Соблазнение невинной, или Два мужа для попаданки (СИ) - Рамис Кира

— Да, конечно, быстрее возвращайтесь, я буду ждать, — улыбаясь, проводила Арчи, а на душе стало так тоскливо, так одиноко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Лера, Лерочка… — Филипп уселся мне на плечо. — Не грусти. Я рядом, Демьян рядом. Всё будет хорошо.

— Так, хватит киснуть. У меня созрел план! — быстро надев одно из самых удобных платьев, с большими карманами развернулась в сторону Филиппа. — Так ты говоришь, что самый сильный магический зверь на свете?

— Так и есть, милая Валери, — Фил увеличился в размерах.

— Ну тогда идём грабить нашего потерявшего совесть управляющего. Я знаю, где мои деньги лежат. Не захочет отдать по-хорошему, крестьян натравлю, он узнает, что такое бунт! — я потрясла кулаком в воздухе.

— Узнаю свою воительницу! — Филипп ещё увеличился в размерах. — Идём!

Чтобы не беспокоить Василину, я распахнула окно.

— Прохор, — тихо позвала парня, что-то вытаскивающего из конюшни. Он улыбнулся и поклонился. — Запрягай нашу милую лошадку, в деревню изволю ехать. Только тихо, чтобы никто не узнал.

Тот кивнул и исчез в конюшне.

Прибежавшая ко мне Маша спросила, иду ли я завтракать. Улыбнувшись, попросила служанку уложить мне волосы и, пообещав, что буду через двадцать минут, отослала ту на кухню, а сама, увидев, что Прохор запряг мою карету, вылезла в окно.

Глава 37. Серафима

— Прохор, к дому управляющего, — потребовала я у своего невольного помощника.

— Слушаюсь барыня, — он помог сесть в карету.

— Так какой план? — Филипп разлёгся напротив.

— Сестра Филимона Ивановича, Марьяна Ивановна обмолвилась, что деньги в подвале лежат. Ой, она столько о себе порассказала, пока мы ели вкусные пироги. Глуповатая, капризная, избалованная богачка. Мне её немного жалко, в самом соку, замуж хочет, а никто не берёт.

— Пф-ф, нашла кого жалеть. Себя пожалей. Ещё неизвестно что будет с нами дальше.

Я, вспомнив, что вчера произошло на реке, быстро рассказала Филу суть проблемы.

— Да-а, Валери, задачка. Сходит к водяному, что ли, побеседовать по-соседски? Может, поумерит аппетиты, — Филипп посмотрел в окошко.

— Нет, не получится, у него есть одна жемчужина, но он её не тратит, понимая, что остальные жёны со света сживут. Да и где ты его в реке искать будешь? Он захотел — появился, а не захочет, там хоть дно перекапывай, — я расправила складки платья. Мы въехали в деревню.

— О, смотри, девчушка знакомая за каретой бежит, — Филипп постучал по стенке кареты, та медленно остановилась.

— Госпожа, что случилось? — Прохор распахнул дверь, за его спиной маячила раскрасневшаяся Серафима.

— Госпожа, — радостно замахала руками малышка.

— Прохор, дай выйти, — молодой человек услужливо протянул руку. — Что случилось милая?

— Госпожа Валери, — девочка, словно взрослая отвесила поклон до земли. — Утром маменька домой вернулась. Здоровая, ещё немного бледная, но улыбается. И даже блинчиков мне на завтрак испекла. А сколько вчера рыбы было, у-у-у, — девочка на эмоциях подпрыгивала. — Мужчины утром пошли на реку, а там чудо чудное, ближайшая лодка доверху набита рыбой, а рядом в садке раки клешнями щёлкают, — мы переглянулись с Филиппом. Прохор же, слушая, раскрыл рот. — Никак батюшка водяной расстарался. Только отчего такая щедрость даже кузнец не знает, но все думают, что вы поспособствовали. Получается и сегодня деревня будет сыта.

Вокруг нас медленно собиралась толпа людей, оборотней, магиков.

— Будет ещё лучше, дома вам починим. Завтра же в город поеду, — обвела взглядом притихший народ. Одеты кто как придётся. Аккуратно, но у каждого не менее двух заплат на одежде. Вздохнула и попросила Прохора остановить возле кузни.

— Будет сделано, госпожа, — молодец показал все тридцать два зуба в счастливой улыбке. — Как раз подкову переднюю покажу, — он почему-то посмотрел на свои ноги.

— Чью? — не сразу поняла о ком идёт речь.

— Лилит, — вновь улыбнулся Прошка.

