Исцеление любовью - Кэтрин Стоун

— Ты обязан сделать это для меня, Патрик! Ты вообще мой должник! Но ведь ты не лучше его, не так ли? Ты так же жесток, как…

— Довольно, Габриела! Почему бы тебе теперь не рассказать доктору Тейлор то, о чем говорила час назад мне?

— Что ты имеешь в виду?

— Опухоль, которую ты якобы у себя обнаружила.

— Убирайся отсюда, мерзавец! И вы тоже, доктор Тейлор! Я сейчас слишком раздражена, чтобы обследоваться. Отложим все это! Воображаю себе реакцию Кайла, когда он узнает о том, что здесь сейчас произошло! Эта больница существует на деньги налогоплательщиков. Поэтому столь оскорбительное отношение здесь ко мне нельзя назвать иначе как бессовестным издевательством над обществом!..

Раньше, когда Кэтлин требовалась поддержка, Патрик всегда оказывался рядом. Тогда ей было достаточно одного его присутствия, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Сейчас он ждал такой же помощи от нее.

Может ли она помочь ему? Достаточно ли будет одного ее присутствия для усмирения бури эмоций, несомненно, бушевавшей в душе доктора Фалконера после всего, что произошло? Вряд ли.

Но Кэтлин уже знала, чего Габриела так добивалась от Патрика. Ей нужно было почувствовать прикосновение его рук к своему обнаженному телу. Симулируя уплотнение молочных желез и болей в тазобедренном суставе, Габриела провоцировала его. Волей или неволей, но он, как врач, должен был прощупать грудь пациентки и ее бедра.

Кэтлин стала свидетельницей поразительной женской наглости. То, что делала Габриела, конечно, выглядело аморально, грязно, неприлично, но за всем этим сквозила твердая уверенность: Патрику непременно захочется до нее дотронуться! Захочется, несмотря на ее помолвку и скорое замужество.

Мечтала ли Габриела только почувствовать его прикосновение или же ей нужно было заставить Патрика страдать? Последнего она, несомненно, добилась. Хотя, возможно, желала, чтобы эти страдания были более мучительными.

Кто же она, эта женщина?

Кэтлин сомневалась, что когда-нибудь сможет это узнать…

По пути из смотрового кабинета они с Патриком не сказали друг другу ни слова. Он выглядел мрачным, напряженным и каким-то озлобленным.

Кэтлин ненавидела Патрика, когда тот начинал злиться. Как врач, она видела все последствия подобного состояния души. Знала, какую огромную нагрузку оно дает на сердце, артерии, сосуды головного мозга, работу желудка.

— Вы готовы выслушать мое мнение, уважаемый доктор Фалконер? — спросила Кэтлин официальным тоном, сама удивившись своей смелости. — Я согласна с вашим диагнозом: случай и впрямь неординарный.

Патрик остановился и повернулся к ней. Она ожидала увидеть его улыбку, но на этот раз выражение лица доктора Фалконера оставалось серьезным и очень сосредоточенным, даже суровым…

— Какие у тебя планы на сегодняшний вечер, Кэтлин? — неожиданно спросил Патрик.

Какие планы? Сегодня четырнадцатое февраля! День святого Валентина… При полной луне, которая будет выглядеть еще более таинственной и прекрасной, пробираясь сквозь плывущие по небу ватные облака. Чего ждать от полнолуния в ночь любви? Никто не знает. Но уж непременно Купидон вместе с круглой луной сыграют с землянами какую-нибудь шутку!

Кэтлин намеревалась провести праздничную ночь в отделении «Скорой помощи». Нет, она не хотела отобрать себе самые легкие случаи. Пусть они достанутся другим практикантам. Им ведь тоже нужно многому учиться! Ей же лучше заняться зашиванием швов после операций.

— Почему ты молчишь? — вернул ее к реальности голос Патрика.

— Ах, извини! Нет, на сегодняшний вечер я ничего не планировала.

— Прекрасно! Тогда поедем со мной пить.

— Пить?!

— Да. Насколько мне известно, ты не поклонница обильных возлияний. Должен признаться, что и я тоже, но сегодня решил хорошенько напиться. Для этого мне нужен компаньон, и я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Понимаю, чтобы после я села за руль и привезла тебя домой. Так?

— Я хочу, чтобы ты пила вместе со мной. За руль же никто из нас сегодня не сядет.

Взяв Кэтлин под руку, Патрик повел ее вдоль набережной к одной из самых модных портовых таверн. Но, не дойдя полсотни шагов, неожиданно остановился у витрины небольшой книжной лавки с выставленными под стеклом последними бестселлерами. Патрик пробежал взглядом названия книг, постоял у витрины еще несколько мгновений, после чего двинулся дальше.

Шел снег. Ночь выдалась холодной. И чтобы поскорее согреться, Патрик тут же попросил официантку принести горячего рома. Та послушно приняла заказ, но почему-то удивленно выгнула бровь, а затем нахмурилась. Кэтлин заметила это и спросила Патрика:

— Насколько я понимаю, ты решил сегодня что-то отметить?

— Конечно. Почему бы и нет?

— Я имею в виду не День святого Валентина. Послушай, ты ведь сам как-то сказал, что смотришь на меня как на свою младшую сестру. Если так, то мы должны быть откровенны друг с другом. Разве нет?

Кэтлин и Патрика действительно очень часто принимали за брата и сестру. Наверное, из-за некоторого внешнего сходства. Так, по крайней мере, считала Кэтлин. Оба были темноволосыми, голубоглазыми, очень серьезными и собранными. Но если внимательно посмотреть на них со стороны, то…

— Конечно. Почему бы и нет? — повторил Патрик как-то холодно и безучастно.

Он с досадой посмотрел на продолжавшую хмуриться официантку и с раздражением добавил к прежнему заказу еще и бутылку дорогого шампанского. На лице девушки появилась понимающая улыбка. И Патрик уже не сомневался, что это довольно милое создание в синем форменном фартуке отлично понимает: он и Кэтлин — никакие не родственники, несмотря на внешнее сходство.

Официантка исчезла, но очень скоро вернулась с ромом и шампанским. Патрик разлил игристый напиток в бокалы.

— Мне всегда хотелось иметь младшую сестренку, — сказал он с легким вздохом. — А лучше тебя я не найду никого и нигде.

Он сказал это задумчиво и очень серьезно. Кэтлин почувствовала в душе радость и какое-то непонятное ликование, как будто этот удивительный человек сделал ей предложение иного рода…

— Кэтлин, не в моих правилах навязываться. Может быть, у тебя уже есть… Ну, старший брат. Назовем его так.

— Нет.

«Где я найду кого-нибудь лучше тебя?» — мысленно добавила она.

— Итак?

Патрик поднял свой бокал и осторожно чокнулся с ней.

— Будем отныне братом и сестрой?

— Да, — прошептала Кэтлин. — С этой минуты — мы брат и сестра.

Патрик выпил шампанское до дна, после чего заявил, что немедленно хочет узнать абсолютно все о своей неожиданно обретенной младшей сестренке.

Они сидели за столом в полупустом зале, пили шампанское и ром, изредка поглядывая в окно, за которым продолжал падать мокрый снег. Кэтлин рассказывала Патрику о себе. И о… Мэгги. Ей казалось крайне важным, чтобы он знал все об этой замечательной женщине. О ее горячо любимой матери. А еще в глубине души Кэтлин возникло совершенно неосуществимое, но до боли жгучее желание, чтобы и Мэгги узнала о Патрике Фалконере.