Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На юге, в Иркутской губернии, против красных действовали партизанские отряды Донского, Черепанова, Чернова и Дуганова в числе около тысячи человек. Все силы советской 35-й дивизии и все чекисты были брошены против этих отрядов: выжигание деревень, в которых могли укрываться партизаны, и поголовный расстрел всех заподозренных. Только отряду полковника Дуганова с 50 партизанами удалось вырваться из кольца, оторваться от преследования и уйти на восток. Только после этого 35-я дивизия могла выделить 600 человек на подмогу осажденному Якутску.
Силы красных в Якутске были невелики: караульный батальон в 200 штыков, батальон ЧОНа (чекисты) – 200 штыков и 7-й Особый отряд 5-й армии (чекисты) – 200 штыков; кроме того, в конце августа был направлен в Охотск отряд в 90 человек под командой Пыжьянова. Вспыхнувшее в июле восстание ширилось, а у красных не было сил.
Восстание имело два больших органических недостатка: почти полное отсутствие кадров – якуты в России не отбывали воинской повинности. В обращении Коробейникова к «Главнокомандующему» войсками «Владивостокского» правительства перечисляется кадровый состав его отряда: офицеров – 9, унтер-офицеров – 7, солдат бывшей Сибирской армии – 30. Вторым недостатком было отсутствие базы.
Единственной базой мог быть Владивосток, очищенный от коммунистов 27 мая 1921 года, но находящийся под оккупацией японцев. Японские войска во Владивостоке выполняли задачи японской военной партии. После японской оккуппации 5 апреля 1920 года во Владивостоке, по желанию японцев, было создано 20 июня 1920 года Народное собрание (Нарсоб), более или менее свободно выбранное и состоящее из 161 представителя: революционных (эсеры, меньшевики, коммунисты) 36 человек, правых (буржуазия и к. д.) 25 человек, остальные – крестьяне. Пришедшая из Забайкалья армия послала в Нарсоб своих представителей – генералов Вержбицкого и Лохвицкого и полковников Генерального штаба Михайлова и Ловцевича. После 27 мая 1921 года 15 коммунистов из Нарсоба исчезли, а их заменили правые из Несоциалистического съезда.
Наличие коммунистического правительства во Владивостоке японцам не подходило, и после «недоворота» 31 марта 1921 года, когда занявшие было полгорода наши после освобождения из тюрьмы генерала Лохвицкого столкнулись с перешедшим в наступление красным дивизионом (450 штыков), японцы разоружили наших и под своей охраной вывезли в Раздельное (72 версты от Владивостока). 27 мая, во время вторичного выступления наших, японцы разоружили красных и вывели их из города.
Нарсоб в 1921-м и особенно в 1922 году развивал большую дипломатическую деятельность: его делегация появляется на конференциях: в январе 1922 года в Вашингтоне, в апреле 1922 года на Генуэзской и в июне того же года на Гаагской, с декларациями о том, что ни ВКП(б), ни советская власть не являются представителями русского народа. Однако программа, навязанная Временному Приамурскому правительству во Владивостоке и представляемая делегатами – министром иностранных дел Клесниковым и его помощником Окуличем, – была совершенно не выдерживающей критики, жалкой и беспомощной, содержащей утверждение, что Временное Приамурское правительство создано: 1) для борьбы с коммунистами и 2) без применения оружия, и носила на себе печать творчества японской военной миссии.
Впрочем, делегация – Колесников и Окулич – не могла иметь веса и по другой причине: армия Приморья насчитывала не более десятка тысяч человек, о чем иностранцы были осведомлены совершенно точно. Отсюда – то пренебрежительное невнимание, которое встречала делегация на конференциях.
Если японская оккупационная власть во Владивостоке показывала себя двуличной и неспособной к дипломатической и военной поддержке националистов, то понятно, что Владивосток не мог стать базой для Якутской армии, потому что в этой армии японцы не были заинтересованы.
Японцы были только заинтересованы в том, чтобы сделка Вандерлиппе – Ленина о продаже Камчатки не состоялась. Поэтому-то в нищем городе нашлось 100 тысяч рублей золотом на экспедицию в Охотско-Камчатский край, поэтому-то ей было придано самое сильное судно – океанский буксир «Свирь», вооруженное четырьмя 75-миллиметровыми пушками. Экспедиция с личным составом в 168 человек должна была занять три порта: Охотск, Гижигу и Петропавловск-на-Камчатке. Самый восточный и крайний был Петропавловск.
Японцами в такой обстановке был выдвинут в председатели правительства С.Д. Меркулов. О С.Д. Меркулове все его знавшие и имевшие с ним дело дали только лишь отрицательные отзывы – генералы Болдырев и Петров, его сотрудник С. Руднев и особенно хорошо его знавший председатель Хабаровской торгово-промышленной палаты Артемьев. Меркулова обвиняли в лживости, лицемерии, казнокрадстве, а Артемьев обвинял его в уголовщине – участии в вымогательстве под страхом расстрела, за что Меркулов был арестован, посажен в тюрьму и должен был быть расстрелян. Следствие затянулось, наши войска очистили Хабаровск 14 февраля 1920 года, а 27 февраля красные выпустили его из тюрьмы.
Обвинение С. Меркулова в его тяжких преступлениях должно быть в очень большой степени отнесено к японской военной миссии, которая выдвинула его на первое место во Владивостоке.
Все, что творилось тогда во Владивостоке, творилось по желанию японской военной миссии, которую якутские дела не особенно интересовали. Поэтому, когда в конце ноября приехали представители якутов – Куликовский и Панов – во Владивосток, все их хлопоты были бесплодны, несмотря на дельный план, который они привезли с собой: 1) Завладеть Якутской областью, завладеть запасами имеющейся пушнины, приблизительно на сумму 5–6 миллионов рублей, и золотым запасом. 2) Завладеть районом Бодайбо. Имея золото и пушнину, можно смело начинать борьбу за освобождение Сибири.
В это время все наши войска ушли на север в Хабаровский поход, предпринятый, по словам генерала Пучкова, «по советам одной дружественной державы». Единственно, что было создано тогда, – сформировано Охотско-Камчатское совещание из дюжины чиновников под председательством С. Руднева, без какой-либо возможности вести работу: воинских чинов для отправки не было, денег не было. Были только мечты о том, что можно было бы сделать.
Когда же поход был закончен – к апрелю 1922 года, – то между командованием армии и правительством начинается склока, которая совершенно затмила значение борьбы с коммунистами и подменила ее борьбой с Меркуловыми, обвиняя их во всех смертных грехах. Но Меркуловы стали во главе правительства не только по желанию японской военной миссии, но и при прямой и полной поддержке (против атамана Семенова) генералов Вержбицкого, Молчанова и Смолина. Тогда в своей упоенности властью триумвират гнул семеновцев в три дуги, теперь семеновцы ответили ему полной поддержкой Меркуловых.
Как бы то ни было, но склока вспыхнула именно тогда, когда припой льда в Охотском море (4–5 верст) освобождает побережье, и появляется возможность выгрузить подкрепление, оружие и боеприпасы, получить скопившуюся пушнину, продать ее за границей, снабдить население товарами, в которых
