Идеальная красота - Кейтлин Крюс

Адриана не знала, сколько простояла без движения. Сотни раз она улаживала проблемы с папарацци, но еще никогда не становилась объектом их преследования. Адриана глубоко вздохнула и затем плотно закрыла шторы почти на всех окнах дома. Она не пыталась достучаться до родителей – они ожидали лишь того, чтобы она извинилась перед ними. Затем Адриана попыталась позвонить во дворец. Однако вежливый холодный голос объяснил ей, что королевская семья более не нуждается в ее услугах. Это был конец. От нее избавились.

Лишь к закату Адриана смогла признаться в том, что ожидала, когда Патрик даст о себе знать и внесет какую-либо ясность. Спасет ее от публичного позора. После того, что она пережила подростком в школе, Адриана была готова ко всему: к сплетням, газетным статьям, фотографиям… Но скандал этим утром между ней и родителями – это хуже, чем домыслы толпы. Однако вскоре она вспомнила, какую пользу Ленц или Патрик могут получить от подобного скандала. Адриана размышляла о семье. Ни на секунду она не задумывалась о том, какие это может вызвать последствия для нее самой. Это никогда не было лишь ее проблемой. Слишком многие были вовлечены в ее жизнь.

Со временем Адриане пришлось признать, что Патрик не приедет. Осознание повлекло за собой цунами других эмоций, над которыми она не хотела размышлять. Она не плакала, она едва могла пошевелиться. Глубоко ночью Адриана обнаружила, что находится в комнате с портретами своих предшественниц.

Ей было некого винить. На этот раз она сама стала причиной своих несчастий.

Глава 10

Проснувшись, Адриана поняла, что сидит в кресле, свернувшись калачиком. Она вновь увидела перед собой портреты, и реальность навалилась на ее плечи непосильным бременем. Лица отца и матери, предательство Патрика… Адриана закрыла глаза, словно это могло обратить все события вспять.

Прошлой ночью она не плакала и этим утром решила не поддаваться слабости. Расправив плечи, Адриана готовилась вступить в очередную битву.

Вскоре до нее донеслись крики. Кричал ее отец. Поднявшись, Адриана подбежала к двери и, стремительно распахнув ее, выскочила в коридор. Она вздрогнула при мысли о том, что могло приключиться нечто более ужасное, чем вчерашняя статья в газете. Теперь она могла слышать крики более отчетливо:

– Ты принес столько вреда нашей семье! Что теперь ты хочешь – разобрать наше фамильное поместье по кирпичику?!

Адриана пронеслась по лестнице и увидела Патрика в дверях дома. Отец даже не позволил ему переступить порог.

– Сколько еще грязных игр вы попытаетесь провести…

Патрик был в военной форме. Он выбрал именно тот формальный костюм, который ему следовало надеть на такое важное мероприятие, как королевская свадьба. Его окружали охранники. Патрик был похож на настоящего принца, даже короля. Адриана посмотрела ему в глаза.

– Достаточно, – вдруг кратко скомандовал Патрик, прервав гневную тираду отца Адрианы. Он выглядел потрясающе, даже казался выше. – Вы забываетесь! – Все неожиданно замерли. – Отойдите в сторону, – приказал Пат. Его голос звучал спокойно, он ожидал беспрекословного повиновения. Охрана позади него выпрямилась. – Я не стану повторять.

Отец Адрианы отступил, но Патрику все равно пришлось оттеснить его плечом. Адриана была не в силах отвести от него взгляда.

– Зачем ты привел охрану? – Это было единственное, что она смогла выговорить.

– Мне не нравится, когда я не могу свободно передвигаться из-за газетчиков. Мы можем побеседовать наедине?

Адриана указала Патрику на комнату, откуда спустилась лишь мгновение назад. Принц чуть склонил голову, показывая, что ей следует идти первой. Адриана так и поступила, впрочем не преминув обернуться на прощание. Отец смотрел на нее из гостиной так же, как и вчера, – на его лице отражалась боль, смешанная с унижением. Это почти душило ее. Адриана было открыла рот, словно существовало что-то, что она могла сказать и заставить этот ужас прекратиться. Однако отец никогда не сможет простить ее, понимала она. И в какой-то мере соглашалась.

Адриана не могла выдержать прикосновений Патрика, ее тело все еще стремилось к нему. Патрик вошел вслед за ней в комнату и закрыл дверь. Его взгляд тотчас же обратился к трем портретам, висящим на стене. Спустя некоторое время он смог посмотреть на Адриану. Она была готова с достоинством перенести эти последние мгновения с Патриком.

– Я пожертвовала собой, а потом проснулась и поняла, что стала частью твоего маленького спектакля.

Он молча смотрел на нее, затем произнес:

– Ты думаешь, я спланировал это?

Адриана слишком хорошо знала его, чтобы не попасться на его возмущенный тон.

– Не понимаю, почему ты не воспользовался моей помощью. – Ее голос звучал буднично. – В конце концов, я уже много раз улаживала конфликты с газетчиками. И тем более я бы смогла подобрать себе прозвище гораздо лучше, чем «блудливая Риглетти».

Снова долгий молчаливый взгляд. Неожиданно Адриана поняла, что принц боролся с паникой, желая сохранить спокойствие.

– Я обещал, что не воспользуюсь тобой для этих целей, – напомнил он ей вежливо.

Словно она могла позабыть об этом, как о чем-то незначительном. Это было уже слишком. Патрик приехал к ней в дом, весь такой разодетый, сухой, официальный… Зачем? Теперь Адриана всю оставшуюся жизнь будет вздрагивать от каждого стука в дверь.

– Полагаю, ты также обещал своему брату не раскрывать никому вашего секрета, – произнесла она ясно и отчетливо, удовлетворившись тем, как вмиг потемнело его лицо. – И тем не менее ты сделал это. Как же я могла думать, что ты сможешь сдержать обещание перед кем-то столь незначительным, как я?

Она заметила, как сжались его руки. Казалось, она нанесла ему смертельное ранение. Адриана ощутила какую-то неестественную, темную удовлетворенность. Патрик здесь не ради ее спасения. Он ничего не может сделать для того, чтобы обелить репутацию ее семьи. Однако Адриана заставит его почувствовать, каково это – быть отринутой обществом и собственными родными, брошенной на произвол судьбы, раздавленной и опустошенной, пускай лишь на мгновение. Патрик горько рассмеялся:

– Это ты имела в виду, когда говорила, что любишь меня?

Его взгляд пригвождал ее к стене, у которой она стояла.

– Тебе лучше? Хочешь воткнуть мне нож в спину? Это сделает тебя счастливее?

Патрик надвигался на нее, словно что-то неизбежное.

– Я не хочу…

– О нет, мне кажется именно этого ты и хочешь. Хочешь запереть себя в этом мавзолее, чтобы написать очередной портрет, который можно повесить на стену. Именно так поступали они. – Он махнул рукой в сторону картин. – Именно это делали женщины твоего рода, перемещаясь по королевству подобно призракам, терпя любое наказание.