Нагие намерения - Галина Куликова

— Но про Дэна я ничего не знаю.

— Уверена? — на всякий случай уточнил Алекс.

— Абсолютно. Никогда не слышала, чтобы кого-нибудь так называли. В обычной жизни.

— А в необычной? — усмехнулся Шургин.

— А в необычной так, например, зовут известного певца. Полагаю, это его псевдоним — Дэн. Вы ведь знаете, о ком я говорю?

— Как я сразу не догадался! — Алекс вскочил на ноги и забегал по комнате. — Дэн! Ну, конечно. Олег, ты знаешь, о ком речь? Это тот страшненький брюнет, похожий на молодого Челентано, который вылез в прошлом году с хитом «Мальчишки-шалунишки». Не знаешь?! У тебя же в машине есть радио, чувак! Он еще поет «Сердце в отрыве» и «Миссия в борделе». Нет?

— То, что я его не знаю, ничего не меняет, — отмахнулся Шургин. — Лучше давайте подумаем, мог ли Денис оставить именно этому парню свое послание. Они никак не пересекались в жизни? — Он посмотрел на Диану.

Та покачала головой:

— Если бы я слышала это имя, то обязательно вспомнила бы. Но утверждать не берусь. Денис никогда не посвящал меня в свои дела. Странно, почему он все-таки оставил указания именно мне…

— Странно? — завопил Алекс. — Сначала он упер твое сокровище… Принадлежавшее тебе по праву, а потом проявил «благородство», завещав его тебе.

— Он все еще борется за жизнь, — напомнил Шургин.

— Ну, не завещал, а перепоручил — какая разница?

Ситуация с сокровищем Алекса особенно сильно задевала. Он никак не мог понять, почему Диана не возмущается вместе с ним. Сделав определенные накопления, он выработал в себе трепетное отношение ко всякой частной собственности.

— Есть поисковые компьютерные системы, — вслух подумала предполагаемая вдова. — Мы можем ввести в одну из них имя «Дэн» и получить список длиной в три километра.

— Могу себе представить, сколько Дэнов предложит нам один только «Яндекс». У нас ведь нет ничего, чтобы как-то сузить поиск.

— Это должен быть русский Дэн, — убежденно заявил Алекс. — Вряд ли Денис предполагал, что его жена отправится, к примеру, в Англию. Представляете, сколько за границей Дэнов?

— Как в Бразилии Пэдров, — пробормотал Шургин. — Нет, вы правы, наверное, это все-таки Дэн отечественного производства, этот ваш певец.

— По крайней мере, я надеюсь, что певец предупрежден, — пробормотала Диана. — Могу себе представить, что он подумает, если я явлюсь к нему и принесу жареную курицу.

— Итак, наша задача определить местонахождение Дэна-певца и попробовать подкатиться к нему, — начал перечислять Шургин.. — Второе — попытаться выяснить, есть ли еще какие-нибудь известные Дэны в Москве. Думаю, именно в Москве, тут я с Алексом совершенно согласен.

Алекс немедленно просиял. Несмотря на свое раздутое самомнение, он с самого начала признал в Шургине главного и не пытался столкнуться с ним рогами, поминутно выясняя отношения.

— А у вас есть компьютер? — с любопытством спросила Диана, оглядываясь по сторонам.

— Есть, — ответил Шургии. — Но вам я его все равно не доверю. Женщинам можно доверять только то, что поддается механической сборке.

Он выпячивал свой мужской шовинизм, как некоторые выпячивают недостатки, чтобы их с самого начала считали своеобразными, но неотъемлемыми чертами характера.

Диана улыбнулась. У нее была подруга-химик, которая утверждала, что мужчины в нашей стране находятся в состоянии полураспада и что если настоящая женщина — это редкое совершенство, то настоящий мужчина — совершенная редкость.

Что касается отношения к жизни, они с Шургиным находились по разные стороны баррикад. Он считал, что мир принадлежит мужчинам, женщинам отведена вторая роль. Женщины вообще живут ради мужчин. За верную службу они получают любовь и поощрения — как материальные, так и духовные.

Диана придерживалась иного мнения. Она считала, что мир прекрасен и справедлив, просто сильно изменился за последнее время. Что настоящие мужчины еще существуют, но их приходится искать, как крупицы золота на рудниках: кропотливо промывая породу.

Судя по всему, Шургин — это шлак.

День выдался ясным и жарким. Солнце старалось так, словно перепутало Москву с южным курортом. Всю дорогу Диана вытирала потные ладони о джинсы, с сожалением вспоминая льняное платье, запакованное в одну из коробок. Когда они подъехали к входу в парк, она сразу же взялась за ручку дверцы, но Шургин остановил ее и держал еще целых пять минут, выдавая инструкции.

