Бешеный жив ! (главы 1-10) - Виктор Доценко

Но легко провозгласить, сложнее доказать правоту сказанного на деле. Несмотря на весть, облетевшую Ставропольский край, что на Кавказской земле появился новый "Смотрящий", люди, попавшие в беду, пока остерегались обращаться к нему за помощью, резонно полагая, что лучше жестокий, но свой, чем добрый, но чужой. Ведь неизвестно еще, чего ждать от его провозглашенной доброты. Ставропольскому срочно были нужны результаты. Недаром говорится, что на ловца и зверь бежит. Пока Роман и его близкие раздумывали, как заявить о себе, неожиданно к нему прибыл гонец от казаков и попросил о встрече с несколькими атаманами.

Казачью силу на Руси издревле уважали, и с ней считались даже в столице. Сейчас, когда произошел распад такой мощной державы, какой являлся Советский Союз, когда возмутительно низко упал авторитет армии, возрожденное казачество все больше привлекает внимание Кремля. Всерьез поднимался вопрос об официальном статусе казачьих войск в составе российских Вооруженных Сил. А пока шли дискуссии в парламенте, казачьи атаманы уже решали проблемы, с которыми не могли справиться ни местные администрации, ни органы правосудия.

Незадолго до появления гонца от казачьих атаманов Андрон Пятигорский, словно подготавливая своего старшого к контактам с казачеством, рассказал одну историю.

В небольшом ставропольском городке Александровское, реальную власть над которым внаглую захватили бывшие чеченские полевые командиры, произошел вопиющий случай: племянник одного из лидеров чеченской криминальной группировки изнасиловал четырнадцатилетнюю дочку простого русского работяги. При этом еще и зверски избил строптивую девчонку, пытавшуюся оказать сопротивление, - сломал ей несколько ребер, ключицу и отбил внутренности.

Напуганный насильником ("Зарэжу всэх, эсли твой семиа напышэт на мэня в мылыцыю!"), отец девушки попытался отговорить жену подавать заявление в милицию, но та не захотела слушать мужа, обозвала его трусом и отправилась в районный отдел внутренних дел, чтобы добиться справедливости. Там она потребовала осудить насильника и заставить его оплатить лечение искалеченной дочери. Насильником был Адемей-бек, племянник Лечи-Чечена, возглавляющий местную банду, члены которой называли себя "Серые волки". Он контролировал более восьмидесяти процентов всех нелегальных финансовых потоков Александровского, вероятно, потому ей отказали и начальник милиции, и прокурор, и судья. Причем каждый из них, выразив сожаление по поводу случившегося, посоветовал ей смириться и не дергать понапрасну органы, у которых и "без вас много забот".

Отчаявшаяся мать встретилась с местным атаманом Степаном Сидоренковым и со слезами на глазах попросила защиты и справедливости у казаков. А у атамана уже давно были столкновения с нелегальной властью городка, но всякий раз чеченцы, побаиваясь казачьей дружины, шли на уступки, делая вид, что уважают атамана и не желают с ним ссориться. Это жестокое преступление переполнило чашу терпения атамана Сидоренкова, и он пообещал бедной матери добиться справедливости: подвергнуть насильника суду и возместить ее за-траты на лечение несчастной девочки.

Для начала атаман встретился с дядей насильника Лечей-Чеченом и предложил ему, во-первых, выделить крупную сумму на лечение и реабилитацию девушки, во-вторых, его племяннику Адемей-беку самому явиться в милицию с чистосердечным признанием, чтобы суд определил его судьбу.

Уверенный, что атаман явился о чем-то просить, Леча-Чечен накрыл стол и любезно принял не очень желанного гостя. Но когда Степан озвучил свои требования, тот с явной угрозой посоветовал ему "не вмешиваться не в свое дело". Расстались они непримиримыми врагами, и в этот же день атаман Сидоренков собрал казачий сход (а под его началом было более тысячи сабель), который единогласно постановил заставить местную администрацию рассмотреть дело насильника "по закону и справедливости".

Слухи о казачьих требованиях быстро долетели до Лечи-Чечена и он, боясь за жизнь племянника, лично отвез его в отделение милиции под охрану. Об этом стало известно атаману, и в тот же вечер казаки окружили мест-ную городскую управу и отделение милиции. После долгих переговоров администрация города, опасаясь, что казаки пойдут на штурм, согласилась с их требованиями, и Леча-Чечен выплатил двадцать тысяч долларов на "восстановление здоровья" изнасилованной девушки, а вот с наказанием племянника власти тянули.

