«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев

661

Дионисий — иконописец второй половины XV в. Кроме нескольких икон, приписываемых кисти Дионисия, до нас дошла лишь роспись собора Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре. В отличие от большинства иконописцев, которые были монахами, Дионисий был человеком семейным, известны имена его жены (Мария) и сыновей (Владимир и Феодосий), которые также были иконописцами и работали вместе с ним.

Алимпий или Алипий (ум. ок. 1114 г.) — инок Киево-Печерского монастыря, первый известный по имени иконописец. Учился у византийских художников, работавших над мозаической росписью Печерской церкви (1083–1089). Предание приписывает ему икону Богородицы, поставленную в Ростовском соборе Владимиром Мономахом и икону «Предста Царица» в Успенском соборе в Москве.

662

Вписано между строк Кудрявцевым: «А их не так уж много и было. Мирошка был не один — еще Доможир».

663

Имеется в виду Всеволод Юрьевич Большое Гнездо (1154–1212), великий князь владимирский, сын Юрия Долгорукова, внук Владимира Мономаха.

664

Выделено Кудрявцевым и между строк вписано: «В конце XII в.? Ср. новг[ородскую] Нередицу с пер[еяславль]-залес[ским] Сп[асо]-Преобр[аженским] [собором] у Воронина»[2916].

665

Слева на полях помета Лихачева: «О влад[имирской] школе см. сб[орник] „Вопросы реставрации“, I и II. Статьи Грабаря о Рублеве[2917] и Анисимова о домонг[ольской] живописи»[2918], — и помета Кудрявцева: «1) Мирошка кончил постригом. 2) Это понятие книжное, а в действительности нет бóльших язычников, чем служители культа (см. „Иконоп[исные] подлинники“[2919])».

666

Верхуслава — дочь великого князя Всеволода Большое Гнездо, в 1189 г. вышла замуж за смоленского князя Ростислава Рюриковича. Анализируя записи Ипатьевской летописи под 1199 и 1200 г., описывающих, в частности, церковные торжества по случаю завершения строительства отцом Ростислава Рюриковича — Рюриком Ростиславичем каменных стен вокруг Выдубицкого монастыря, Кудрявцев обратил внимание на тот факт, что их мог составить только участник события, лицо, прекрасно относящееся к Миронегу, знающее Библию, и, по-видимому, в греческом подлиннике, и наконец женщина. Вряд ли фразу: «отселе бо не на брезе ставше, но на стене твоего создания, пою ти песнь победную, аки Мариам древле» — скажет о себе мужчина. Принимая во внимание, что Верхуслава участвовала в торжествах, скорее всего, она и есть, по мнению Кудрявцева, автор этих летописных записей (см.: Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 1228. Л. 35).

667

Имеется в виду игумен Вырубицкого монастыря, отредактировавший и доведший до 1199 г. Киевскую летопись — великокняжеский летописный свод.

668

При изучении записи Ипатьевской летописи о походе Игоря на половцев в 1185 г. Кудрявцева привлекла фраза: «Тоѣ же веснѣ князь Святослав посла Романа Нѣздиловича съ Берендичи на поганѣѣ половцѣ. Божиею помочью взяша вѣжѣ половецькѣи, много полона и коний». В Хлебниковском, Ермолаевском и Погодинском списках Ипатьевской летописи упоминаемое лицо названо «Роман Нездимолович», что Кудрявцев прочел как «Роман Незди Молович» и расшифровал как «Роман рода Незды, сын Молва (сказителя)» (Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 1228. Л. 36).

669

Внизу страницы помета И. М. Кудрявцева: «„Мóлвъ“, а не „Молвá“».

670

«Как известно, — писал Кудрявцев, — св. Борис имел христианское имя Роман. Думается, что все, крестившиеся в честь Бориса, вместе с именем Бориса получали и имя Романа. Не носил ли Борис Мирошкинич еще имя Романа и не одно ли и то же это лицо? […] Не могло ли быть так, что в Новгороде, у себя на родине, Борис был известен как Борис Мирошкинич, а на юге его звали Романом?» (Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 1228. Л. 38–39). Более того, сопоставляя записи Ипатьевской летописи под 1185 и 1187 гг. о двух набегах воеводы Романа Нездиловича на половцев и I Новгородской летописи под 1200 г. о нападении «Нездила Пьхтиниць […] съ Молбовиця на Лотыголу» (по мнению Кудрявцева, отчество Пьхтиниць — испорченное переписчиками слово «Мирошкин»), Кудрявцев предположил, что во всех этих записях речь идет об одном лице — сыне Мирошки Незды, и, прослеживая по летописям его судьбу, он отождествил его с новоторжским тысяцким Борисом Неговичем, т. е. Борисом Мирошкиничем, избранным после вокняжения в Новгороде князя Михаила Черниговского.

671

Слева на полях помета И. М. Кудрявцева: «а) 1) Милонѣг, в христианстве Петр, 2) в церковн[ых] песнопениях молятся Роману и Давыду, а не Борису и Глебу. б) „и бяше чловѣкъ Вышегородѣ старѣи огородникъмъ. Зовемъ бяше Жьданъ по мирьскому, а въ крѣщении Никола“ (Сказ[ание] о Б[орисе] и Гл[ебе])»[2920].

672

Кудрявцев ошибочно счел, что в рассказе Ипатьевской летописи о 1185 г. есть некоторое нарушение летописцем логики в изложении событий (Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 1228. Л. 41–42). На самом деле никакого нарушения логики в повествовании нет. Сообщив под 1185 г. о победе Святослава и Рюрика над Кончаком в походе 1184 г., закончившемся 1 марта 1185 (мартовского) г., и о благополучном возвращении русских войск «во своя си», летописец далее объясняет, почему Ярослав Черниговский отказался принять участие в этом походе и почему Игорь, получив известие от посланника Святослава о начавшемся походе Святослава и Рюрика и высказав готовность принять в нем участие, не смог это сделать.

673

Слева на полях помета И. М. Кудрявцева: «Не случилась».

674

Речь идет о перестановке в начале текста «Слова», необходимость которой была обоснована еще в 1891 г. В. И. Яковлевым. Он предложил рассказ о солнечном затмении поместить после речи Всеволода. Впоследствии эту перестановку поддержали А. И. Соболевский, П. Л. Маштаков, В. Н. Перетц, Н. К. Гудзий и др. Логичность перестановки поддержал и Лихачев и использовал ее при публикации «Слова» в малой серии «Библиотеки поэта» (1949). Против перестановки высказывались А. Брюкнер, В. И. Стеллецкий, Б. И. Яценко, Л. В. Соколова и др. В последних изданиях «Слова» перестановка не делается (см.: Творогов О. В. Перестановки в тексте «Слова» // Энциклопедия «Слова о полку Игореве». Т. 4. С. 78–83).

675

Радзивиловский, или Кенигсбергский, список оканчивает изложение событий на 1206 г., причем на последних листах летописного текста списка зафиксированы события 1203–1205 гг., между тем как события 1205–1206 гг. читаются перед ними. По мнению А. А. Шахматова, это произошло оттого, что в оригинале Радзивиловского списка или в протографе этого оригинала последние листы были перепутаны при переплете (см.: Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV–XVI вв.