Огонь и ветер - Екатерина Белецкая

– …и что нам придётся делать на работе у Молота, и получится ли достать эти материалы в принципе, – добавил Ит.

– Я до этого пока что не добралась, – строго глянула на него Берта. – Материалы… да. Ри, твои соображения?

– Официальная, – пожал плечами тот. – Ни у кого другого этой информации просто не может быть. И мало что Официальная – командный состав. Верхи. Самые верхи. Ребята, давайте уж начистоту. Рыжий, ты ведь понимаешь, что это безнадёжное дело. Я тоже это понимаю. Да, мы будем искать, но этот поиск может растянуться на годы. И следует помнить, что надежды у нас практически нет.

– А давайте не будем раньше времени опускать руки, – предложил Ит. – Мы пока что ничего не знаем, так? Ни где материалы, ни как их найти, ни где достать деньги для воссоздания, ни что за работа нам предстоит. Так что давайте слушаться Берту и делать то, что нам доступно в этот момент. Кто-то против?

– Все за, – усмехнулся Ри. – Вот это ты прав. Нам пока что действительно не до высоких материй.

– Отдохнуть бы вам хоть несколько дней, – с горечью заметила Берта. – Непонятно, что дальше будет, а на вас смотреть без слёз невозможно. Всё. Ложимся спать. Утро вечера мудренее.

Иту и Скрипачу досталась одна из «комнат поменьше», но, как выяснилось, они успели отвыкнуть от таких просторных помещений. Площадь «комнаты поменьше» была больше тридцати метров. Кровать они переставили в угол, рядом пихнули не глядя какую-то рабочую зону из каталога… а дальше начиналось пустое пространство, ничем не заполненное.

– Как-то даже не по себе, – признался Скрипач, когда они ложились спать. – Мне этот бальный зал совершенно не нравится. И вообще… слушай, ты скучаешь?

– Да, – помедлив, ответил Ит. – Уже сейчас. Не знаю, что дальше будет. Ночью проснулся, захотелось воды попить. Пытаюсь бра на стене нашарить, чтобы включить, а… а стены нет. Ванну несколько минут искал. Забыл, где она.

– Ничего нет, – с горечью подтвердил Скрипач. – Даже кошки, и той нет. Ит, мы чёрт-те что затеяли опять. Лучше бы мы все там сдохли. Да, всё плохо… было. Зато хоть дома.

– Рыжий, ты смерти моей хочешь? – с тоской спросил Ит. – Вот зачем сейчас ты это всё сказал? И почему – «мы»? Это я затеял. А никакие не «мы». Я затеял, и у меня сейчас в голове дикая каша, мозги словно ложкой взболтали. Ты ведь понимаешь, что на самом деле произошло?

– Ну… да, – с сомнением произнёс Скрипач.

– Милый, очнись! Это не мы вырвались и сбежали. Это нас выпустили и дали пинка под тощие задницы. Для чего-то – выпустили. И стимул подсунули – что им стоило подкинуть Берте эту замануху про материалы? Может, и материалов никаких нет!.. Ты про это думал?

– Нет, – честно ответил Скрипач. Сел на кровати и с испугом посмотрел на Ита. – Вот про это я не думал. А ты…

– А я думаю, что это может быть и так, как я сказал. – Ит отвернулся. – И мне от этого не легче. Тяжелее. Потому что я тоже хочу верить, что это всё… существует, понимаешь? Потому что сейчас мне, если честно, хочется руки на себя наложить. Пока это ещё кто-то не сделал.

– Ит, пожалуйста. – Казалось, Скрипач сейчас заплачет. – Я очень тебя прошу, пожалуйста… не добавляй к тому, что уже есть, ещё и вот это всё! Да, я тупой придурок, да, да, да! Мы, и я, и Ри, оба тупые придурки, которые хотят поверить в сказку! Так вот не надо этого делать всего, не ломай эту сказку, я тебя очень прошу! – Его голос срывался на крик. – Это, может быть, тупо и нелепо, но это – вера, а бывает так, что выжить, в принципе выжить, можно только этой верой, и ничем иным!!! Ты думаешь, ты один остался разумный, поживший и знающий, да? А мы все деградировали до уровня пятиклассников или, что хуже, алкашей из пивнушки на Яузе? Нет, дорогой мой, это не так! Просто… – Он осёкся, замолчал. Запустил руки в волосы и начал раскачиваться взад-вперёд, пытаясь справиться со спазмом, внезапно перехватившим горло. – У меня тоже есть пределы, Ит. Тоже есть, понимаешь?

– И у меня они есть, – напомнил Ит. – Когда не стало Фэба, я справился. Да, за несколько лет, но справился. А ты…

– А я тоже, – парировал Скрипач. – Подумаешь, немного поехал крышей. Со всеми бывает. Ты ею тоже ехал.

– Н-да… Ладно. Рыжий, прости меня.

