Приключения знаменитых первопроходцев. Африка - Луи Буссенар

Местные жители никогда не приближались к водопаду — они видели его только издали и, потрясенные огромными облаками пара и страшным шумом, восклицали: «Моси оа тунья!»

Ливингстон хотел увидеть это чудо природы вблизи — первым из белых людей — и направился к водопаду. Уже за шесть миль (около двенадцати километров) до него путешественник увидел столбы пара. Понятно, почему этот пар называют дымом: издали он похож на пожар, опустошающий огромные пастбища в африканских саваннах.

Пять столбов пара, словно опирающихся на низкий, поросший лесом обрыв, колебались на ветру. «С места, где мы находились, — пишет Ливингстон, — казалось, что их вершины теряются в облаках. У основания они белые, кверху темнеют — тем больше сходства с возносящимся от земли дымом. Вся картина несказанно красива — по берегам реки и на многочисленных островах растут огромные деревья разнообразной формы и расцветки. У каждого дерева свой неповторимый облик; многие усеяны цветами. Вот могучий баобаб[127], каждая ветвь которого могла бы стать стволом огромного дерева; рядом с ним четко рисуются на фоне неба ажурные листья рощицы пальм. Могононо, похожий на ливанский кедр, представляет разительную противоположность угрюмому моцоури, силуэт которого напоминает кипарис, а коричневатый цвет листвы оттенен кроваво-красными плодами. Некоторые деревья похожи на наши дубы, некоторые на вязы и старые каштаны.

Трудно даже вообразить подобное великолепие! Кругом холмы, заросшие деревьями; в просветах сверкает на солнце земля. Не хватает только заснеженных горных вершин на горизонте.

Шагах в восьмистах от водопада я сажусь в легкий челнок. Умелые гребцы ведут суденышко между камнями и водоворотами к острову, расположенному прямо перед провалом, в который низвергается вода. Мне удалось доплыть лишь потому, что уровень в реке был низким — во время паводков сюда невозможно добраться.

И вот я с волнением подошел к краю пропасти и смотрю в глубину огромного разлома, пересекающего Замбези. Передо мною река тысячеметровой ширины внезапно падает на огромную глубину и сужается в русле шириною не более[128] пятнадцати — двадцати метров.

Пропасть эта — глубокая трещина в базальтовой гряде, прерывающая русло реки; она тянется через цепь гор, на север от Замбези еще километров на тридцать — сорок[129]. Если заглянуть в бездну с правого берега, видно лишь сплошное белое облако в ярком радужном ореоле. Из этого облака вырывается фонтан пара стометровой высоты. Поднимаясь, пар сгущается, темнеет и выпадает мелким дождем, который промочил меня насквозь. Особенно сильный дождь идет у самой трещины. В нескольких метрах от пропасти изгородью стоят зеленые деревья; их листья постоянно мокры, а от подножия в пропасть катится множество ручейков. Но столб пара, бьющий навстречу, вновь поднимает их — и, вечно стремясь ко дну пропасти, ручьи никогда его не достигают.

Слева от острова видны пенистые воды реки, текущей в сторону холмов. Высоту гигантской стены, с которой падают потоки воды, можно измерить взглядом. Стены этой гигантской расселины, состоящие из однородной породы, спускаются отвесно вниз. Край той стороны, с которой падает вода, размыт на два или три фута; от него отвалились отдельные куски, придавая выступу несколько зубчатый вид. Противоположный край совершенно ровный, только в левом углу его видна трещина, и кажется, что кусок породы скоро отвалится.

Отсюда прекрасно видно, как вода падает на дно провала белой как снег пеленой, разбивается и выбрасывает при каждом всплеске фонтаны пены. Так стальные брусья, горящие в кислороде, выбрасывают снопы искр; так мириады снежных комет с ослепительными хвостами низвергаются в бездну».

Ливингстон назвал водопад на Замбези именем английской королевы[130]. Это имя — водопад Виктория — сохранилось и поныне.

Затем караван попал во владения батока — некогда многочисленного, но почти уничтоженного в истребительной войне племени. У них много своеобразных обычаев. В частности, достигнув половой зрелости, батока выбивают себе все верхние зубы. Нижние зубы, не стираемые верхними, делаются у них длиннее и несколько наклоняются вперед, безобразнейшим образом оттягивая губы. Если у батока спрашивают, зачем они себя так уродуют, те отвечают: «Мы подобны быкам, а у кого растут зубы — подобны зебрам». Но макололо, насмехаясь, дают этому обычаю другое объяснение. По их словам, жена одного из вождей батока поссорилась с мужем, сильно укусила его за руку и была приговорена к потере верхних зубов. То ли из придворного раболепия, то ли для того, чтобы такое больше не повторялось, мужи племени подвергли такой операции и собственных жен, а потом эту моду переняли все люди батока.

Вскоре Ливингстон побывал на слоновьей охоте. Слониха с двухлетним слоненком плескалась и возилась в ручье. Звереныш весело махал ушами и крутил хоботом, а иногда, бросив игру, принимался сосать материнское вымя. Внезапно раздались крики окруживших их туземцев: «О вождь! Мы пришли, чтобы убить тебя! Вы умрете, как все! Наши животы будут вашей могилой!»

Испуганные звери бросились бежать. Слоненок неосторожно вырвался вперед, но, увидев охотников, вернулся к матери, которая, чтобы успокоить малыша, нежно обвила ему хоботом голову, плечи и загородила собой. Прикрывая сына, слониха то и дело останавливалась и поглядывала на врагов, продолжавших свои заклинания, догоняла слоненка и шла рядом с ним, подняв уши и хобот, шумно дыша и все время пытаясь решить: то ли ей растоптать охотников, то ли спасать малыша. Охотники приближались и приближались: слоненок шел медленно, а все африканцы прекрасные бегуны. Показался довольно широкий ручей. Пока слониха, ни на миг не забывая о сыне, переходила его, охотники подбежали к ним шагов на двадцать. Как только слоны оказались в пределах досягаемости, их осыпали градом стрел. Вся красная от лившейся потоком крови, слониха бросилась бежать и, что удивительно, бросила слоненка. Тот удирал так быстро, как только мог, но был слишком мал, чтобы пуститься в галоп. Пытаясь спастись, бедняжка бросился в воду и прямо посреди ручья был убит.

Услышав его предсмертный крик, мать повернулась и с яростным воплем бросилась на охотников. Те разбежались кто куда. Слониха устремилась за одним из негров, у которого на плечах был кусок яркой ткани (опасная неосторожность: разъяренного от боли и гнева зверя привлекают яркие цвета).

Утыканная копьями, как гигантская подушечка для булавок, слониха несколько раз пыталась вновь броситься на врага. Она с трудом пробежала еще метров сто, перешла ручей, на мгновение остановилась, двинулась вперед, оглянулась еще раз на охотников, вновь получила град копий, задрожала, пошатнулась и с хриплым стоном обрушилась, как гора.