Операция «Гроза плюс» (СИ) - Александр Михайловский

— Понятно, — сверкнул стеклами пенсне Берия, — тайный договор…

— Действительно тайный, — согласился Сталин, — Лаврентий, пойми, 31 июля этого года Гитлер уже поставил перед своими штабистами задачу разработать план нападения на СССР. А вчера ему уже были доложены первые наброски.

И, самое главное, я знаю, что он нападет на нас через год, независимо от того, состоится ли высадка на Британские острова в этом году, или нет. Гитлер считает, что если ему удастся разгромить СССР, то Америка не вступит в игру, сохраняя нейтралитет, а Британия, потеряв последнюю надежду, капитулирует. Так что, товарищ Берия, можно сказать, что война уже началась, и то, что на ней пока не стреляют, это еще ни о чем не говорит. Победит в ней тот, кто еще до начала боевых действий наилучшим образом подготовится к сражениям.

Я думаю, что это будет не сколько дипломатический договор в прямом смысле этого слова, сколько сверхсекретная военная операция. Ее надо хранить в тайне и от большей части наших генералов, которые, как я понял, оказались в критический момент совсем не на высоте…

— Кхм, кхм, — как бы ниоткуда раздался вдруг мужской голос, — коллеги, разрешите присоединиться к вашей беседе?

— Путин Владимир Владимирович, если не ошибаюсь? — так же в пустоту спросил Сталин.

— Он самый, товарищ Сталин, — ответил голос, — Вы не ошиблись.

— Ну, присоединяйтесь, коль уж появились, — кивнул Сталин, — проходите, присаживайтесь.

— Да нет, спасибо, — ответил голос, — я уж лучше пока на своей стороне постою. А то ведь у вас там, коллеги, сесть легче, чем потом встать…

— Ну, как хотите… Стойте на своей стороне, — ответил Сталин, — Кстати, как вас лучше называть, господин или товарищ, Путин.

— Лучше, товарищ Сталин, пока называйте меня нейтрально — коллега, — ответил российский президент, появляясь в овальном окне темпорального канала, примерно в полутора метрах от Сталина с Берией.

— При этом меня вы почему-то упорно называете товарищем? — усмехнулся в усы Сталин.

— Это потому, что я о вас знаю почти все, а вы обо мне почти ничего, — чуть прищурив один глаз, ответил Путин.

— Хорошо, КОЛЛЕГА, Путин, — Сталин сел на свое место за столом и взял в руку отточенный карандаш, — Присаживайся, Лаврентий, поговорим…

Итак, что вы имели в виду под «Договором о дружбе, торговле, сотрудничестве и взаимопомощи», также включающего в себя «Соглашение о коллективной обороне». Начнем с дружбы…

Путину на той стороне тоже принесли стул, он уселся на него и задумался,

— Наверное, дружба должна подразумевать то, что обе высокие договаривающиеся стороны, будут воспринимать друг друга, что называется «как есть», и не будут вмешиваться во внутренние дела партнера. То есть, вы не будете экспортировать к нам социализм, а мы к вам свою суверенную демократию. Какая-то конвергенция обязательно будет, не без этого, но это должны быть совершенно естественные процессы, идущие на благо обеим сторонам…

— Например? — поинтересовался Сталин.

— Имея перед глазами пример успешной экономики СССР, мы могли бы активней вести процесс возвращения крупных предприятий к государственной и общественной собственности. Коллапс тотально огосударствленной позднесоветской экономики так всех напугал, что теперь возврат любого предприятия под контроль государства, проходит под вопли о возврате к неэффективной советской системе, и ее будущем крахе. Ради такого положительного примера мы поделимся с СССР промышленными и сельскохозяйственными технологиями, и в полном объеме осуществим поставки соответствующего оборудования.

— И вы думаете, что это позволит нам лучше подготовиться к войне с Германией? — с недоверием спросил Сталин.

— Если говорить о вероломном нападении фашистской Германии на СССР, то надо обращаться к пункту «о коллективной обороне», — отчеканил Путин, — А то, что я вам сейчас предложил, должно позволить СССР выиграть экономическую гонку на длинной дистанции.

— А что вы с этого будете иметь? — спросил Берия.

— Как что? — удивился Путин, — От сотрудничества с СССР мы будем иметь деньги, рынки сбыта, развитие промышленности, рост экономики. В ТОТ раз на советских военных заказах поднялась американская экономика. И очень неплохо поднялась. Товарищ Сталин знает, чем это все закончилось.

— Уже знаю, — кивнул Сталин, и сделал на листе бумаги какую-то пометку, — В свою очередь мы бы тоже не хотели, что бы ваша буржуазная Российская Федерация села нам потом на голову.