– За что? Вообще, для чего это всё… ты говоришь, что не «мы», а ты – тогда зачем ты сейчас ломаешь то, что сам пытаешься сделать? Что ты вообще хотел?!

– Я хотел, чтобы вы были живы. Все, – Ит встал с кровати и лёг на пол, лицом вниз. – Господи, убейте меня кто-нибудь…

– Перестань, – попросил Скрипач. – Прекрати, я тебя прошу. Давай лучше спать, правда.

– Я тут…

– Ит, не морочь голову. Тебе меня что, совсем не жалко?

– Жалко. Мне всех жалко – тебя, Берту, Ри, мелких. И я совсем не знаю, что мне делать.

– Само решится, что делать. Утро вечера мудренее. Ит, кончай придуриваться и ползи сюда! – рассердился Скрипач. – Чёрт, у них в каталоге ведь были кровати поменьше? На этой модели «Ленин с нами» потеряться можно…

Дня через четыре жизнь стала потихоньку налаживаться.

Сначала разобрались с комнатами: выяснилось, что площадь можно менять по своему усмотрению. Ри тут же сделал себе, по его собственным словам, «уютную конуру» и тут же резко повеселел. Берта из своей комнаты умудрилась изобразить что-то очень похожее на ту, в которой жила дома, а ещё она нашла в каталоге очень удачную серию мебели, совсем дешевую, но при этом уютную и какую-то очень домашнюю. Ит и Скрипач тоже уменьшили комнату, поменяли дурацкую симбиотическую кровать на обычную и нашли для получившегося помещения подходящие шторы.

– Тут вполне можно жить, – констатировал Ри на пятые сутки. – Жаль, что уезжать уже совсем скоро…

То, что жить можно, поняли, впрочем, несколько раньше.

Сначала с Итом связалась Найти (которую, как позже выяснилось, звали не Найти, а Натали – псевдоним она взяла для работы в клинике) и попросила разрешения заглянуть к ним в гости с парой подруг. У вашей жены, объяснила она, очень тяжёлый и запущенный случай, ей трудно будет одной, да ещё на новом месте, и мы бы хотели помочь ей освоиться…

В результате в первый день они пришли втроём и болтали допоздна, а на следующий день пришли уже впятером и увели Берту с собой – посидеть в одном из кафе, которых на верхних ярусах были сотни, посмотреть новую постановку и прикупить вещей, которых в каталогах нет. Вернулась Берта около полуночи с сумкой подарков и в лёгкой растерянности – по её словам, она настолько дружелюбных людей в жизни не встречала, и нет ли тут какого подвоха.

Подвох, как выяснилось позже, всё-таки был, но совсем не такой, какого ожидала Берта. На шестой день ей пришло официальное предложение… о работе. И приглашение вступить в Русский клан – оказывается, две из новоиспечённых приятельниц принадлежали как раз этому клану и были в полном восторге от Берты – но до поры ей ничего не сказали. Вступительный взнос в клан был совсем небольшим, мало того, ей на время лечения давали отсрочку. А работой являлось преподавание – или читать общую историю, по ключевым моментам развития Осколков Сонма, или вести курс русского языка. На выбор. Но лучше, конечно, и то, и другое.

– С ума сойти, – констатировал Скрипач. – Что скажешь, Бертик?

– Пока что ничего. Дай переварить это как-то, Рыжий, – попросила она в ответ. – Наверное, соглашусь… на что-нибудь. Найти сказала, что сейчас всё равно нельзя, только после первого этапа лечения.

– А клан?

– В клан вступай однозначно, и чем быстрее, тем лучше, – подсказал Ит. – Насколько я помню, там такая круговая порука, что иногда даже официалы отступаются. Не знаю, как сейчас, но раньше русский тут был на неплохом счету. Не самый сильный, но далеко не из последних. Молодец ты у нас…

– Мы все молодцы. Ребята, с отъездом повременить никак не получится?

– Нет, – Ри отрицательно покачал головой. – Корабль уходит через двое суток, и нам кровь из носа надо будет уйти на этом корабле. Никак иначе.

– Жалко, – Берта явно расстроилась. – Мальчишки, пожалуйста, сделайте хоть какую-то связь. Ну не смогу я тут сидеть, ничего не зная.

– Какое-то время придётся. Не переживай. – Ит улыбнулся. – Всё образуется, вот увидишь. Клянусь.

– Хотя бы Берту удалось устроить. И мелких. – Ри сидел на полу, прислонившись к стене, и курил. Сигарет осталось мало, стоили они недёшево, поэтому курили они сейчас только по вечерам, растягивая удовольствие. – Уже на душе спокойней. Ит, перестал бы ты нервничать. Смотреть на тебя сил нет никаких.

– Я не нервничаю, – возразил Ит. – Просто… ну, несколько неожиданно всё. Собраться с мыслями не получается.