Земля без Пощады. Главы 1-9 - Александр Маслов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спирту, Олеж, хотел? Вот спирт, – оборвал его мысли татарин, прищурившись и потряхивая бутылку с мерными рисками. В тусклом красноватом свете факела она казалось чем-то вроде алхимического сосуда с эликсиром жизни. Булькала забавно, радужные пузыри вздувались и лопались у пластиковой пробки.
– Только сразу предупреждаю, бухать не будем, – строго сказал Гусаров. – А рану обработать надо, хотя запоздали с этим. Рецепты эвенкийских охотников, оно, конечно, нормально, но нашим русским методам доверяю больше.
– Мне для анестезии надо. Ты ж пойми, страдаю… – татарин скривился и подкатил глаза к потолку, с хитринкой исследуя неровности бетона.
– Ладно, отхлебнешь глоток. Без закуси. И штаны спускай, рану посмотрим, – Олег бережно отложил пакет с едой в угол, за отворот полушубка и принялся откупоривать спирт.
– Экономишь? – хмыкнул Сейфулин расстегивая ремень. – Какой смысл, Олеж, если нас завтра пустят вдогонку за Ургином? Тут бы побаловать желудок последний раз, растворить беду в спирте к чертовой матери. Или надеешься пилочкой двери вскрыть? – он выгнулся, ворча от не проходящей боли и спуская штаны. – Вскроешь если, ну к примеру так, – вдруг ты мастер курочить железо – бежать тебе одному. Я со своей простреленной лишь обуза.
– Дурь не неси, – оборвал его Гусаров. – Если я на что надеюсь, то только, что Илюха разыщет Снегиря. Хотя мало в это веры. Практически ноль. И если разыщет, то вряд ли Снегирь чем поможет. А появление Бочкаревских еще в силе. Должны они появиться. Они или Нурс. Иначе, хрена мы здесь делаем? Ладно, надоело быть гадалкой. На глотни, – он протянул вскрытую склянку.
Сейф глотнул разом грамм пятьдесят. Слезы, навернувшиеся на глаза, выдали качество продукта: может, не чистый, но оборотистей водки раза в два. Язык и горло засушило, в желудке припекло, будто скатился туда тлеющий уголек. Асхат крякнул, роняя капли ядреной жидкости с губ, и спешно передал сосуд Гусарову. Глубоко вздохнул, раз, два, проветривая легкие от спиртовых паров, потянулся за пачкой сигарет. Олег тоже выпил. Вернее пригубил за компанию с татарином, попутно интересуясь, какого качества продукт раздобыл Герцев. Занюхал крепко сжатым кулаком, чуть посидел, наблюдая за прядями табачного дыма, и преступил к перевязке.
В этот раз прошло все проще. Сейфулин не корчился так от боли и позволял обращаться с простреленной ногой с больше вольностью. Обе дырки закупорились пеплом и свернувшейся кровью. Не текли, и то хорошо. Олег обработал ранки по краю спиртом. Потом из оставшегося куска рукава сотворил пару тампонов, увлажненных из бутылочки. Аккуратно наложил их, и снова прихватил, старой неважной повязкой.
– Илюша орел такой, – высказался Асхат, разомлев от горячительного и сигареты. – Думает, огрызок ножовки – типа ключ к нашей свободе. Ну, блин, наивняк зеленый. Чего он гнал насчет побега тебе в ухо? А то я не расслышал.
– Да гнал крепко, без тормозов, – Гусаров отмахнулся, но подсев к Сейфулину ближе, сообщил полушепотом: – Утром, видишь ли, ждет нас на развилке к Шадринскому промыслу. Так вот, все просто: мы в казематах, а Герц нам с дужком стрелку забивает. Он, оказывается, по лавкам успел прошмыгнуть. Купил дорожное шмотье или договорился о покупке чего-то там – не знаю. В общем, парень готовится к легкой прогулке до Земли чудес. Неймется ему. Думает, если в Пещерах свезло и он попал в теплую струю, когда есть легкие деньги, то за Самовольным Приделом все так же просто и красиво.
– Олеж, а представляешь, как чудно бы повернулось, если бы эта дверь для нас оп-ля, и отворилась? – Сейф кончиком окурка указал на створку, покрытую толстыми слоями облупившейся краски.
– За это не переживай, придет время – откроется, – с нехорошей иронией ответил Гусаров.
– Открылась бы так, что бы мы свалили отсюда. Хрен с ними, ружьями, патронами и скрябцами Снегиря. И с моим фонариком хрен. Просто пожить охота. Еще немного пожить хоть как-нибудь, но на воле. Голышом, разумеется, как мы, оно конечно не житье – все равно загнешься. С другой стороны шанс. Может, постучишь в дверь, попросишь, чтоб сторожевой кликнул Арапова или Панина?
– Утром решим. Если Бочкаревские не пожалуют, то у дела один оборот, а если нарисуются, то другой. Сейчас глотку драть не стоит.
– А если этим утром нас без слов за Придел и в расход? Тогда как? Тогда глотку драть не поздно будет?
Гусаров встал. Помолчав немного, взял Илюхино полотно и подошел к двери. Осмотрел щель сверху, потом, став на четвереньки и задрав голову, полюбопытствовал, как запор входил в паз. Там, где виднелся стальной стержень задвижки, зазор, увы, узенький – миллиметра три-четыре, но полотно в него входило с легкостью. Пролазило на пару сантиметров вперед и упиралось в накладную металлическую полосу. В этом вся заморочка: хода пилочке почти никакого. Елозить на месте – несколько зубцов туда, несколько сюда – таким способом за неделю запор не одолеешь. Но попробовать стоило. Мало ли, приноровишься, и пойдет легко. Может к утру сдастся матерый кусок стали. Не сдастся, так хоть для души успокоение, что пытался, тужился изо всех сил.
Олег, припав щекой к двери, слушал пару минут, не раздадутся ли в коридоре шаги охранника или его возня где-нибудь вблизи. Тихо было. Наверное, Генчик, проводив Илью, устроился в каком-то теплом местечке, коротая часы дежурства сном. Правильно, чего ему опасаться побега, если в казематах все так солидно, так ладно. Сунув полотно в щель, Гусаров начал пилить. Сначала с осторожность, затем со все большим азартом. Часто останавливаясь, чтобы отдохнула рука, сжимавшая неудобный инструмент, или когда поскрипывала дверь в дальнем конце коридора и слышалась шаркающая поступь тюремщика.
Часа за полтора Олег углубился в стальной язык запора меньше чем на четверть. Асхат все не находил себе места на полушубке, перекатываясь то на один бок, то на другой, и спрашивая в беспокойстве:
– Ну как? Чего там, Олеж?
Гусаров больше частью молчал, посапывая и с усердием водя полотном по неподатливому металлу. Позже ответил:
– Как, как… Хреново. Пропил пошел косо, полотно закусывает. Дальше будет хуже и хуже. Я так прикидываю, вряд ли что выйдет, – окровавленной рукой он смахнул налипшие на лоб пряди волос и пот.
– Пальцы изодрал. Намочи спиртом что ли, – проявил заботу татарин. – И отдохни, давай. Я попробую поджикать. Полчаса устоять вполне смогу.
– Ты бы лучше выспался, – Гусаров обтер руку о свитер. Крови проступило немного. Чего там мелкие царапины, только кожу подрал. – Поспи, брат, – настоял он. – Я как совсем от работы обалдею, так разбужу – ты возьмешься.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});