного отложить разбирательства. Хрен с ней, с этой упсалкой. Выпнуть ее я всегда успею.

Взял поданную тарелку с дымящимся ужином и задушил радостные вопли вновь осмелевшего желудка рычащим:

- Едой меня не купишь.

- А я и не собиралась покупать, - с вызовом ответила девчонка. - Выкидывать что ли, если уже приготовила?

- Не дерзи!

- А ты слюни подбери и ешь уже, - не снизив ни на градус своего тона, сверкнула глазами и открыла дверцу под мойкой. - Или выкинь, если не голодный.

Бессмертная что ли? Подняв взгляд на решившую поборзеть там, где не стоило, девчонку, я медленно подцепил вилкой картошку и отправил ее в рот. Отрезал кусочек котлеты и принялся жевать, чувствуя не злость, а нарастающий лавиной голод. Сука, ну почему так вкусно, а?

“Потому что это не брокколи на пару,” - заботливо подсказал желудок, и я кивнул, соглашаясь.

- Пиво дай! - буркнул, не собираясь менять интонацию.

И когда девчонка повернулась и наклонилась, чтобы взять с нижней полки холодильника две бутылки, поперхнулся. И нет, не от наглости. Край ее халата задрался чуть выше, открывая моему взгляду очень стройные ножки и россыпь родинок над правым коленом. Я попытался протолкнуть кусок, вставший поперек горла, закашлялся сильнее. Ударил себя ладонью в грудь и снова