Тонкие грани (СИ) - Кири Кирико

— Ты ломаешь жизнь другим ради собственного удовольствия, — поморщился я брезгливо.

— Ты дурак, колокольчик. Что для тебя удовольствие, то для меня необходимость. Такова моя суть. Ею надо пользоваться. Раньше меня любили, раньше мне не приходилось брать силой — люди сами мне всё давали!

— И ты привыкла жить на всём готовеньком, — фыркнул я. — А когда всё пошло в тартарары, так сразу взвыла.

— Моя природа взвыла, — жалобно ответила Ишкуина. — Я берегла тех, кто был мне верен, а теперь что? Ты видел, чтоб выли мои пигалицы?

— После того, что ты сделала с прошлой главой, это не удивительно.

— Я взяла то, что мне было нужно. Всем же плевать — хочешь чего-то, так пойди и возьми! Но когда я так делаю, все воют! Так что мне делать?! Взять не могу — плохо, обижаю! Но и никто не даст мне требуемого! Потому что всем плевать! Я вынуждена жить в таких условиях, надеясь, что когда-нибудь смогу обрести свободу! И когда я прошу тебя о такой малости, ты фыркаешь мне в лицо! — она подползла ко мне и схватилась рубашку, пытаясь подтянуться ко мне или же пытаясь утянуть меня к себе. В её мокрых глазах вновь горело безумие. — Взгляни мне в глаза, сучонок! Взгляни в них сейчас же! Ты просто ничтожный человечишка, который отживёт своё и уйдёт на покой. Ты исчезнешь так же быстро, как и появился, а я буду всегда! И ты отказываешь мне!

Я без особых проблем отцепил её цепкие ручки от себя и отбросил назад. Ишкуина ударилась о бортик ванны спиной. Из глаз хлынули слёзы.

— Я буду всегда… я нигде не провинилась так, чтоб заслужить подобное! И когда я прошу, ты отказываешь мне в такой маленькой грязной радости, как сорвать твою девственность, которую толком и не почувствуешь, ведь ты даже и не баба! Говоришь, что я привыкла жить на готовеньком, но потом возмущаешься, почему я пришла брать её силой! Так ведь мне никто ничего не должен! Хочешь — возьми! Тогда чего сейчас воешь, как девка при первых родах?! Я пришла взять! Пришла, потому что… — она зло посмотрела на меня, — потому что я есть Ишкуина.

Женские слёзы… Ишкуина подтянула тяжёлую артиллерию к полю брани.

Глава 246

Замолчала.

Так и осталась сидеть с недовольным злым лицом и мокрыми глазами, смотря на меня. А я не спешил что-либо говорить, отдавая ей инициативу. Было интересно, что Ишкуина ещё скажет. К тому же, боюсь, что заведи я с ней диалог, и она меня утащит в какие-нибудь дебри. Эта хитрая стерва бьёт по больным местам — по жалости. Ведь даже к такой суке может возникнуть жалость, и она неплохо постаралась, чтоб это случилось.

Мне было действительно немного жаль её.

Нет, это не значит, что всё прощено. Просто я представил, что это такое — жить вечно. Вечно наблюдать за миром, вечно переживать дорогих тебе людей. И без отдыха вот так вечно жить, когда интерес потерян, всё достало и ничего больше не всполохнёт в душе огонёк страсти, а природа сводит тебя с ума, сворачивая мозг в трубочку. Смог бы я жить вечно?

А захотел, если бы?

Я поморщился, понимая, что Ишкуина заразила меня своей мыслью. Плохой мыслью и плохим чувством. Сука…

— Люди сами не знают, чего хотят… — поморщилась она.

— А чего хочешь ты?

— Мои мечты прямы, как член.

— А в действительности? Нахера я тебе сдался?

— Ну… — протянула она. — Был у меня один человек…

— И ты решила из меня склепать кого-то там? Серьёзно?

— Молчал бы, девственник. Не тебе, убийце и наркоторговцу, меня судить, — недовольно поморщилась Ишкуина. — Ты ничем не лучше меня, но стараешься показать себя прямо, чьорт, таким всадником на белом коне. А на деле обычный наркоторговец. А твоя баба? Убийца, которая завалила кучу людей, а потом нашла оправдание, чтоб не чувствовать себя виноватой и пудрить другим мозги. Не вам меня судить.

— Мне и не требуется тебя судить. Я и так всё прекрасно вижу.