— Я, товарищ Сталин, — ответил Путин, — опасаюсь как раз обратного. Укрепившийся СССР вполне может сесть на голову Российской Федерации. Вы просто не представляете степень своей популярности в народе даже в наше время. И наоборот, так называемые десталинизаторы совершенно не имеют никакой опоры в обществе, а тем более во власти, и дальше воплей в прессе их деятельность не пойдет.

— А ваш крупный капитал? — спросил Сталин, — ведь он пойдет на все, чтобы снова уничтожить воскресшее вдруг из небытия государство рабочих и крестьян. Для ваших крупных капиталистов, этих, как его, олигархов, процветающий по соседству СССР будет как бельмо на глазу.

Путин грустно улыбнулся, — Товарищ Сталин, если бы вы знали, сколько раз, эти как вы выражаетесь, крупные капиталисты, пытались самыми разными способами сковырнуть вашего покорного слугу. И что?! Из тех, кто пользовался нечестными методами, некоторые отдали концы в эмиграции, промотав на это дело все, до последнего гроша, а другие за десять лет на казенной швейной машинке научились шить брезентовые рукавицы для таджикских гастарбайтеров.

Те же господа, чьи методы были относительно законными, истратили на пропаганду огромную кучу денег и добились ровным счетом прямо обратного. У нас все-таки суверенная демократия, то есть демократия отделенная от капитала. А народ за годы прошедшие с распада СССР приобрел устойчивый иммунитет к такого рода пропаганде. Если не верите мне на слово, то давайте обменяемся делегациями. Мы, в качестве первого дружеского шага, отправим в СССР специалистов и самое современное оборудование для разведывательной и контрразведывательной деятельности, а вы направите к нам военных для ознакомления с возможностями нашей техники, и специалистов из наркомата Лаврентия Павловича для анализа народных умонастроений. Дадим им дней десять на все, а потом снова встретимся и продолжим этот разговор.

Сталин и Берия переглянулись. Это предложение им явно понравилось.

— Что вы имеете в виду под разведывательной и контрразведывательной деятельностью? — профессионально поинтересовался Берия.

— Все, — ответил Путин, — Подслушивание, подглядывание, просмотр радарами воздуха и сопредельной территории до самого Ла-Манша, прослушивание радио и телефонных переговоров противника, расшифровка зашифрованных радиограмм любой степени сложности.

Берия хотел еще что-то спросить, но Сталин нахмурился и сказал, — Лаврентий, погоди. Я еще не сказал тебе, что у нас тут, кажется, созрел заговор, похлеще чем в тридцать шестом. Вершки мы тогда вырвали, а корешки остались. Спасибо ТОВАРИЩУ Путину за это предложение. Подберешь самых надежных людей, придумаешь для них легенду, чтобы сохранить все в тайне, и вместе с товарищами из будущего пусть они займутся этим делом. Все надо вычистить до белых костей. Гнили у нас не место! Я должен точно знать, на кого мы можем положиться, а кто при первом удобном случае нас продаст за тридцать сребреников. — Сталин посмотрел на сидящего напротив Путина, — Делегацию для поездки к вам мы подготовим в течении, — вождь на секунду задумался, — трех суток. Обмен людьми лучше провести в другом месте, а то мой секретарь просто сойдет с ума, если ко мне в кабинет войдут одни люди, а выйдут из него совсем другие…

Берия предложил, — Можно провести обмен делегациями в здании моего наркомата…

— Не стоит, — покачал головой Путин, — там слишком много народа, и не за всех вы, товарищ Берия, можете ручаться. Подберите в качестве базы какую-нибудь загородную дачу, а операцию по обмену через три дня, в полдень по вашему времени, проведем вот здесь, — на листе бумаги Путин крупными буквами написал название подмосковной деревни, и показал Берии.

Лаврентий Палыч память имел совсем не девичью, и поэтому, прочитав название, только кивнул. Можно было быть уверенным, что он запомнил эту информацию на веки вечные. Сталин же, сделал еще одну пометку на листе бумаги и удовлетворенно кивнул, — Хорошо, товарищ Путин. А что, по вашему, мы в СССР можем для себя позаимствовать у такой политической системы как ваша, так называемая, суверенная демократия?

— Пост Президента, — коротко ответил Путин, — Вы, товарищ Сталин, все время старались отделить партию от государства, и все время у вас это как-то не получалось. Дело в том, что так уж сложилось исторически, что на просторах одной шестой части суши обязательно должно быть Первое Лицо. Неважно, как оно будет называться: Великий Князь, Царь, Император, Генеральный Секретарь или Президент. Но этот человек гарант всего и вся.