Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы - Сесил Скотт Форестер

к войне на море, однако французский флот был совершенно дезорганизован революцией, англичане же сумели за довольно короткое время изготовить в плавание восемьдесят пять линейных кораблей (для сравнения: годом раньше их было всего двенадцать). Более того, почти весь французский флот был передан англичанам роялистами во время Тулонского мятежа. Так и сложилось, что в последующие два десятилетия Франция одерживала громкие победы на суше, Англия — на море. В январе 1794-го семнадцатилетний Горацио поступил на флот (довольно поздно — его тезка Нельсон служил на корабле с двенадцати) и очень скоро попал на «Неустанный» к сэру Эдварду Пелью (небольшая хронологическая натяжка — сэр Эдвард Пелью командовал «Неустанным» с декабря 1794-го). Так или иначе к 1794-му Пелью, которому к тому времени было тридцать семь, успел покрыть себя громкой славой. В тот год, когда Хорнблауэр появился на свет (он родился 4 июня 1776 года — в день провозглашения независимости США), Пелью состоял в армии генерала Бергойна и вместе с небольшой командой моряков сражался против американских повстанцев. Он отличился в битве при Саратоге, в двадцать один год был назначен лейтенантом, в двадцать три за храбрость, проявленную при захвате французского фрегата, получил командование военным шлюпом, в 1782-м был произведен в капитаны. В 1789 году, имея на своем счету множество призов, он вышел в отставку и поселился у себя в поместье, в начале кампании 1793-го вернулся в строй и, командуя фрегатом «Нимфа», взял на абордаж французский фрегат «Клеопатра» — первый морской трофей в начавшейся войне, за что был посвящен в рыцари и стал называться сэр Эдвард Пелью. В начале лета 1794-го (согласно Форестеру) он на «Неустанном» атакует французский конвой в Бискайском заливе («Груз риса»). Предыдущий, 1793 год был для Франции очень неурожайным, а поскольку она воевала со всеми соседями, хлеб пришлось покупать в Соединенных Штатах. 11 апреля 1794 года из Чезапикского залива отправился караван в сто тридцать коммерческих судов под конвоем двух линейных кораблей и трех фрегатов. Для встречи конвоя из Бреста вышел адмирал Вилларе-Жуаёз с двадцатью пятью линейными кораблями. Адмирал Хау, командующий Ла-Маншским флотом, обнаружил его 28 мая, и началось многодневное сражение, получившее название «Славное первое июня» — по дню своего завершения. Англичане одержали блестящую победу и захватили шесть французских военных кораблей. Впрочем, и французы числят этот бой (который зовется у них Битвой Тринадцатого прериаля второго года) своей победой: сильно потрепанный британский флот вынужден был для исправления повреждений вернуться в Портсмут, и зерновой караван 12 июня благополучно прибыл в Брест. Как мы видим, у Форестера сэр Эдвард Пелью в значительной мере исправил это упущение.

В следующем, 1795 году военная удача по большей части сопутствовала французам. В январе (примерно в то время, когда на «Неустанном» устраняли повреждения, полученные в рассказе «Человек, который видел Бога») французские войска заняли Голландию, и она (уже под названием Батавской республики) вступила в войну на стороне Франции. В апреле Пруссия заключила с республикой мир, признав ее права на левый берег Рейна, а вскоре и почти вся Северная Германия объявила себя нейтральной. В июне произошел неудачный десант французских роялистов и британских войск в Бретани. Экспедицией командовал граф Жозеф-Женевьев де Пюизе. Высадку осуществляли две британские эскадры под командованием адмиралов Худа и Уоррена. В них входили девять военных кораблей (в том числе три линейных и два фрегата) и шестьдесят транспортов. Де Шаретт, который у Форестера возглавляет десант, в это время руководил восстанием в Вандее. По словам самого Форестера, историческая высадка закончилась поражением куда более сокрушительным, чем та, в которой принимал участие Хорнблауэр («Раки и лягушатники»); «весьма разумной предосторожностью было бы и впрямь высадить дополнительные силы на побережье у Мюзийака, чтобы защитить фланг основной армии от войска, наступавшего по дороге из Нанта».

Осенью того же года роялистский мятеж вспыхнул в самом Париже. Конвент был спасен решительностью молодого бригадного генерала Бонапарта, который встретил повстанцев картечью. В октябре Конвент самораспустился, уступив место Директории.

В тот же день, когда бесславно закончилась Киберонская экспедиция, в Базеле был подписан мирный договор между Францией и Испанией. 18 августа 1796 года Испания заключила с Францией оборонительно-наступательный союз. В это самое время «Неустанный» заштилел в Гибралтарском заливе. «Испанские галеры, с которыми сражался Хорнблауэр, — написал Форестер в „Спутнике Хорнблауэра“, — существовали на самом деле. Они оставались на службе главным образом благодаря испанскому консерватизму — никто не предпринял шагов, чтобы их списать, тем более что приговоренных преступников так удобно было отправлять на галеры. <…> Галеры иногда оказывались полезны в штиль, когда маневренность и две тяжелые пушки на носу позволяли им доставить серьезные неприятности временно беспомощным парусникам». Тогда же, летом 1796-го, происходит героическое плавание «Каролины» («Ноев ковчег»). Фрагмент, посвященный этому эпизоду в «Спутнике Хорнблауэра», заканчивается так: «Возможно, стоит заметить, что в то время, как Хорнблауэр мотался на „Каролине“, дожидаясь, когда окончится карантин, генерал Бонапарт завоевывал Северную Италию в своей первой триумфальной кампании в качестве главнокомандующего».

Восьмого сентября Бонапарт одержал победу при Бассано, 17 ноября — при Арколе. Казалось, военная удача окончательно приняла французскую сторону. 15 декабря из Бреста вышла французская эскадра, которая должна была высадить армию в Ирландии. Экспедиция провалилась не благодаря действиям британцев, а из-за исключительно дурной организации французского флота. Впрочем, все корабли благополучно вернулись во Францию, что показало недостаточность блокады Бреста. Английские адмиралы слишком часто уходили к родным берегам для снабжения и починки, оставляя перед Брестом только разведочные суда. Из романа «Хорнблауэр и „Отчаянный“», действие которого происходит в 1803–1805 годах, читатель узнает, какой урок вынесло из этого Адмиралтейство и каких усилий стоила Королевскому флоту тесная блокада Бреста. Однако вернемся в 1796 год. Директория вела подготовку к новой экспедиции, — по полученным англичанами сведениям, испанский флот должен был перейти в Брест на помощь французскому. Задача остановить испанцев была возложена на адмирала сэра Джона Джервиса. 1 февраля испанская эскадра из двадцати семи линейных кораблей вышла из Картахены. 6 февраля Джервис занял позицию у мыса Сан-Висенти. В День святого Валентина, когда Хорнблауэр в густом тумане оказался посреди испанского флота («Герцогиня и дьявол»), Джервис со шканцев «Виктории» увидел выходящие из того же тумана вражеские суда. История сохранила для нас описание этого эпизода.

Сэр Джон по-прежнему расхаживал по шканцам; по мере того как появлялись неприятельские корабли, капитан флота докладывал:

— Восемь линейных кораблей, сэр Джон.

— Очень хорошо, сэр.

— Двадцать линейных кораблей, сэр Джон.

— Очень хорошо, сэр.

— Двадцать пять линейных кораблей, сэр