— Плохо видишь. Ты видишь лишь то, что хочешь видеть, колокольчик. Ты даже не мог сделать приятно той, кто будет мучаться вечность из-за глупых принципов, которые ни на что не влияют.

— Для меня они повлияют на многое.

— И на что же, — оскалилась невесело Ишкуина. — Что в тебе есть хорошего, на что они могут повлиять? Человечность? Жалость? Сострадание? Любовь? Ох уж эти добродетели. Раз ты такой правильный, чего не проявил их и не пошёл навстречу в такой мелочи?

— Зачем мне это?

— Например, я могу помочь тебе с твоим делом. Вряд ли ускоглазый дружок захочет долбить тебя в очко, да и вообще трахать кого-то по указке.

— Откуда ты это всё знаешь?

— Я Ишкуина, — разулыбалась она. — Мне доступно многое.

Теперь, чувствуя себя немного отомщённым, мысли вернулись в продуктивное русло, сменив «что хочу» на «что нужно». А нужно мне получить биологический материал этого Ли.

Даже звучит бредово…

Но как бы бредово это ни звучало, вокруг такого простого задания крутятся великие планы и миллиарды долларов, не считая огромнейших перспектив в будущем. И теперь, когда Ишкуина рядом, мой почти рухнувший план мог обрести вторую жизнь. С её аурой и талантом истиной ветренной шлюхи получить от Бао то, за чем мы пришли, не составит труда. Причём сама Ишкуина об этом откуда-то знает и потому здесь, готовая к труду и обороне.

Да только она, как и любое божественное существо, за свою работу требует плату. В конкретном случае — меня. Даже не меня, а секс со мной.

И теперь вопрос — что действительно важно для меня: принципы или реальность? То, что есть в моей душе, или то, что есть вокруг меня? Потому что я могу пожертвовать собственными принципами и сделать, как однажды предложила Нинг, потребовав что-то взамен. Ведь правда в том, что важна реальность вокруг тебя, а не то, что внутри. Только твои поступки изменяют мир, а не чувства и принципы.

Но с другой стороны — разве твои действия определяют не чувства и принципы?

Я бросил взгляд на севшую на бортик ванны Ишкуину. Такое уставшее лицо… сейчас она, казалось, другой человек. Но стоит её побеспокоить, как эта иллюзия обычной девушки тут же рухнет.

Эта сука не зря появилась именно сейчас. Именно тогда, когда всё плохо и я готов немного поступиться собственным правилами ради выгоды. Это были мои слова: всегда имеет значение только материальная реальность. Именно из-за этих слов я стал тем, кем являюсь: отбросил принципы и правила, что вложила в меня семья, шагнув на эту дорожку. А потом ещё и ещё, раз за разом. Так правильно ли теперь пытаться втереть самому себе, что важно быть верным себе, когда я сам лично это всё нарушал, когда припирало?

Я могу получить выгоду, могу получить расположение дома и доступ к порту, если соглашусь с Ишкуиной на сделку. А могу остаться гордым и непокорённым, но с нерешёнными проблемами, которые рано или поздно смогу решить самостоятельно. Но ключевые слова: «рано или поздно».

Я поморщился. Ишкуина била метко, прекрасно зная, что нужно делать, а что нет. Где следует надавить, а где можно немного потерпеть наказание, чтоб разрядить атмосферу и отношения. Весь этот спектакль для одного человека: для меня. Она и понесла наказание, чтоб я выпустил на неё всё раздражение и не встал в позу. Разжалобила, чтоб не мог заставить себя возненавидеть её от всей души и ограничился лишь неприязнью. И вовремя появилась, чтоб вызвать соблазн. Очень тактично.

И хуже всего, что у неё это отчасти получилось. Я действительно теперь не пылал злостью, сорвав на ней ненависть. Чувствовал в душе жалость, так как понимал её в какой-то степени. И мне было необходимо достигнуть цели. И она рядом, такая вся прямо…

Чёрт… Она даже ауру не использовала, чтоб лишний раз не злить меня.

Жалость… ненавижу жалость, так как с ней сложно бороться, как и с логикой, которая подло шепчет: «а разве отчасти она не права?». Выслушал, как ей тяжело живётся, как её все шпыняют и приходится бороться за место под солнцем вечность, так сразу и думаешь — блин, я б стал точно таким же на её месте. И теперь Ишкуина сидит такая вот грустная вся, побитая жизнью и мной с недовольным видом и мокрыми глазами, действуя мне на нервы.