Тайны городов-призраков. - В Бацалев

Прошло некоторое время, и зодчий почувствовал, что дни его на земле истекли. На смертном одре он позвал к себе сыновей-близнецов и рассказал о своем поступке, который должен был обеспечить братьев до конца жизни. Он точно указал сыновьям, как вынуть камень и на каком расстоянии в высоту, и от края стены его искать. Если они будут достаточно умны и осторожны, добавил зодчий, то станут царскими "казначеями".

Едва зодчий умер и сыновья сделали из него мумию, они, не тратя время попусту, в первую же безлунную ночь пришли к царскому дворцу, легко отыскали нужный камень и унесли столько золота, сколько смогли.

Так они делали не один раз, ибо к легким деньгам привыкают легко и быстро.

Первое время Рамзес III не замечал недостачу, так как золота и впрямь было не меряно. Но поскольку он периодически докладывал на свой "текущий счет", а в сосудах не прибавлялось, он заподозрил неладное. Обвинить кого-нибудь в краже фараон не мог, ибо вход в хранилище был из его покоев, да и печати, им собственноручно повешенные, равно как и замки, были целы. Дело пахло нечистой силой, но Рамзес не мог в нее поверить, так как с детства ему внушали, что он сын верховного бога Амона-Ра. И Рамзес приказал изготовить хитроумные капканы и расставить их вокруг сосудов с золотом.

Агамед с Трофонием, конечно, этого не знали. В очередную безлунную ночь братья пришли за очередной добычей. Судьбе было угодно распорядиться так, что в хранилище полез Агамед и угодил в капкан. Он понял, что это конец, и, желая спасти хоть брата, кликнул Трофония и приказал отрубить себе голову и унести, чтобы попавшего в капкан не опознали и брат вышел сухим из воды. Трофоний, может быть, и колебался некоторое время, но потом понял, что другого выхода нет и поступил по приказу брата. Затем он вставил камень на место и ушел домой с головой Агамеда.

На следующий день фараон пришел в хранилище и увидел обезглавленный труп в капкане, хотя печати и замки были целы. Продолжая недоумевать, Рамзес не придумал ничего другого, как сделать обычное в таких случаях, а именно: повесить тело вора на столбе возле городской стены. Он рассчитывал, что родственники придут оплакивать вора и попросят тело для захоронения, тут-то он и выяснит, кто это такой. Возле трупа он выставил неподкупную стражу из наемников-чужеземцев

Мать Агамеда, узнав, какому позору подвергнуто тело ее сына, приказала Трофонию любым путем доставить его домой. Трофоний объяснял, что это невыполнимо. Но мать настаивала и даже пригрозила, что пойдет во дворец и скажет, у кого украденные сокровища.

Тогда Трофоний пошел на хитрость. Он навьючил на ослов мехи с вином и погнал животных к городской стене. Поровнявшись со стражниками, он незаметно развязал три завязанных в узел меха. Вино потекло на землю, а Трофоний стал бегать вокруг, схватившись за голову, словно совершенно растерявшийся человек. Стражники же с кувшинами окружили ослов и попользовались на дармовщинку. Трофоний их обругал в притворном гневе. На это стражники стали его утешать. Скоро они уже вместе сидели под столбом и пили из одного кувшина. Рассказав друг другу все известные анекдоты из жизни богов, вор развязал еще один бурдюк. От такой щедрости стражники стали пить за здоровье Трофония, а тот в ответ не пожалел еще одного меха.

Наконец сон сморил стражу, и ночью Трофоний снял тело брата и увез домой. Перед этим он в насмешку отстриг всем стражникам половину бороды.

Когда Рамзесу сообщили об исчезновении тела, он решил любыми средствами обнаружить сообщника. С этой целью он поместил свою дочь в публичный дом и приказал ей принимать всех мужчин без разбора, а в качестве платы требовать, чтобы клиент поведал о своем самом хитром и самом нечестивом поступке. Когда же явится вор, то должно схватить его и позвать стражу. Кому-то такое решение Рамзеса может показаться неправдоподобным, однако не надо забывать, что в те времена существовала священная храмовая проституция и девушки, занимавшиеся ею, пользовались почетом и уважением. По крайней мере, никто на них косо не смотрел. Известно, например, что и Хеопс отправил свою дочь в публичный дом, и за соитие она брала камень, и этих камней ей хватило на собственную пирамиду.