Вместо официального суда казаки требовали наказать насильника по казачьим законам, то есть подвергнуть его публичной порке десятью ударами казачьей нагайки. Согласиться на десять ударов - это все равно что приговорить Адемей-бека к смертной казни. Казаки грозили разгромить отделение милиции и городскую управу. В конце концов власти пошли на уступки и остановились на шести ударах. Наказание происходило на центральной площади города, в присутствии многотысячной толпы, из которой неслись воодушевленные выкрики:

- Любо, атаман! Любо!

В тот день все жители города почувствовали силу казачьего движения. Насильник же, получив свои шесть ударов нагайкой, попал в больницу, где провел около трех месяцев и умер, не надолго пережив изнасилованную им девушку. Деньги не помогли: у нее, оказывается, была отбита селезенка, что и вызвало безвременную смерть.

Попытался Леча-Чечен мстить за племянника, но получил такой отпор от казаков, что ему пришлось спешно уносить ноги из Александровского, бросая награбленное добро и два дома, которые, не долго думая и втайне радуясь такому повороту событий, тут же поделили между собой чиновники администрации города. Атаману Сидоренкову предлагали один из домов, правда, не бесплатно, более того, чиновники заломили такую немыслимую сумму, якобы в качестве налога на недвижимость, что тот, как и следовало ожидать, отказался.

Однако нужно было знать мстительный характер чеченца и его жадность, чтобы догадаться, что так просто он не сдастся. Не прошло и трех месяцев, как к Роману Ставропольскому прибыл посредник от атамана Сидоренкова, который передал, что атаман просит его встретиться с несколькими атаманами края. Обладая природным дипломатическим чутьем и умением располагать к себе людей, Роман выведал причину столь настоятельной просьбы атамана.

Интуитивно он догадывался, что эта встреча вряд ли обрадует мощный чеченский криминалитет, а потому как человек осторожный и предусмотрительный предложил сойтись на нейтральной территории - в одном из небольших ресторанов Ставрополя. При этом оговорил три условия: во-первых, о встрече должны знать сам Сидоренков и только те атаманы, которым тот лично доверяет; во-вторых, попросил за пару дней до встречи сообщить имена тех, кто приедет; наконец, в-третьих, об истинной цели встречи имеет право знать только сам Сидоренков. Для остальных нужно придумать легенду: либо это чей-то день рождения, либо атаманы собрались для обсуждения насущных проблем казачества.

Со своей стороны, чтобы избежать неприятных неожиданностей, Роман Ставропольский поручил бригадирам заняться охраной этой встречи. Отвечать за безопасность он уполномочил Ваську-Беспалого. Скромный ресторан Ставрополя впервые оказался под таким пристальным присмотром вооруженных людей. Причем ни одна из городских правоохранительных структур даже не подозревала, что у них под боком что-то затевается.

Все боевики Романа Ставропольского были четко проинструктированы опытным разведчиком, и каждый из тех, кто прогуливался по улице под прикрытием боевиков в машинах, назубок знал, что и кому отвечать, если представителям органов правопорядка придет в голову задать какой-нибудь вопрос. На роль же ресторанных секьюрити Васек-Беспалый отобрал высоких, атлетически сложенных ребят, которых заставил надеть черные костюмы. Каждый из них имел полный список гостей и указание не пропускать никого, чье имя отсутствовало в этом списке.

Встреча специально была назначена на будний день, вторник, чтобы меньше привлекать внимания, на девятнадцать часов. Однако в ресторане был объявлен "санитарный день" с утра, и сотрудники ресторана не сомневались, что так и есть на самом деле. Единственным человеком, знавшим какой "сценарий" ожидает поваров и официантов, был владелец ресторана Вениамин Никольский, которому ясно дали понять, что и кому он может говорить. Ровно в пятнадцать часов Никольский собрал всех своих работников в зале и оповестил:

- Друзья! Сегодня в нашем ресторане проводится важная встреча, о которой никто не должен знать. - Никольский оглядел всех и строго повторил: - Никто! Каждый из вас должен четко выполнять свою обычную работу: повара готовить блюда по предложенному меню, официанты - обслуживать посетителей. Но когда вас предупредят особо, никто не должен выходить к гостям, пока они вас об этом сами не попросят...