Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах - Андрей Анатольевич Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О! – Матиас обхватил руками голову. – Этого не произойдет никогда. Она презирает меня, ненавидит…
– Ну, что ж ты так пессимистически настроен, друг мой? Я же сказал, что помогу тебе. Но для этого…
– Что для этого?
– Так ты готов?
– Да, да, да! – Матиас и впрямь сейчас был готов на всё.
– Тогда выбери куклу, – потребовал голос. – Любую, мне все равно. Можешь даже не глядя.
Тяжело дыша, Матиас закрыл глаза засунул руку в ящик… Оглобля. Йорген-Оглобля.
С самого детства – ну, может, не с раннего, но лет с восьми точно – долговязый Йорген мечтал о мотоцикле. Мощный двигатель, объемистый бак с блестящей наклейкой, сияющие хромировкой дуги. Промчаться на таком по улице – все девчонки будут твои, а пацанам останется лишь завистливо смотреть вслед. Родителей пришлось уламывать долго, почти целый год, да и самому подрабатывать на сборе лесных ягод. Зато теперь – вот она, желто-красная, сверкающая лаком и никелем «Хонда». Пусть не особо мощная модель, зато летит словно птица. Грохочет двигатель, уносятся прочь обгоняемые машины, а за спиною как будто выросли крылья. Нет, не надо за спиной крыльев, лучше посадить какую-нибудь девчонку.
– Покатаемся, Анне-Лииса? – Заглушив двигатель, Оглобля картинно положил руки на руль.
Девушка мотнула выкрашенными в медное рыжевье волосами.
– Как-нибудь в другой раз, Йорген.
– Ну, поехали, а? – просительно улыбнулся парень. Вздохнул: уж, конечно, после той нелепой истории с Лиззи не всякая девчонка решится с ним покататься.
– Некогда мне кататься, нужно купить корм для рыбок. – Обернувшись, Анне-Лииса показала на зоомагазин, расположенный рядом со школой.
– А можно с тобой? – с надеждой поинтересовался Оглобля.
– Как хочешь.
Обрадованный Йорген поставил мотоцикл на подножку и, догнав одноклассницу, зашагал рядом с ней.
– Куда это они пошли? – Выходя из школы, Ханс оглянулся на Лиззи. Та пожала плечами – вот еще, смотреть тут за всякими сексуально озабоченными Оглоблями.
– Ты домой, Ханс?
– Нет. – Ханс покачал головой. – Посижу тут, на лавочке, подожду приятеля.
– Ну, жди-жди…
– Поедешь с нами на концерт, Лиззи?
– Это куда, в Черный лес, что ли?
– Ну да, в Черный лес. А чем тебе не нравится?
– Да так. – Девушка усмехнулась, смешно наморщив нос. – Может, и поеду… Если кто-нибудь еще поедет, например Анне-Лииса. Ну, пока!
Ханс кивнул и, усевшись на лавку, принялся от нечего делать крутить головой. Смотрел, как прыгают воробьи в желтых листьях, как, радуясь солнечному деньку, играют в догонялки дети, как в безоблачно-голубом небе медленно тает инверсионный след самолета. Улыбнулся неизвестно чему – просто так, вот этому хорошему дню, веселым голосам, солнцу, лазурному небу, перевел взгляд на школьную ограду, рядом с которой, возле красно-желтого клена, стоял мотоцикл Йоргена, такой же желто-красный, как и кленовые листья. Хорошая машина, скоростная. Впрочем, Ханс ничуть не завидовал – кому что, Йоргену – мотоцикл, а ему бы – хеффнеровский бас, старинный, но такой звучный, бархатный. Дороговато, правда, стоит – антиквариат, тут уж ничего не попишешь. Ханс вздохнул, увидел, как, проходя мимо ограды, внимательно оглядел мотоцикл Матиас Шенн. Надо же – и ему понравился? Может, хочет себе такой же купить? Однако где же Нильс? Словно в ответ в кармане куртки тренькнул мобильник. Эсэмэска от Нильса: «Задерживаюсь встретимся вечером в клубе». Вот, всегда так. Сидишь тут, ждешь. А Шенн-то, глядите-ка, все трется у мотоцикла… Впрочем, нет, он, кажется, трамвай ждет. А вот и Оглобля с Анне-Лиисой выходят из магазина. Анне-Лииса вся такая красивая, смугленькая, темноглазая, вот только волосы зря выкрасила в медный цвет, хотя и так ничего смотрится.
– Эй, Анне-Лииса! – Вскочив со скамейки, Ханс, огибая деревья, побежал навстречу ребятам. – Пошли в кино сходим, а? Что-то там про женский модный журнал, – говорят, классный фильм.
– Пошли, – улыбнулась девчонка, взяла из рук Оглобли пакет, передала Хансу: – Неси. Спасибо, Йорген.
– А кататься?
– Я ж сказала, что не поеду. Идем, Ханс.
– Ну… – Вздохнув, Йорген-Оглобля поплелся к своему мотоциклу, украдкой показав Хансу кулак. – Ну, погоди, получишь у меня завтра… Мало не покажется.
Ханс не обратил на угрозу никакого внимания. Подумаешь…
Весь изойдя черной желчью, Йорген завел двигатель и рванул с места с такой скоростью и злостью, будто собрался улететь в космос. Громко тарахтел мотор, проносились мимо дома и автомобили. Быстрей, еще быстрее! Наклонившись, Йорген обогнал БМВ и, проскочив на красный свет, подрезал светло-зеленый «гольф», ткнувшийся бампером в фонарный столб.
– Ездят тут всякие, – заглушив двигатель, выругался Акимцев и открыл дверцу. Где-то рядом уже слышалась сирена патрульной полицейской машины. А чертом пронесшийся по проспекту желто-красный болид, не вписываясь в поворот, накренился на бок, пытаясь затормозить, и, со скрежетом перевернувшись несколько раз, сбил парапет и ухнул в каскад водопада.
– Молодец! – радостно шепнул Матиасу голос. – Теперь ты достоин награды.
Старший инспектор криминального отдела полиции Плеске, человек несколько стеснительный, но, несмотря на молодость, достаточно опытный, припарковав «вольво» у ограды, покинуть салон не торопился – сидел, посматривая на идущих в школу детей. Вчера договорился с директором прибыть сразу после начала первого урока, да вот приехал раньше, всегда так поступал – с детства не любил опаздывать, полагая, что лучше уж несколько минут подождать. Вот и сидел – ждал. Дети постепенно скрывались в распахнутых школьных дверях, двор – только что шумный, наполненный ребячьим гвалтом – резко опустел и теперь выглядел уныло. Лишь дворник деловито сгребал в кучу опавшие листья да привратник закрывал широкие литые ворота. Инспектор наконец выбрался из машины, подошел к воротам. Кивнув привратнику, полез рукой в карман…
– А, знаю, знаю. – Привратник – седой старичок в берете и старомодном плаще – закивал. – Вы инспектор полиции Плеске. Господин директор предупреждал. Прошу вас.
Он проводил инспектора на второй этаж, до самых дверей директорского кабинета, перед которыми молодой полицейский вдруг ощутил прежнюю школьную робость, хоть и не был уже давно школяром.
– А, господин инспектор? Ждем. Заходите. – Директор – брыластый толстяк в дорогом костюме-тройке и галстуке – был сама любезность, но тем не менее с первого взгляда почему-то не понравился инспектору, хотя тот и сам не смог бы сказать себе почему. Ну, не понравился, и все тут.
– Я вчера звонил комиссару, – продолжал улыбаться директор. – Он просил быть
