Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

Показалось, что ты разговариваешь. Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Я же сказал, что да! А теперь оставь меня, у меня завтра тяжелый день!

Кемми нервно оглядела комнату, открыв дверь пошире, чтобы внутрь проник свет из коридора. Спартанское оформление комнаты состояло из свисающих с потолка моделей самолетов и висящих на стене постеров с изображением военных самолетов. Одежда Уэйна была сложена на стуле.

— Извини, что побеспокоила тебя, — сказала Кемми. — Спокойной ночи.

Когда дверь закрылась, Уэйн снова улегся. Он прождал долго, но отец так и не появился. Сука! — негодовал он на мать. Ты убила его второй раз. Но нет, нет…

Его отец вернется, когда в нем возникнет нужда; Уэйн был уверен в этом. Перед тем, как погрузиться в сон, Уэйн десять раз повторил слово «Перкодан», чтобы выжечь его в своем мозгу.

А в своей комнате Кемми Фальконер лежала со включенным светом. Она глядела в потолок. Ее била дрожь. Это был не голос Уэйна, вот в чем ужас.

То, что Кемми слышала сквозь стену, было гортанным резким голосом.

Отвечающим ее сыну.

Глава 38

Игровые киоски, аттракционы и шоу выросли посреди пыли, покрывающей ярмарочную площадь Бирмингема. Третий день то моросил, то усиливался дождь, смывая к черту карнавальный бизнес. Тем не менее, люди продолжали напряженно работать; промокшие до костей, они искали убежище в пассажах и закрытых шоу, но обходили своим вниманием карусели, чьи яркие неоновые вывески шипели под дождем.

Это было замечательно, думал Билли. Потому что люди не могли кататься на «Спруте», и он таким образом был лишен необходимого. Это была последняя остановка в сезоне. Если то, что вселилось в «Спрут», собирается ударить, то этого нужно ожидать в ближайшие четыре дня. Ночью, даже когда по крыше шатра «Призрак-Шоу» стучал дождь, Билли слышал Бака Эджера, трудящегося над своей машиной; его молоток эхом раздавался по пустынной площади. Во время установки «Спрута» на скользкой площади одному из рабочих размозжило плечо железкой, упавшей сверху. О машине ходили слухи, и все теперь сторонились ее.

Билли стоял у трейлера Санты Талли под легким моросящим дождем, который смывал с улицы последних прохожих. С тех пор как карнавал достиг Бирмингема, он бывал здесь дважды: в первый раз услышал, как внутри смеялись Санта и какой-то мужчина, а во второй раз, пробираясь между рядами трейлеров, он заметил в футах десяти от себя низкую лысую фигуру, стоящую в тени. Мужчина резко повернулся к нему, и Билли успел заметить его испуганное лицо в черных очках, прежде чем тот пустился бежать. Билли немного пробежал за ним, но потерял в лабиринте трейлеров. Он никому не рассказывал о происшествии в шатре «Змеи-Убийцы», боясь, что мужчина узнает об этом и пустит своих змей в дело, возможно на Санту или Доктора Чудо. Тем не менее он все еще хотел ее и желал увидеть.

Он собрал воедино всю свою храбрость, огляделся, чтобы удостовериться, что за ним никто не следит, а затем сделал пару осторожных, словно по горячим углям, шагов по направлению к трейлеру. Единственное овальное окно закрыла занавеска, однако сквозь нее сочился свет; Билли слышал скрипящие завывания в стиле кантри. Он постучал в дверь и немного подождал. Музыка прекратилась. Он постучал еще раз, более решительно, и услышал голос Санты.

— Да? Кто там?

— Я. Билли Крикмор.

— Чокто? — щеколда отодвинулась, и тонкая дверь открылась. Она стояла на пороге, освещенная неярким золотистым светом, одетая в черный шелковый халат, который облегал ее фигуру. Ее волосы казались темным сиянием, и Билли заметил, что на ней почти нет косметики. Вокруг ее глаз виднелось немало морщинок, а грустные губы были плотно сжаты. В правой руке она держала маленький хромированный пистолет.

— Еще кто-нибудь есть? — спросила она.

— Нет.

Она открыла дверь пошире, чтобы дать ему войти, а затем снова заперла ее на щеколду. Комната представляла собой наполовину спальню, а наполовину кухню. Сразу справа от двери стояла шатко выглядящая деревянная кровать, накрытая ярко-голубым покрывалом, а дальше вешалка с одеждой на плечиках. Туалетный столик был уставлен дюжиной флаконов с косметикой, кремами и тюбиками губной помады. На маленьком кухонном столике по соседству с стопкой грязных тарелок стоял магнитофон на батарейках. На стенах по соседству с флагом повстанцев и постером «Дей-Гло Лав» висели плакаты с изображением Клинта Иствуда, Пола Ньюмана и Стива Мак-Куина. Дверь вела в крошечную ванную комнату и душевую.

Билли уставился на пистолет. Санта поставила его на предохранитель и положила обратно в ящик кухонного стола.

— Извини, — сказала она. — Иногда я к ночи начинаю нервничать. Санта прошла мимо него и некоторое время смотрела в окно.

— Я жду своего друга. Он должен был прийти тридцать минут назад.

— Кто-то особенный?

Санта взглянула на него и криво усмехнулась.

— Нет. Просто друг. Человек, с которым проводишь время.

Билли кивнул.

— Тогда мне лучше уйти. Я не хочу…

— Нет! — она подалась вперёд и схватила Билли за руку. — Не уходи. Останься и поговори со мной, пока не придет Бадди, хорошо? Я ужасно не люблю находиться здесь одна.

— Что он подумает, когда найдет нас вдвоем?

— Не знаю. — Она не ослабляла своей хватки. — А что он может подумать?

Ее глаза светились в слабом свете настольной лампы, а пальцы холодили мокрую от дождя кожу Билли.

— Может, он подумает…

Что между нами что-то было?

— А ты хочешь, чтобы между нами что-то было?

— Я…

Я тебя едва знаю.