Клара прекрасно описала молодую женщину, которая приходила в больницу, так что Диана сразу ее узнала. Та была высокой и пышной, очень приятной на вид — истинное воплощение женской стати.

— Вы Татьяна? — на всякий случай спросила она еще издали. — А я — Диана Звенигородская.

— Если я правильно понимаю, вы не лежали в той больнице? — сказала ее новая знакомая. — И не разубеждайте меня, я кое-что понимаю в больных. Я медсестра.

— Я действительно не лежала в больнице. Я не попадала в аварию. Та женщина, которая находится в реанимации, каким-то образом оказалась за рулем моей машины. Но я пока не обращалась в милицию, потому что на моего мужа совершено покушение и я боюсь, что тоже могу оказаться в опасности.

— Про вашего мужа я знаю, — торопливо произнесла Татьяна. — Не возражаете, если я закурю? В парке, конечно, нужно дышать воздухом, это ясно. Но я ужасно нервничаю.

Они прошли под мощной аркой и двинулись по аллее в глубину парка.

— Нет нужды заходить слишком далеко, — сказала Татьяна, когда они миновали дюжину клумб с пушистыми маргаритками. — Я управлюсь со своей задачей за две минуты. Мне просто нужно кое-что вам рассказать. Только прежде покажите паспорт.

Диана кивнула, достала из сумочки документ и протянула ей.

— Хорошо, — успокоилась та и пыхнула дымом в направлении весело кучерявившихся кустиков. — Я удовлетворена. Теперь слушайте. Я работаю в той больнице, куда привезли после взрыва вашего супруга.

— Вот оно что! — Диана насторожилась. Это была та сторона дела, о которой она вообще ничего не знала.

— Мне очень жаль, но я считаю, что у вашего мужа мало шансов. Хотя я могу ошибаться, потому что надежда есть всегда. Даже самые тяжелые больные порой восстанавливаются вопреки прогнозам медиков.

Когда его привезли и прооперировали, к нему валом повалил народ. В палату никого, конечно, не пускали, и посетители толпились в коридорах и заглядывали через дверь. Вероятно, важные шишки. Потому что даже в коридор просто так не попасть, нужно иметь веские-веские причины.

И вдруг в какой-то момент ваш муж пришел в сознание. И увидел через стеклянную дверь человека, которого узнал. Врач разрешил этому человеку войти — он полагал, что ваш муж может больше не прийти в сознание. Тот вошел и склонился над больным.

— Вы слышали, о чем они говорили?

— Только отдельные слова, но я ничего не поняла.

Диана сморщилась от досады. Тогда Татьяна сделала еще одну глубокую затяжку и сказала:

— Зато я слышала, что говорил этот человек, когда вышел из палаты. Его ждал какой-то скользкий тип — противный, похожий на крысу, и он сказал ему: «Не зря я пришел. Разберись тут с девчонками, чтобы не сболтнули чего». Это он меня имел в виду, я так полагаю. А потом добавил, понизив голос: «Его жену нужно немедленно задержать. И припугнуть. Поезжай поскорее, а я потом подтянусь и соображу, как действовать».

— Это все?

— В общем, да. Я в ту ночь заснуть не могла, считала, что мне нужно это кому-нибудь рассказать. А наутро ко мне на остановке подошел один тип… Пренеприятный. И заявил, что если я хочу жить, то буду обо всем помалкивать.

— О чем — обо всем?

— Главным образом, им хотелось сохранить в тайне, что ваш муж приходил в сознание и разговаривал… с этим типом. Я и помалкивала. Но потом решила, что вас все же нужно предупредить. Потому что, если с вами что-то случится, я… как бы это выразиться? Окажусь соучастницей. Они вам ничего не сделали?

— Мне удалось убежать, — сказала Диана, от всей души надеясь, что Татьяна — никакая не подстава, что это реальная медсестра и встреча в парке — не ловушка. Успокаивало только одно — Шургин с Алексом находились поблизости и держали ушки на макушке.

— Я не жалею, что встретилась с вами. У меня как будто камень с души свалился. Работа и так нервная, а тут еще муки совести… Зачем они мне, правда?

Диана тоже считала, что муки совести ухудшают качество жизни. Они обогнули маргаритки и пошли обратно к выходу. Асфальт так раскалился, что над ним стояло марево — было забавно ступать в этот зыбкий воздух, искажавший реальность. Диана подумала, что она тоже попала в некую искаженную реальность, в параллельный мир, где ее жизнь развивается совсем не так, как она рассчитывала.

— А как он выглядел, этот мужчина? — задала она вопрос, который уже давно вертелся на языке. — Я имею в виду того, кто успел поговорить с моим мужем. И собирался меня припугнуть. Вы можете его описать?