Кузнец был рад меня видеть, долго кланялся, вновь извинялся за пожар, благодарил за рыбу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Спасибо, спасибо Игнат, но теперь к делу. Мне нужен отчёт, сколько домов требуют ремонта, а сколько сноса. Я видела несколько лачуг, которые скоро развалятся. В таких точно жить нельзя, а скоро осень. Сможешь такое осилить? Сколько брёвен понадобится? Есть ли свои плотники или нужно нанимать сторонних? Если да, то где это делают? Так, дальше. Что у вас с заготовкой дров на зиму? Про провизию спрашивать не буду. Раз сейчас есть нечего. Игнат, — вспомнив про рыбу, предложила: — Половину рыбы сушите, солите, готовьте к зиме, — мужчина было открыл рот, но я перебила: — Так будет каждый день. Лодка рыбы и раки. Самых жирных рыб отдавай в семьи, где дети и старики.

Кузнец вновь поклонился в пол. Я мысленно махнула рукой на их поклоны, не мне менять правила. Но каждый раз очень хотелось поклониться в ответ.

— Барыня Валери, — голос кузнеца дрожал. — Простите меня…

— Игнат, если ты сейчас вновь начнёшь извиняться за пожар или упадёшь на колени, как пить дать… обижусь!

— Я всё сделаю к вечеру, все подсчёты. Письму и счёту меня в школе при церкви выучили, в соседней деревне. Целых два класса проходил.

— Вот и хорошо, Игнат. Вечером жду в усадьбе. А рыбку попросил кого-нибудь из детей отнести Василине. Раз ты умеешь считать и писать, то тогда примерно составь список продуктов, которые необходимы для того, чтобы зиму прожить. Да, ещё, — я уже села в карету, но вновь выглянула. — У соседа, господина Демьяна Васнецова, получено мной разрешение. Можете спокойно ходить в лес за грибами и ягодами. Больше он не варвар. Со вчерашнего дня он мой жених.

Вздох удивления волной прошёл по стоящим крестьянам.

— Быть не может, — донеслось справа. — Он же со зверем соединился навеки.

— Любовь творит чудеса, друзья мои, они вновь разделены, — улыбнулась крестьянам и закрыла дверь. Осталось решить лишь один вопрос, где взять денег и захочет ли управляющий поделиться награбленным. За себя бы беспокоиться не стала, но на людей жалко смотреть. Все худые, словно щепки. Разберёмся, а не получится у меня, тогда в разговор вступит Филипп.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 38. Филимон Иванович

С Филиппом мы договорились, что раз управляющий не знает про него, то и появляться тот не будет, а тихо направится искать амбарные книги и золото. Нам нужны доказательства воровства Филимона Ивановича или не с чем будет его прижимать.

— Филипп, если моё общение пойдёт не по плану…

— То мысленно кричи, прибегу! — перебил зверь. — Если найду книги, записи или что он там ведёт, всё аккуратно и незаметно перетащу в карету.

Стучал в ворота Прохор громко, но недолго. Произведение столярного мастерства тут же распахнулись.

— Вот как надо стучать. Не то что я, — похвалила слугу, ступая на каменную дорожку возле крыльца.

— Госпожа Валери, — сторож отвесил поясной поклон. — Господин Филимон прибыли утром рано и уже ожидают вашего приезда у себя в кабинете. А вы сегодня без зверя? — он с любопытством посмотрел мне за спину.

Прохор, было открыл рот, но я незаметно пихнула его кулаком в бок.

— Без него, дома оставила, — Прошка хмыкнул и подошёл к Лилит. — Скоро буду, — непонятно кому сообщила, входя в двери.

Служанки, что ожидали на первом этаже, присели в реверансе и одна из них проводила меня к кабинету управляющего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Войдите, — донеслось из-за двери, стоило мне постучать.

Собравшись с духом, силами, нагнав злости в мысли, распахнула дверь.

— Доброе утро, Филимон Иванович, — чуть не добавила в приветствие «господин», но быстро себя одёрнула. Всё же я выше по статусу.

— Ах, душа моя, Валери, — я замерла на месте от наглого, бесцеремонного обращения ко мне. — Милая, что-то ты сегодня рано, птичка моя, — Филимон Иванович поднялся из-за массивного стола, заваленного бумагами, его огромный живот подпрыгивал в такт шагам. Пухлое оплывшее лицо лоснилось, словно смазанное маслом. От улыбки маленькие глазки совсем пропадали в складках. Тёмно-коричневый костюм в крупную клетку явно был мал мужчине, я всё ждала, что вот он сейчас сделает ещё шаг и ткань, треснув, разойдётся по швам, но этого не происходило. — Что, так натерпится оседлать своего жеребца? Я бы вечером сам к тебе приехал.