Едва до Трофония дошел слух о задумке фараона, он решил принять вызов. Отрубив по плечо руку Агамеда и спрятав ее под плащом, вор пошел к царевне, которая к тому времени, надо думать, выслушала уже столько историй, что могла бы недурно заработать, написав книгу хитростей и подлостей. На ее расспросы вор честно ответил, что самый нечестивый поступок совершил, когда отрубил своему брату голову, угодившему в капкан в царской сокровищнице, а самый ловкий — когда напоил стражу и унес тело, чтобы достойно похоронить. Царевна тут же попыталась схватить его, но Трофоний в темноте подсунул ей руку Агамеда и был таков. Вряд ли девушке такое пришлось по душе, но никакую другую улику она предъявить отцу не смогла.

Фараон понял, что ему не совладать с хитроумным вором, и он объявил через глашатаев, что обещает вору безнаказанность и даже награду, если тот явится сам. Трофоний поверил и явился. Рамзес в присутствии придворных объявил, что египтяне по праву считаются самым мудрым из народов, а Трофоний оказался самым умным среди египтян. После этого он отдал Трофонию в жены свою дочь-проститутку. И был после этого пир на весь мир.

И все же не раскопки храмов, проводившиеся знаменитостями — Мариеттом, Шеврье, Легреном (названы лишь французы), не внушительные остатки прежнего величия принесли в XIX веке славу Фивам Египетским. Причем Легрен в 1903 году сделал удивительнейшее открытие, обнаружив гигантскую яму заполненную древними скульптурами и обломками прежних изваяний, разрушенных предположительно Ашшурбанипалом, когда этот ассирийский завоеватель сжег и разграбил Фивы в VII веке до н. э. Сейчас все они выставлены в Каирском музее.

Настоящую славу Карнаку и Луксору принесла Долина царей — драматическая история длительной и кропотливой работы по раскопкам царских гробниц. Как правило, разграбленные еще во времена фараонов, они доставляли и новые сведения, и разочарования. XX век принес не только открытие американцем Теодором Дэвисом гробницы царицы Тейе (над загадкой ее золотого гроба, который вовсе не ее, ученые бьются по сей день), но и поистине археологическую сенсацию: Говард Картер в 1922 году раскопал нетронутую гробницу юноши-царя Тутанхамона.

Трагическая судьба этого фараона заслуживает особого внимания, ибо во многом сходна с историей царевича Дмитрия, убиенного в Угличе.

Окончание правления Эхнатона было безрадостным. Художники и архитекторы, восславлявшие на самом деле скромного фараона-реформатора, — и те оставили его: в Фивах зрели совсем иные процессы, о которых Эхнатон даже не догадывался. Интуиция подводила зачинателя и продолжателя прогрессивных преобразований. Зато она не подвела его супругу красавицу Нефертити. Загодя, чувствуя, что не "все спокойно в Датском королевстве", женщина предусмотрительно «продвинула» в со-фараоны Эхнатону первого зятя — его звали Сменхкара. Более того, Нефертити настояла на том, чтобы Сменхкара поселился в Фивах. Скромность и природный ум позволяли этой женщине не афишировать истинную власть, какую она имела в государстве, тем более что нерешительность и частое желание Эхнатона идти на попятный вынуждали ее брать власть в свои руки.

Сменхкара не послушался тещи, а может, не справился с задачей. Он был не совсем молод: лет двадцать пять — двадцать шесть, — а такого правителя, жрецы Амона знали, уже не перевоспитаешь. Вот если бы он был из простого рода, тогда еше можно. Однако Сменхкара был из царской семьи. Так он и повел себя — непокорно, презирая Амона — не единого бога, а только одного из сонма богов и божков Верхнего Нила, Сменхкара остался верен детским знаниям о том, что бог Атон — единый бог, и других богов не существует. К тому же чванство, свойственное жреческой касте, постоянная игра в тайну, которой на самом деле нет, не могли вызвать ничего, кроме неприятия. К сожалению, и новые жрецы — жрецы Атона — были подвержены этому пороку. Может быть, даже в большей мере Сменхкара старался этого не замечать. Как и Эхнатон, он упустил момент, когда мог повлиять на ситуацию, за что поплатился. После смерти тестя Сменхкара правил всего два года и был убит. Могила его до сих пор не найдена, да ее, вероятно, и нет на этой планете.

Нефертити не сдалась: она добилась провозглашения фараоном двенадцатилетнего Тутанхамона, сделав его мужем своей третьей дочери Анхесенпаатон. Мальчику царица внушила, чтобы он во всем слушался жрецов, а особенно верховного жреца бога Амона!.. Сама царица-мать надолго ушла в тень. Она знала, что теперь произойдет с Ахетатоном, страной, миром. Революция, возможно, менее разрушительна, чем реставрация. Современная Россия наглядный тому пример.